Оказавшись внутри городских стен, Ланри ускорил шаг. В Каменном городе царила тишина, на улицах виднелось всего несколько прохожих, и совсем мало окон не было прикрыто ставнями. Люди Тириса вынесли почти столько же тягот, сколько и жители Канарна, но восстанавливать им пришлось не в пример меньше. Ланри решил, что жители бедных кварталов просто затаились в своих лачугах в ожидании, пока не настанут лучшие времена. Ведь беднякам всегда остается только одно – сохранять терпение даже в самые трудные годы. И если бы не множество беженцев с захваченных территорий, их план мог бы даже сработать.
Ланри дошел до Коричневого храма и задержался на секунду, окинув его взглядом. Храм отличался самой простой архитектурой и лишь немного выделялся на фоне окружающих домов, но был одним из самых высоких зданий в городе. А по значению – одним из самых важных. Нижний уровень, приземистый и широкий, позволял сотням прихожан в минуты нужды обрести здесь пищу и кров. Сейчас в полуподвальном помещении толпились печальные жители Тириса. Власти решили на время кризиса разместить здесь горожан, оставшихся без своих домов. Сколько продлится кризис – в указе не оговаривалось, но Ланри полагал, что он может тянуться еще очень долго.
Молодая женщина – не старше двадцати – с перепачканным лицом и тонкими, хрупкими руками упала перед ним на колени.
– Благословите меня, отец?
Он мягко положил ладонь ей на голову. Девушка выглядела потерянной и изможденной и, вне всяких сомнений, была голодна.
– Не нужно вставать на колени, сестра, – произнес Ланри, – Я благословлю тебя, даже если ты будешь стоять.
Она подняла на него взгляд и нерешительно поднялась на ноги.
– Я хочу есть, отец, – прошептала она.
– Тогда я благословлю тебя едой. – Он тепло улыбнулся. – Идем со мной.
Он повел ее в храм, отмахнувшись от местных жителей, которые говорили, что там уже все забито. Он не мог помочь всем – но накормить одну юную девушку был еще в силах. В такое тяжелое время даже маленькие добрые дела могут стать решающими.
– Миску супа, пожалуйста, – обратился он к пухлому мужчине в белом переднике, разливавшему прихожанам по мискам исходящую паром похлебку. – Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы она потом смогла помыться и отдохнуть.
– Как скажете, отец, – ответил толстяк, радушным жестом подзывая девушку.
Она жадно принялась за густую овощную похлебку, а Ланри пошел дальше. По пути к неприметной ризнице в дальнем конце храма он еще несколько раз останавливался, чтобы поговорить с горожанами. Он благословлял их на безопасность и полные желудки, оставляя за собой тропинку из добрых дел.
– Усталый у тебя вид, брат, – раздался знакомый голос. Из своего уединенного святилища выглянул кардинал Церро из Дарквальда. – Может, чашечку чая?
Они сердечно обнялись, тихо перешучиваясь о положении в мире и своих личных заботах. Ланри был на десять лет моложе кардинала, но оба уже достигли преклонного возраста, и в их шутках слышались жалобы на постоянные и необъяснимые боли в ногах, руках, спине и голове.
– Отриньте свои заботы, дорогой мой Ланри, – произнес кардинал, указывая на удобное на вид кресло в углу ризницы. – Все мирские дела могут подождать, пока кипит вода.
Ланри опустился на мягкие подушки кресла и удовлетворенно вздохнул. Он никогда раньше не видел Ро Тирис таким тихим, но Коричневого храма это не касалось. Таким переполненным он тоже никогда его не видел.
– Ты короновал нового короля? – спросил Ланри, представляя, какой бы совет дал новым правителям, если бы такая честь выпала на его долю.
– Да, – ответил Церро. – Думаю, Один Бог сделал прекрасный выбор. У него есть хорошие советчики и замечательные люди, но вот чашечку чая я заварить ему так и не успел.
Ланри усмехнулся и принял из рук старого друга чашку сладкого фруктового чая. Лучше напитка и представить было нельзя – согревающий, богатый аромат оставлял на языке приятное послевкусие и смягчал горло и желудок.
– Не припомню, чтобы я был знаком с молодым Александром Тирисом, – заметил Коричневый священник, отпивая глоток из большой кружки с горячим напитком, – но я слышал, он замечательный воин. Думаю, в нынешние времена это качество для короля одно из самых важных.
Церро взял себе кружку и сел напротив него.
– Все свои умения и силы он вложил в военное мастерство. Все, что уже произошло, все победы и поражения он свел к маханию мечами. Враг превосходит его людей числом, но, похоже, это только усиливает его стремление ввязаться в драку.
Ланри почувствовал, как от чая по позвоночнику разливается тепло.
– Встречал ли ты Фэллона из Лейта? – спросил он.
– Нет, – ответил кардинал, доставая свою трубочку и табак. – Слышал, что он Красный рыцарь. И хороший фехтовальщик.
– На удивление замечательный юноша, – заметил Ланри. – Простодушный, но по-своему целеустремленный. А еще он избранник Одного Бога.
От удивления Церро поперхнулся, выплюнул набранный в рот чай, склонился вперед и закашлялся. Откашлявшись, он наконец взял себя в руки, выпрямился, поставил кружку чая на столик у кресла и потер себе грудь. Он не спрашивал, уверен ли Ланри в своих словах или что именно тот имел в виду. Служители Коричневого храма лучше всех знали истинное могущество Одного Бога. И они чувствовали его убывающую силу и глубину настоящего кризиса.
– Не слишком ли поздно? – спросил Церро. – Разве мы сможем что-то еще изменить?
– Он точно попытается, – уверенно ответил Ланри. – Если меня не подводят мои старые чувства, сэр Фэллон – это воин, равных которому еще не знал Тор Фунвейр. Один Бог хочет переделать мировой порядок. Серые рыцари станут последними из старых и первыми из новых.
Церро задумчиво попыхивал трубкой.
– Нам пора начать строить планы на будущее, друг мой. Пурпурные, Красные и Золотые могут воспротивиться переменам, но гордость не должна заслонить нам здравомыслие.
– Мое здравомыслие повторяет мне одно и то же, – ответил Ланри. – Никакое количество Серых рыцарей и романтических идеалов уже не смогут что-либо изменить.
– Я уже много недель не слышал голоса Одного Бога, – произнес кардинал. – Даже когда я короновал Александра Тириса в Тор Фунвейре, он не сошел ко мне. Но я знаю: в новом укладе для Коричневых священников тоже найдется место. Мой здравый смысл говорит мне, что сейчас мы важнее, чем когда-либо прежде.
Ланри неспешно отхлебывал чай, а мысли его унеслись в будущее, в мир, где кучка выживших людей из народа ро сражается с Мертвым Богом и его последователями за свою свободу.
– Друг мой, – начал Ланри, – когда-то ты описал мне наш орден как известковый раствор, что скрепляет вместе народ ро.
– Да, мы ведь не просто бесплатная столовая для бедняков, правда? – ответил кардинал.
– Возможно. Но если мы хотим спасти народ ро от уничтожения, мы должны придерживаться того же подхода, который используем, чтобы спасти бездомного от голодной смерти. Творить малые добрые дела.
