— Вам пора…
Они взмыли в черное небо и полетели за птицами в открытый океан, над лунной дорожкой. Час шел за часом, небо посветлело, но внизу ничего не менялось — лишь зеленые волны насколько хватало глаза. Аргис начал плакать.
— Леро, он мокрый и голодный, — Яна сама готова была заплакать вместе с ним. — И кто знает, сколько нам еще лететь.
— Обхватите меня за шею и превратитесь в человека, — скомандовал Леро. — Только быстро, чтобы я не успел потерять равновесие.
Но когда Яна оказалась на его спине, оказалось, что она не может дотянуться до корзины. Потянуть за ремень? Но тогда она перевернется. Леро изо всех сил пытался головой подтолкнуть корзину к Яне, но ей все равно было не достать. Она уже готова была рыдать от отчаяния, когда трое рыболовов своими телами сдвинули корзину так, что она оказалась почти у нее в руках.
Перепеленав и покормив сына, Яна с помощью птиц вернула его обратно. Она понимала, что врагов превратила в преданных слуг сила ожерелья, но все равно ей захотелось погладить их по жестким перьям.
Так прошел день и еще одна ночь. Яна несколько раз кормила Аргиса, но у них с Леро не было ни еды, ни воды для себя. К следующему утру она почувствовала, что полностью выбилась из сил. Каждый взмах крыльев давался с огромным трудом.
— Леро, как вы думаете, двое суток — это после родов или с того момента, когда я надела ожерелье? — спросила она.
— Не имею понятия, — устало отозвался принц.
Солнце уже было высоко, когда Яна почувствовала: еще немного — и она просто упадет в воду. И в этот миг на горизонте показалась крохотная точка.
— Леро, остров! — закричала она, и рыболовы издали громкий клекот, словно подтверждая: да, мы почти на месте.
Полоска суши становилась все больше, и вот наконец они опустились на белый песок. Чуть поодаль, за деревьями, виднелись небольшие аккуратные домики, от которых к ним спешили люди. Рыболовы, завидев их, взлетели и стаей отправились в обратный путь.
Если раньше Яна чувствовала, как ее заливает прохладной волной, то сейчас ощущение было обратным — чешуя словно стекала с нее, и она знала: больше ей уже никогда не парить в небе, расправив лиловые крылья.
— Андраэль! — ее обняла женщина лет пятидесяти на вид. В ее черных длинных волосах блестела седина, но синие глаза смотрели молодо. — Я верила, что вы когда-нибудь окажетесь здесь. Но не надеялась увидеть.
— Мама, — прошептала Яна. — А моего мужа вы узнаете?
— Леро?! — воскликнул высокий мужчина в одежде из домотканого полотна.
— Эйр Лойен, — почтительно наклонил голову принц.
Королева Морана достала внука из корзины, ловко перепеленала в последнюю оставшуюся сухую пеленку.
— Идем, вам надо его покормить, — сказала она Яне. — У нас тут все просто, не по-королевски. Здесь живут самые обычные вени, таких, как мы, больше нет. Ваши бабушка и дедушка, Андраэль, давно умерли, мы их не застали.
— Мы выращиваем хлеб и овощи, — рассказывал эйр Лойен по дороге в деревню. — Пасем скот, охотимся, ловим рыбу. Построим вам дом все вместе, а пока поживете с нами.
В их честь устроили пир, на который собралась вся деревня. А поздно вечером Яна и Леро остались в маленькой комнате, где в колыбели спал их сын. Они стояли, обнявшись, и смотрели на него, не веря до конца, что все позади.
— Он в чем-то повторит вашу судьбу, Андраэль, — сказал Леро. — Вырастет среди смертных. А потом станет нэрвеном, возьмет ожерелье рыболовов и отправится с ними в Ниэвалу. В мир драконов.
— А может быть, он и не захочет, — возразила Яна, не желая думать о том, что сын покинет их через два десятка лет.
— Тогда он проживет в одиночестве двадцать тысяч лет. И не узнает, что такое любовь.
— Ему будет проще, чем вам, Леро. Он будет знать, что не умрет через три года после первой близости с любимой женщиной.
— Но сможет ли он в таком случае выбрать по-настоящему единственную? Ту, ради которой не страшно было бы пожертвовать жизнью? И захочет ли она поделиться с ним своей жизнью?
— Как знать… — прошептала Яна, и их губы встретились в поцелуе — первом поцелуе новой жизни…
