Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
– Где? И как он мог перерезать глотку, а потом спрятать бритву?
– Странно, правда? Но это не значит, что твой отец ни при чем. Да, ему это далось непросто, но в полиции решили, что ничего невозможного нет. В доме был кот…
– Снежок, – уточнил Дрейтон.
– Да. Твой кот. Он мог взять бритву зубами и убежать с ней. Кровь привлекает…
– Вы хотите сказать, что Снежок убежал с орудием убийства?
Вопросы задаешь прямо в цель, восхитился Дрейтоном Лерой. А ты неплох.
– Не знаю, Дрейтон, – ответил терапевт. – Я просто передаю слова полицейских.
– Они тупые, – заявил Дрейтон.
– Ну… они – полицейские.
– Тупые! Даже я знаю, что кот не мог бы унести бритву, а я лишь ребенок! Где Снежок?
– Он был дома, но окно на кухне нашли открытым, и он… в общем… Дрейтон, он убежал через окно над кухонной мойкой и попал под машину.
– Он тоже умер?
– Боюсь, что да.
Тут Дрейтон наконец сломался. Спрятав лицо в ладонях, он поник на табуретке и глухо зарыдал.
Офигенски, подумал Лерой. Даже коту влетело.
* * *
Прошло несколько дней, и Лерой осознал, что общество нежданного брата с ногами в железках ему даже приятно. Может, виной тому было впечатление, которое произвел на него Дрейтон. Ему понравилось, как парень говорил с терапевтом (не убоялся копов назвать тупыми!), и, несмотря на то, что в конце концов его оборона дала слабину, было очевидно – оправляется Дрейтон хорошо, на удивление быстро. Даже в школу пошел на следующий день.
Однако в общую картину добавился новый мазок: однажды Лерой помог Вильяму Таунсону с домашней работой (если честно, Вильям его принудил, но это мелочи), и Таунсон стал проявлять к нему сдержанную симпатию. Да, он все звал Лероя «четырехглазым» и «додиком», но из его уст подколки звучали скорее дружественным прозвищем, какое дают любимым, пусть и слегка обременительным, непривлекательным домашним питомцам. К примеру, одноглазой или одноухой собаке, псу без лапы или с оборванным хвостом. Это как называть псину без глаза, уха и на трех дрыгалках Счастливчиком.
Их приятельство крепло, и вскоре Дрейтон обнаружил себя в компании ребят позабористее да покруче. В этой среде Вильям выступал его защитником и наставником, предупреждая всех с ходу: да, может, он и тупорылый ублюдок, но свой ублюдок, усекли? Бейте его только разок и по плечу. Наверное, так в компашке было принято – и, коль скоро принимали его самого, Лерой не возражал. Более того, вокруг Вильяма вились девчонки, а это был дополнительный плюс. Пусть они не обращали внимания на нового неказистого дружка Таунсона, доселе так близко Лерой к ним не подбирался. Если забыть о том, что когда-то он сидел позади одной симпампуськи, и не брать в расчет мелочи вроде столкновений в школьных коридорах и во время поездок в школьном автобусе на соседних сиденьях. Да, на Лероя смотрели как на пустое место, но, прибиваясь к Вильяму, у которого с девчонками все шло гладко, а некоторые даже позволяли ему себя лапать, он чувствовал, что благодаря этой собачье-хозяйской связи с ним может урвать для себя хотя бы малость: понюхать попки женской школьной популяции и помечтать о том, как бы однажды совокупиться с чьей-нибудь нерадиво отставленной ногой. Большего пес в любом случае не заслуживает.
Оставалась одна-единственная проблема – Дрейтон.
Какое-то время Лерой чувствовал, что присутствие Дрейтона приемлемо, потому что в школе оно обеспечивало ему своего рода ручного зверька, кого-то, на кого он мог смотреть свысока и унижать, но притом – чувствовать связь. А когда Вильям принял его в компанию, жестконогий Лероев псевдобрат стал слишком похож на рану, которая никак не заживет.
Однажды на стоянке Лерой курил на пару с Вильямом – не потому, что курево ему нравилось, а потому, что знал: сигареты делают Вильяма крутым. И посему думал, что они придадут ему крутизны. Тогда Вильям и спросил:
– Кто этот маленький дебил, с которым я вижу тебя время от времени, инвалид?
– Он живет со мной.
– Видок у него незачетный, «четырехглазка». Коли водишься со мной, у тебя все должно быть зачетным. Мне два прыща на жопе не нужны. Не знаю сам, зачем мне один – понимаешь, к чему клоню?
– Конечно, Вильям. Конечно.
– Моя домашка у тебя?
– Ага.
– Не всю хоть сделал? Надо пропускать, а то поймут, что я жульничаю.
– Наши домашки не похожи, – сказал Лерой, роясь в рюкзаке и доставая тетрадь. – Я вроде твой почерк неплохо скопировал.
Вильям взял тетрадку и придирчиво уставился на нее.
– Вот ботан гнилозадый, а в обложку чего ее не обул?
– Погоди! У меня есть обложки. Сейчас.
Когда с «обуванием» покончили, Вильям соизволил пролистать работу:
– Выглядит неплохо.
– Спасибо, – козырнул Лерой. – Я очень старался.
– Еще бы ты не старался, – хмыкнул Вильям.
* * *
Так Лерой стал отдаляться от Дрейтона. Во время ланча они больше не садились вместе – Лерой подсаживался к Вильяму и друзьям оного. В той компании над ним подшучивали, иногда поколачивали и ставили подножки, но Дрейтон с ними сидеть не мог, и это был большой плюс.
Лерой заработал дополнительные очки, когда Дрейтон промаршировал к нему на своих жестких ногах с недоумением в глазах, надеясь, видимо, что ему разрешат подсесть. Когда недобрат подрулил к столу, он выставил ногу – и Дрейтон растянулся на полу. Содержимое его подноса разметалось по всей столовой.
Под звуки всеобщего веселья Дрейтон кое-как поднялся – никто не подал ему руки, – собрал осколки и ошметки и, подергивая плечами, побрел в дальний конец столовой. А Вильям протянул Лерою кулак, Лерой в ответ протянул свой, и они дружно стукнулись костяшками.
Лероя приняли. Это была победа.
* * *
Вечером того же дня Дрейтон уселся в их комнате спиной к стене, вытянув увечные ноги перед собой. Таким его застал Лерой, выйдя из душа и поднявшись наверх. Сначала он решил, что убогий упал и не может подняться, но Дрейтон не стал просить о помощи. Подняв к нему глаза, он просто спросил:
– Почему, Лерой? Почему ты это сделал?
– Сделал что?
– Ты знаешь, о чем я.
– Ну да. Знаю. Просто потому, что я могу.
* * *
За месяц Дрейтон сильно изменился. Теперь он не пытался притворяться, что дружба с Лероем ему важна. Рядом с ним он всегда держался угрюмо и отказался от одной кровати – спать стал на одеяле у дальней стены. Лерой не возражал – во-первых, кровать снова целиком принадлежала ему, во-вторых, не приходилось поддерживать с Дрейтоном общение в школе. Смотреть на него теперь было все равно, что пялиться на призрака – вроде что-то есть, а вроде пустое место.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
