С минуту маркиз с восхищением смотрел на очаровательную молодую женщину; затем, приблизившись к ней, он обнял ее за талию. Алиса быстро обернулась, глухо вскрикнула и с такой силой откинулась назад, что упала бы, если бы муж не поддержал ее.
— Маленькая безумица! Эти раскопки и глупые россказни окончательно расстроили тебе нервы, — с улыбкой сказал он. — Уж не подумала ли ты, что видишь самого барона Беранже? Успокойся! Кроме костюма я не имею ничего общего с моим зловещим предком. А теперь пойдем скорей! Слышишь трубы? Это собираются наши гости.
Алиса с усилием подавила свое волнение. Но когда десять минут спустя она под руку с маркизом поднималась по лестнице, ведшей в рыцарскую залу, и взгляд ее скользнул по рядам пажей и других слуг, с гербами де Верделе на груди, ледяная дрожь снова пробежала по ее телу и ей с болезненной ясностью припомнилась свадьба Анжелы, описанная капелланом. Несмотря на протесты рассудка, у нее снова явилось убеждение, что она уже раз входила в эту залу, под руку с этим самым человеком.
Руины действительно имели волшебный и фантастический вид. Огненные линии лампионов вырисовывали на темном фоне неба контуры внушительных стен и массивных зубцов Башни Дьявола, над которой развевалось баронское знамя. Лампионы, факелы и горящая смола всюду освещали гирлянды, флаги и разряженную веселую толпу, рассыпавшуюся по развалинам. По временам потоки синего, зеленого, оранжевого или белого света заливали старый замок, придавая ему волшебный вид. Даже сама природа благоприятствовала празднику. Ночь была чудная, теплая и ароматная.
Войдя в рыцарскую залу, сиявшую древним, блеском и залитую электрическим светом, молодые хозяева дома стали принимать гостей, очаровывая всех своей красотой и любезностью.
Скоро собралась целая толпа, ибо приглашено было более ста человек. Так как все точно выполнили программу, то легко можно было вообразить себя при дворе Людовика XI.
Ренуар прибыл поздно. Появление его вызвало общую сенсацию и произвело на Беранже в высшей степени неприятное впечатление, которое ему едва удалось скрыть. И действительно, молодой человек имел очень странный вид. Лицо его было смертельно бледно, а мрачные и пылающие глаза имели какое — то странное выражение.
За исключением черного плаща, наброшенного на плечи, весь костюм Ренуара был кроваво — красного цвета. На груди его был вышит герб, в центре которого была изображена мертвая голова. Над гербом развевались две ленты, носившие надписи: одна — «правосудие», другая — «возмездие». На шее у него было надето ожерелье необыкновенной цены, каждое звено которого было украшено крупными бриллиантами.
Поздоровавшись с хозяевами дома, Ренуар вмешался в толпу. Однако он не принял участия в танцах, а все свое внимание сосредоточил на маркизе и на одной даме, появление которой произвело большой эффект и возбудило общее любопытство. Это была тщательно замаскированная цыганка, богатый и фантастический костюм которой резко выделялся среди всех других строго исторических костюмов.
Стройная и живая гитана ходила в толпе, смело интригуя всех мужчин. Когда же танцы сделались общими и на нее стали меньше обращать внимания, цыганка пробралась к Беранже и настойчиво стала интриговать его. Повиснув на руке маркиза, она увлекла его, наконец, к буфету. Затем оба они исчезли, на что никто не обратил внимания, за исключением одного человека, пылающий и зловещий взгляд которого ни на минуту не упускал из виду эту парочку.
Алиса не обратила ни малейшего внимания на исчезновение мужа и цыганки дурного тона, которая не возбудила в ней ни малейшего интереса. Она танцевала, а потом беседовала с Гюнтером, который был очарователен в своем роскошном костюме, и пылающий взгляд которого еще в первый раз выдал страсть, какую внушала ему молодая женщина. Под влиянием чувства, которого она сама не могла определить, румянец выступил на щеках Алисы, и она невольно следила глазами за красивым и изящным молодым человеком, когда он танцевал с какой — нибудь из дам.
Вальс только что кончился. Алиса танцевала его с Рентлингеном и теперь отдыхала, пока ее кавалер ушел за лимонадом. В эту минуту подошел Ренуар и, наклонившись к ней, прошептал:
— Прошу вас, маркиза, уделить мне минутку для разговора. Я имею сообщить вам очень важную вещь.
Удивленная Алиса встала и оперлась на руку Ренуара, который прикрыл черным плащом свой трагический костюм.
— Маркиза, — сказал Ренуар, направляясь к выходу, — я должен попросить вас пройти со мной на виллу.
Видя, что молодая женщина вздрогнула и боязливым жестом старается высвободить свою руку, он прибавил:
— Не бойтесь! Я желаю вам только добра. Необходимо, чтобы вы сами видели, что в данную минуту происходит у вас.
Тон его был так серьезен, а взгляд так спокоен и благороден, что Алисе стало стыдно своего недоверия и она молча пошла с ним. Избегая ярко освещенных мест, Ренуар вышел из развалин и по маленькой тропинке направился к вилле.
Маркиза приподняла свое платье и молча следовала за ним. Вилла была почти пуста, так как большая часть слуг находилась в замке. Ренуар проскользнул в темную аллею, шедшую вдоль дома.
— Куда вы ведете меня? — с беспокойством пробормотала Алиса.
— Вы это сейчас узнаете, так как мы подходим к цели, — тихо ответил Ренуар.
Они повернули за угол. Алиса с беспокойством и удивлением увидела, что ее проводник остановился перед окном ее собственного будуара. Оно было открыто, хотя маркиза сама лично приказала закрыть все окна. Вдруг молодая женщина вздрогнула. Из будуара донесся до них шепот двух голосов, из которых один несомненно принадлежал Беранже. В эту минуту Ренуар, как ребенка, приподнял Алису и она смогла заглянуть в комнату.
Свешивавшаяся с потолка розовая лампа разливала по будуару мягкий и таинственный полусвет. На розовом атласном диване, стоявшем против окна, сидел Беранже, а на коленях у него, обвив его шею руками, сидела цыганка, в которой Алиса тотчас же узнала Мушку.
Молодая женщина почувствовала себя точно парализованной. Она не сводила глаз с влюбленных, которые обменивались страстными поцелуями и не менее пылкими словами. Никогда раньше ей не приходилось видеть на женском лице выражения такого грубого и циничного кокетства.
«Вакханка, обольщающая сатира!» — как молния, пронеслось в голове маркизы, вся кровь которой кипела при виде оскорбления, нанесенного ей мужем, имевшего бесстыдство устроить в ее собственном будуаре свидание с куртизанкой.
В эту минуту Мушка, прошептавшая что — то на ухо своему любовнику, с раздражением возвысила голос.
— Ну, что же? Поклянешься ли ты, наконец, что разведешься с женой и дашь мне свое имя? Брось свои колебания! Не будь трусом, Беранже! Что значат светские предрассудки, когда говорит страсть? Разве эта бледная тень, которую ты называешь своей женой, подарит тебе хоть один такой час! О! Будь же энергичен, мой Беранже! Если бы ты знал только, как я люблю тебя!
Выражение страшной ненависти и презрения скользнуло по губам Ренуара. Он опустил на землю молодую женщину и должен был поддерживать ее, так как она дрожала, как в лихорадке. Затем он скорей отнес, чем отвел ее к скамейке.
