— Согласен. Но интересно, что бы он сказал, взглянув на фоторобот.
— Сын Моргана, кажется, учится в колледже Святого Джеймса?
— Да, и колледж этот весьма привилегированный. Для отпрысков высшего класса. Очень консервативный.
Эд вспомнил стрижку подозреваемого. Достав блокнот, он поднялся:
— Я должен позвонить.
Бен подошел к окну, откуда был хорошо виден автофургон. Возможно, Биллингсу уже удалось сузить круг поиска. А если нет? Времени у них было в обрез. Бен чувствовал, вот-вот что-то произойдет, и, если не по их сценарию, Грейс может пострадать.
Он посмотрел на Эда, который разговаривал по телефону. Бен совсем недавно испытал на себе, как жутко, когда любимая женщина участвует в опасном деле, а ты не в силах контролировать ситуацию. Он всегда старался быть хорошим полицейским, но, когда стремишься к объективности, порой возникает чувство, словно держишься за мокрую веревку, которая выскальзывает у тебя из рук.
— Сегодня утром у Моргана умерла мать, — сообщил Эд, положив трубку. — Вся семья уезжает из города на несколько дней.
Он старался говорить спокойно, но глаза выдавали его состояние. Бен хорошо понимал его: они не могли ждать еще несколько дней.
— Может быть, Биллингсу уже удалось что-нибудь нащупать…
— Будь оно все проклято! Какого черта Грейс ввязалась в эти дела?! Тем более что и живет она не здесь, и должна находиться сейчас в своей безопасной квартире в Нью-Йорке. Чем дольше она тут пробудет…
— Тем труднее тебе будет с ней расставаться, — закончил за него Бен. — А может, Грейс и не собирается уезжать, Эд?
— Поверь, я вовсе не хочу избавляться от нее. Я люблю Грейс, но мне будет значительно легче, если она отправится в Нью-Йорк.
Бен сел на диван и достал сигарету. Шел восемнадцатый день расследования. Эту проклятую привычку считать он перенял у Эда.
— Знаешь, чем я всегда восхищался в тебе, помимо твоих спортивных талантов? Твоей потрясающей способностью разбираться в людях. Тебе удается раскусить человека через десять минут. Поэтому, полагаю, ты отлично знаешь, что Грейс не намерена трогаться с места.
— Так, может, ее подтолкнуть? — Эд сунул руки в карманы брюк.
— Несколько месяцев назад я очень серьезно решил отстранить Тэсс от наших дел. — Бен затянулся. — Но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что это было бессмысленно. Каждый человек волен поступать в соответствии с особенностями его личности.
— А по-моему, тебе следовало настоять на своем. Тогда Тэсс не попала бы в передрягу, которая могла стоить ей жизни. — Эд тут же пожалел о своих словах. — Прости, я, наверное, сморозил глупость.
Услышав это от кого-то другого, Бен очень оскорбился бы, но к словам друга отнесся спокойно.
— Я сотни раз думал об этом. Мне никогда не забыть пережитого тогда. — Затушив сигарету, он поднялся и начал расхаживать по комнате. — Ты хочешь, чтобы Грейс держалась подальше от этой сферы твоей жизни. Боишься, как бы она не запачкалась, соприкоснувшись с той мерзостью, с которой ты имеешь дело изо дня в день. Предупреждаю: это у тебя не получится, как бы ты ни старался. Это всегда в нас, даже когда мы дома.
— Ты, наверное, прав. Но дома ей, по крайней мере, ничто не угрожает.
— Согласен. Грейс сейчас в опасности. О господи, я понимаю, каково тебе, и ненавижу все это! Но поверь, мне тоже тяжело. То, что Грейс приняла удар на себя, для меня как пощечина. Но что бы ты ни говорил, именно она поймает его.
— На это я и надеюсь. — В дверях появилась Грейс. Мужчины повернулись к ней, но она смотрела только на Эда. — Простите, я не сразу сообразила, что у вас конфиденциальный разговор, и кое-что услышала. Прежде чем приготовить кофе, я бы хотела добавить несколько слов — внести, так сказать, свою лепту. Начав какое-то дело, я довожу его до конца. Всегда.
Когда Грейс вышла, Бен взял свою куртку.
— Я, пожалуй, пойду к Биллингсу. Пора закругляться.
— Да. Спасибо тебе.
— Утром я за тобой заеду. — Бен остановился у двери. — Надо бы пожелать тебе проще относиться к жизни, но я не стану этого делать. Если бы мне снова пришлось столкнуться с тем, что было, я поступил бы точно так же.
Грейс услышала, как захлопнулась дверь, и через несколько минут Эд вошел в кухню. Она поставила на стол кофейник.
— Не понимаю, почему Кэти не купила микроволновую печь. Всякий раз, собираясь что-то приготовить, я ощущаю себя в каменном веке. Как хочется пиццы! А ты проголодался?
— Нет.
— Но кофе ты, надеюсь, хочешь? — Грейс достала чашки. — В холодильнике должен быть сок или что-то еще…
— Не бери в голову. Садись и позволь мне поухаживать за тобой.
— Перестань! — Она так резко повернулась, что чашка упала на пол и разбилась. — Черт возьми! Прошу тебя не оберегать меня и не нянчиться со мной. Я не ребенок и давно уже сама о себе забочусь. Я не хочу, чтобы ты готовил для меня кофе и подавал мне завтрак в постель, и вообще…
— Ладно. Если ты решила поцапаться, ну что ж, я к этому готов. Но для начала скажи, какого черта ты хочешь?
— Чтобы ты отстал и оставил меня в покое! Я хочу, чтобы ты перестал следить за мной, словно я могу упасть в лужу, сделав неверный шаг.
— Было бы гораздо проще, если бы ты понимала, куда ступаешь.
— Я знаю, что делаю, и мне не нужно, чтобы ты или кто-то другой стояли надо мной, готовые подхватить меня в случае необходимости. Я не так уж глупа, как ты думаешь, и достаточно здраво смотрю на вещи!
— Может, так оно и будет когда-нибудь, если ты снимешь розовые очки. Ты смотришь далеко вперед, но не видишь, что творится по сторонам и позади тебя. И не надейся, что от тебя отстанут, пока все это не закончится.
— Тогда не веди себя так, чтобы я испытывала чувство вины за свои поступки! Я делаю то единственное, на что способна в данной ситуации.
— Чего ты от меня добиваешься? Чтобы я перестал о тебе беспокоиться? Неужели ты полагаешь, что я могу включать и выключать свои чувства, как телевизионный пульт?
— Ты же полицейский, — возразила Грейс, — а значит, должен быть объективным и использовать все средства, чтобы поймать убийцу.
— Ты думаешь, я не хочу поймать его? Грейс увидела, как изменилось выражение его лица, и поняла, что Эда глубоко задевают ее нападки. Но ей было очень важно убедить его в своей правоте.
— Неужели ты не понимаешь: то, что я делаю, поможет тебе найти убийцу. Вдумайся в это, Эд! Возможно, еще одна женщина осталась жива сегодня, потому что он слушал меня.
Эд понимал это, но беда была в том, что ему не удавалось безотлучно находиться при ней.
— Если бы я не любил тебя, все упростилось бы, — проворчал он.
