— Поверьте, мой амиран, еще с утра ее высокородие была абсолютно здорова, — чуть ли не сквозь зубы процедил Гастон и махнул церемонимейстеру. — Начинайте.
После того, как Дастиан Болигард и Аселин Архат-Рийял были объявлены женихом и невестой и обменялись обручальными амулетами, жениху следовало поцеловать невесту. Но та вдруг так расчихалась, что Дастиан готов был отходить Гастона, хоть тот и годился ему в отцы.
— Немедленно отправляйтесь в постель, Аселин, — сказал он непререкаемым тоном, выпуская ее руку, — и поскорее выздоравливайте. Вам следует себя поберечь, коль уж здесь никому больше нет до вас дела.
— Спасибо, ваше высочество, — прошептала невеста и, еще раз прикоснувшись к ладони Дастиана, на этот раз с благодарностью, стремглав понеслась к выходу. За ней потянулась вереница сопровождающих, Дастиан с непонятным чувством смотрел вслед.
Он только что дал обещание жениться на совсем чужой ему девушке, незнакомой, нежеланной и совсем ему не интересной. Если бы Ивейна была больна, он сидел бы у двери ее покоев и сходил с ума от беспокойства, а здесь всего лишь вежливое участие. Видно, на роду ему написано не познать счастья в семейной жизни. Дастиан взглянул на Эйнара, и они оба тяжко вздохнули.
***
Ивейна снова пряталась в своей комнате от матушки. И от отца. Было пока слишком непривычно называть его величество амира Эррегора отцом, еще непривычнее, когда к ней обращались «ваше высочество». И она по-прежнему недоумевала, видя свое отражение в зеркале или оконных стеклах. Вот только братьев, на удивление, Иви приняла легко и просто, словно они всегда были в ее жизни не птицами, а людьми.
Тона и Эррегор поженились и искрились счастьем, Ивейна от всей души была за них рада, но Тона почему-то чувствовала вину перед дочерью за то, что та страдает, и считала себя обязанной быть рядом и развеивать ее грусть-тоску. Это было еще хуже, чем вечно сочувствующий взляд Эррегора, который Иви без конца ловила на себе. Если бы она могла, то давно сбежала бы к своему кровному, но граф Родерик вернулся в Леарну на службу к королю Сагидару, да еще и жениться собрался, уж ему точно теперь было не до Ив.
Иви тихонько вздохнула и погладила маленькую брошку в виде серебряного дракончика, приколотую к платью с левой стороны, ближе к сердцу. Эту брошку подарил ей Эйнар перед тем, как улететь из Сиридана после ее последнего решительного отказа выйти за него замуж.
«Я ее заговорил. Если будешь все время ее носить, сможешь меня простить и снова меня полюбишь», — сказал Эйнар с вымученной улыбкой, и при этом в его глазах была такая тоска, что Ивейна потом всю ночь прорыдала в подушку. А наутро потребовала от отца, чтобы он расторгнул брачный договор, подписанный ним и отцом Эйнара…
Темная тень накрыла замок, Иви выглянула из окна, собираясь махнуть Севастиану — вдруг он сегодня в хорошем настроении, и они полетают вечером над Сириданом? Вот уж у кого получалось ненадолго развеять ее печаль, так это младшему из братьев, ни Арчибальду, ни Леграсу она бы не смогла доверить свои сердечные переживания. Но тут на солнце блеснула золотом чешуя, и у Ивейны от радости подпрыгнуло сердце. Дастиан!
Она за миг пронеслась из одного конца замка в другой и взлетела на огромную площадку на крыше замка. А потом зарделась в смущении, увидев как тот, улыбаясь, идет ей навстречу, запахивая короткий плащ. Его светлые волосы выгорели на солнце и на фоне загорелой кожи казались золотистыми, как чешуя его второй ипостаси
— Ты могла бы не смущать меня и дождаться, пока я спущусь в свои покои и оденусь, дорогая сестра, — проговорил Дастиан, а Ивейна понимала, что он нимало не смущается, видать, не за горами тот час, когда амир Дастиан совсем перестанет прикрывать свое обнаженное тело, как уже давно делает его царственный дядя. Впрочем, амиран Дастиан не теряет надежды извернуться и спихнуть сомнительное удовольствие называться Верховным Владыкой на Арчи или Лерра.
Она подошла и обняла его, пряча лицо на широкой груди кузена. Тот погладил длинные локоны — какое мучение было управляться с ними каждый день! — и снова улыбнулся.
— Как все прошло? — спросила Иви. — Ты обручился?
— Да, все прошло просто чудесно. Главное, быстро. Я обручился, мы с Эйнаром наскоро перекусили у них на праздничном пире и улетели в Эрдаман.
— Так ты не в Лаэле гостил все это время? — расширила глаза Ивейна. Дастиан рассмеялся.
— Ты что, Иви! Я был у отца и матушки, что мне делать в Лаэле? Моя невеста сопливая девчонка!
— А… Эйнар? Как он?
Дастиан сразу сделался серьезным.
— Вот о нем я и хотел с тобой поговорить, Ив, если ты не против. Только позволь мне все же одеться, а то мне неловко. Это раньше, пока я не знал, что мы родственники, так было даже занятно.
Иви заалела, а Дастиан снова рассмеялся, поцеловал ей руку и сбежал вниз по ступенькам.
«Хорошо, что ты мой брат».
Они встретились в саду и неспешным шагом направились по длинным, извилистым аллеям. Дастиан первый начал разговор, нетерпеливо сдавливая пальцы.
— Я не знаю, что с между вам произошло, Иви, но сейчас Эйнар раскаивается в своей недалекости. Ты только скажи мне, почему ты его прогнала, ведь он был искренен с тобой там, на площади, когда предлагал себя в жертву?
— В этом весь Эйни, — грустно вздохнула Ив, опираясь на руку Дастиана, — он как капризный ребенок. Его игрушка может лежать без дела, но стоит ее забрать, как она тут же становится ему необходима, причем немедленно.
— Почему ты так решила?
— Помнишь, когда вы вдвоем прилетели пригласить меня на обряд сияния в Леарну? Я подслушала ваш разговор, Эйнар не собирался жениться на мне, и в невесты меня записывать не собирался. А потом ты начал оказывать мне знаки внимания, и Эйнар понял, что его любимую игрушку могут отобрать, — Ивейна ненадолго замолчала, а когда вновь заговорила, ее голос дрожал. — И когда меня чуть не казнили, он тоже мог остаться без игрушки, потому и испугался. Когда же я стала… Элиссой, он снова остался недоволен и на целый месяц улетел к Пиковым Скалам.
— Погоди, так ведь он потом вернулся и…
— Вернулся, — Ивейна остановилась и обхватила себя руками, — потому что к отцу прибыли послы из Вельзаса, король Таргал попросил моей руки для своего сына, принца Хаэрта, и снова Эйнар мог лишиться игрушки…
— Хаэрт? — Дастиан тоже остановился и удивленно уставился на Ив. — Так ему всего четырнадцать!
— Конечно, я отказалась, но Эйнар тут же прилетел с требованием соблюсти выполнение договора. И тогда я попросила отца расторгнуть договор. Ему не я нужна, Дастиан, а образ, который сидит у него в голове, и со мной не имеет ничего общего.
— Ты ошибаешься, — качнул головой амиран, — в этот раз он был абсолютно искренен. Я о Хаэрте слышу впервые, уверен, Эйнар тоже не слышал. До Пиковых Скал доходят не все столичные сплетни, Иви, — усмехнулся он, — скорее, с ним произошло то же, что и со мной. Мы оба решили, что ты и Элисса — это два разных человека, и у нас получится относится к вам по-разному. Но ты все больше становишься похожа на себя, Иви, если бы ты знала, как мне иногда трудно…
