Книга Калинка-малинка для Кощея - Марина Комарова

Спустя девять месяцев

– Не в восторге, вот честно, – искренне сказала я, удерживая любопытную Деяну на руках. Вот ребенку всего ничего, а все уже надо! Чую, едва она станет на ножки – бедный Кощеев терем.

Ручонки еще к интересующим предметам не тянет, но взгляд весьма осознанный. А глаза – серые-серые, все в папочку, прохвоста окаянного.

– Что? Все плохо, да? – занервничала Забава, ухватила шкатулку с драгоценностями и затрясла над кроватью. Броши, ожерелья, кольца и серьги разноцветьем рассыпались по покрывалу.

– У-а-у! – радостно сообщила Деяна, всем видом намекая, что увиденное ей очень нравится.

– Это только для взрослых, – сурово сказала я.

Дочь тяжко вздохнула. Нет, точно мне скоро несдобровать. Дитятко с кощеевской кровью соображает куда лучше просто людских. Растет не по дням, а по часам – не выдумка. Теперь я знаю это точно. Раньше все не верила, думала, что сказки сказывают непоседливые мамаши, которые ждут не дождутся, когда детки подрастут. А тут – чистая правда.

– Ну, так как?

Забава крутилась возле зеркала, прикладывала то одно, то другое украшение, нервничала еще больше и все никак не могла выбрать нужное.

Я закатила глаза и сделала глубокий вдох. Боги пресветлые, дайте сил и терпения. Всего одно свидание, а ведет себя так, словно собралась на прием к Змеиному царю. Впрочем, если припомнить его, то там как раз не было никаких особых требований к внешности.

– Что ты молчишь?! – вспыхнула подруга, ожерелья со звоном упали на кровать, на груду своих собратьев.

– Я наблюдаю. И еще пытаюсь понять: ты сегодня собралась охмурять Горыныча или Леля?

Забава посмотрела на меня так, словно я спросила несусветную глупость.

– Скажешь тоже! И вообще, отсталая ты, Калинка! Нынче не только с одним супругом жить можно! Вон, слыхала, что наши северные соседи придумали?

– Что?

– Темнота, – фыркнула Забава. – Когда любовь столь сильна, что невмоготу расстаться, то живут не двое, а трое. И называется это «варяжская семья», вот!

– То есть какой-то недогарем выходит? – уточнила я.

Забава снова повернулась к зеркалу, осмотрела себя со всех сторон. Деяна притихла, явно прислушивалась к разговору.

– Ну… можно и так сказать.

Честно говоря, я слабо представляла, как она такое объявит обоим молодцам. Что-то подсказывало, что оба будут не в восторге и новаторских идей соседей-варягов не примут. Хотя… Горыныч вообще парень необычный, ему ближе звезды на небе, чем земные девицы. Одним только богам ведомо, чем его Забава привлекла. Как и Леля, кстати. Ведь они друг друга знают давно. Но друг после Ельки и правда решил остепениться, а потому посмотрел на девицу проверенную, так сказать. Мол, семью пора заводить, подальше от богов, поближе к кухне…

В общем, чисто разумение Василия о семейных ценностях.

– Ка-а-алинка-мали-и-и-инка, мали-и-и-инка моя! В саду яго-о-ода калинка-малинка моя! – послышалось со двора, и в окно отвратительно неловко бухнулась тушка Васьки.

– Легок на помине, – пробормотала я.

– Уася! – радостно сообщила Деяна и замахала ручонками.

Филин гордо выпятил грудь, влез на подоконник и расселся с таким видом, словно узнал нечто невероятное.

– Твой явился, – мрачно заметила Забава. При этом имея в виду только филина. К Дивиславу она относилась очень хорошо.

– Об… – начал Вася. – Объявляю, короче.

По комнате почему-то разошелся винный аромат. Я, прищурившись, посмотрела на филина. Тот невинно хлопнул желтыми глазищами, по-своему, по-птичьи. Взмахнул крыльями, пошатнулся и впечатался в ставню.

– Поди… виноградом забродившим баловаться изволил? – ласково уточнила я, покачивая Деянку на руках. Та явно куда больше хотела взобраться на окно и повыдирать из птички перышки. К наследнице рода Кощеева Васька относился прекрасно, но в отличие от Костяша, которому младенческие ручки ничего не могли сделать, предпочитал сильно не приближаться. Ощипанный хвост тому причиной.

– Ничего не знаю, – невозмутимо сообщил он. – Никакого винограда и рядом не было! А вот сейчас рядом будет кое-кто другой!

– Здрав будь, хозяйка! – громогласно рявкнули до ужаса знакомые голоса, и в окне показались довольные физиономии Мишки и Тишки.

– Мать моя родная, – выдохнула Забава. – Это…

– Уи-и-и! – провозгласила Деяна и протянула руки к близнецам-домовым.

– Опаньки, – умилился Тишка. – Смотри-ка, а хозяйка тут уж не одна!

– Очень даже не одна, – подтвердил Мишка, с интересом разглядывая Деяну.

– Вы как тут оказались? – поинтересовалась я, покосившись на Забаву. Она-то их так близко никогда не видела. Это ж Межанск, тут все нелюди расхаживают в собственном облике и ни капли этого не смущаются.

– Так Кощей вызвал! – хором ответили они.

* * *

Ночь стояла просто сказочная. Яркие искорки звезд устлали черно-синий бархат неба. Мягкое серебристое сияние лилось прямо на землю, отражалось в воде. Стрекотали сверчки, шелестели листья на ветру. Где-то вдалеке пели ночные птицы. Ну как пели… Переговаривались себе стрекотом да щелчками.

В воздухе стоял дурманный аромат скошенной травы.

Но самое невиданное – впервые за много месяцев показалась на небе Луна-серебряница. Выскользнула из хоровода звезд, разлила сияние, напитывая им ночной воздух. Казалось, небесная красавица соскучилась по земле и ее обитателям. Оттого светит так ярко, что кажется, будто и не ночь вовсе.

Мы стояли на берегу, взявшись за руки, и смотрели на луну.

– Не стал Богатырь-Солнце долго томить сестру в заточении, – спокойно сказал Дивислав. – Выпустил все же красавицу.

– Ну так, – хмыкнула я. – Наверное, несладко ему пришлось. Хотя… сначала, конечно, ей.

Предположения подтвердить нечем. Но то, что Луна не просто так очень долгое время не появлялась на небе, заметили все. И таких ясных и дурманных ночей, как эта, очень давно не было.

Мою руку сжали крепче.

Я сделала вид, что ничего не заметила. Ну, разве что рыбок, которые нахально подплывают прямо к поверхности воды, а потом исчезают, оставляя расходящиеся круги.

– Ты зачем домовых привел, обормот? – поинтересовалась я, словно мы сидели на кухне и собирались кормить Деяну.

Все же, что ни говори, а даже такой маленький срок в семейных хлопотах и среди Кощеевых родственников отбил всякое желание мечтать о добрых молодцах и медовых поцелуях. Деянка растет не в меру активной и любопытной, чую, вся будет в мою драгоценную свекровь. А потому к ночи я падала с ног. И засыпала как убитая. Правда, надо отдать должное Дивиславу – нянчиться с дитятком помогал как мог. А когда уж было совсем печально, привлекал к этому делу Темнозара. Тот, конечно, закатывал глаза, говорил что-то вроде: «Зачем завели, если не справляетесь?» – но с Деяной сидел, читал какие-то свитки, и… как ни странно, она слушала. Не понимала, но слушала.