— Пою.
— Ну вот. О, кстати, можем заехать ко мне домой, расслабиться.
Рина поперхнулась и тут же услышала смеющийся голос Адриана:
— Спорим, ты уже придумала кучу пошлостей?
— Я этого не говорила. Надеюсь, у тебя там нет припрятанных сабочек на «черный день».
— Чую мне придется продемонстрировать тебе все ящики?
— А вдруг там будет компромат?
За такой вот беседой Рина дошла до кафе и как-то обреченно опустилась на ближайший стул. Посмотрела на принесенное зевающей официанткой меню и попросила молочный коктейль. От чая уже тошнило. Или не от чая? Нет, вроде для токсикоза рано. Ариана подперла голову кулаками и едва удержалась от желания повыть и побиться головой о стол.
Что делать то? Ответа пока не было.
Дети для Арианы представлялись чем-то далеким и загадочным. Нет, у ее многочисленных приятельниц были детишки. Но Рина видела их обычно или спящими в колясках, или мусолящими какую-нибудь игрушку. Те, кто постарше, обычно много шумели и бегали.
Но вот, чтобы самой рожать… такое в планы Рины точно пока не входило. Наивной дурочкой она не была и на всякие карамельно-розовые рекламы с милыми детишками и гламурными мамами не велась. Отлично понимала, что ребенок — это гигантская ответственность. Сильнее которой, наверное, и нет ничего.
Наверное, логичнее и умнее всего было бы быстро пройти все анализы и выпить таблетку или что там дают для аборта. Рина представила эту процедуру. Да, наверное, больно будет и неприятно, но зато потом можно будет не думать о том, как учится дальше, как содержать ребенка и все такое. Да, это сейчас было бы самым верным и правильным решением. По крайней мере паника и мозг орали именно такие фразы.
Но всегда ли разумное решение — верное?
Принесли холодный клубничный коктейль. Рина отхлебнула, не почувствовав вкуса. Ну вот что делать? Что? Ее то прошибало на холодный пот, а то бросало в жар. Как же трудно принять решение.
А кто у нее интересно внутри? А на кого похож?
«На кучу клеток он сейчас похож. Эй, это опасные мысли!»
Почему-то мысль про аборт не приносила облегчения. А вот если бы она родила? Рина попыталась представить себя мамой. К детям она относилась ровно. Понимала, что все когда-то были детишками. И общалась с ними спокойно, без сюсюканья.
Нет, одной тут точно не разобраться. На маму Ариана не рассчитывала. Доктор права: это ответственность ее и Адриана. Только им решать.
К тому времени, когда Адриан вошел в кафе, Рина успела десять раз поменять мнение, измучиться и попросить второй коктейль. При виде мужчины — усталого, загоревшего еще сильнее — она едва не пролила слезы. Уже настолько запуталась.
— Сирена, — нежно проговорил Адриан, наклоняясь к ней. Его поцелуй был с привкусом лимонно-мятной жвачки. Губы — твердые и жесткие, но очень жадные. Ну да…дожадничился. А она — допелась.
Видимо, от полного замешательства и желания уже скорее со всем разобраться, Рина проговорила, глядя прямо в серо-голубые глаза:
— Я беременна…упс…
Ну это стоило произнести хотя бы ради реакции Адриана. Мужественное резкое лицо с легкой щетиной как-то окаменело. А вот глаза, наоборот, стали округляться. Так, словно решили вылезти из орбит. Адриан так и замер в каком-то полупоклоне, нависнув над Риной. Странно было видеть его — обычно такого уверенного и самодовольного — в явной растерянности.
Рина ждала, замерев и чувствуя, как сердце отдает эхом в районе ушей и почему-то пятой точки. Забавно…
Наконец, Адриан выдохнул и как-то очень осторожно опустился на стул рядом. При этом не сводя непонятного взгляда с Арианы. Провел рукой по волосам и еще раз выдохнул. Потом сообщил с кривой усмешкой:
— Предупреждать надо же. Ладно у меня сердце крепкое.
— То есть, если бы я сказала: Милый, у меня к тебе серьезный разговор — ты бы отреагировал проще?
— Ну я бы тогда понял, что меня ожидает нечто интересное.
Адриан обеими руками потер лицо и мотнул головой. Рина же пока не могла понять его реакцию и осторожно заметила:
— Ну как бы я сама в шоке. И узнала это где-то почти час назад.
— А, и решила бить в упор?
— Ты явно недоволен.
— Я явно в шоке, — возразил Адриан, который и впрямь выглядел скорее потрясенным, нежели недовольным. — Вот это пово…выстрел. С первого раза и прямо в цель. Кхм…
— Что делать будем, снайпер?
— Есть варианты? — поинтересовался мужчина. — Так, я даже спать расхотел. А ведь полночи провел на работе. Фух…
— Ну у нас два варианта.
— Три. — с самым серьезным видом сообщил Адриан. — Мы женимся, мы не женимся, ты с гордым видом посылаешь меня и идешь на аборт.
Рина сглотнула и уставилась на стакан с остатками второго коктейля. Когда она его выпить успела?
— Ну как бы да, мне сказали, что, если что… сейчас все можно будет сделать таблетками.
Адриан перестал пытаться шутить и как-то весь подобрался. Рине показалось или взгляд его стал более острым, потемнел. На миг она вспомнила каким он был во время ее спасения.
— Ариана, — мужчина не назвал ее Сиреной, — я думаю, ты понимаешь, какой выбор мы должны сделать?
— М-м-м?
— Правильный, мы должны сделать правильный выбор. Ты хочешь сделать аборт?
Рина молчала минуты три. Адриан ее не торопил, задумчиво водил пальцем по полупрозрачной столешнице. И тоже явно о чем-то думал. Хотя ясно, о чем.
— Сначала я думала, что это будет самый правильный выбор, — наконец, почти прошептала Ариана, — но чем сильнее думала, тем сильнее сомневалась. Я… я не уверена, что хочу аборт. Но решать нам обоим.
И вздрогнула, ощутив, как на щеку легла мужская ладонь, крепкая и чуть шероховатая.
— Вот ты любишь ты сюрпризы, Сирена, — вздохнул Адриан, проводя пальцами вдоль ее скулы. И такая простая ласка находила отзыв где-то глубоко в душе Рины.
— И ты явно уже подумала об ответственности, учебе и прочих вещах?
— Ага.
— И теперь втайне сидишь и ждешь моего окончательного решения. Что я тресну кулаком по столу и скажу, что нам делать.
Рина закатила глаза, но промолчала. Потому что да, втайне мечтала о подобном.
— Страшно? — спросил Адриан. Руку он так и не убрал.
— До икотки.
— Правильно, а рожать еще страшнее, наверное.
— Спасибо, ты меня несомненно подбодрил!
Адриан расхохотался так внезапно, что Ариана с удивлением уставилась на него. Как-то повода для смеха она не видела. Тут думать надо, решать, а он хохочет.
