Тебе нельзя так жить.
Знаю.
На этом наш диалог закончился. Мама, папа, я и Рори отправились до Ливерпуля на пароме и целый день провели в музеях. Потом выпили чаю в какой-то гостинице, после чего вернулись к машине на метро. Эта поездка поразила Рори больше всего: раньше он на метро никогда не ездил и был просто вне себя от восторга. Коробочка с пирожными из отеля, которую он держал в руках, только добавляла ему радости.
Уже под вечер, вернувшись в родительский дом, мы позаимствовали у соседки надувной бассейн, а она отпустила свою дочку Эви поиграть с Рори. Не знаю, что такое у Рори в характере, но если хотите его развлечь, дайте ему воды, и он будет счастлив не вылезать из нее несколько часов. Я устроилась на улице, следя, за детьми, а мама с папой подремывали в садовых креслах: за день они явно умотались.
Я достала свой айпад и вернулась к просмотру фотографий, которые Джек выложил в «Фейсбук», наши фотки, пока мы два года вместе учились в старших классах. Я хотела было сказать Рейчел, чтобы она отправила Джеку запрос на добавление в друзья, чтобы тоже посмотреть эти фото, но была не уверена, не заставят ли они ее чересчур переживать. Из комментариев к фото становилось ясно, что Джек совсем недавно их разместил, то и дело выскакивали имена моих одноклассников, смеявшихся и веселившихся от души. Я терялась в догадках, помнит ли кто-то из них, чем закончился тот учебный год, хотя, разумеется, в свое время они все знали.
Я воображала, как они переговариваются: «А что это была за девчонка… Ну, маленькая такая, рыженькая и неряшливая… Не с ней ли что-то там случилось? Сейчас уже не помню, что именно… Она что, умерла, или как?»
Я часто-часто заморгала, чтобы сдержать слезы.
А потом я собрала все свое мужество и стала смотреть фотографии с вечеринки, которые Джек сбросил в облачное хранилище.
Я повернула айпад от прямых солнечных лучей. Часть альбомов я уже просмотрела и открыла следующий. Стало ясно, что у Джека кончился запал, а может, просто кончилась пленка, потому что тогда он, разумеется, снимал не цифровой камерой. Последние пятьдесят фотографий представляли собой случайные снимки, а не какие-то законченные сцены. Вот группа девчонок поет в караоке, потом фото костра, вокруг которого кружком расселись курильщики с пивом в руках. Вот Лорен, сидящая с Томом в гамаке. На этом фото я задержалась, вспомнив, что тогда мне захотелось домой, но Лорен избегала моих взглядов. Я заметила засос у нее на шее, он с первого взгляда был похож на розовый цветочек с ее платья.
Я внутренне подобралась. Сейчас я увижу то, что происходило, пока я была наверху. Вот танцующий во внутреннем дворике народ, хотя, по-моему, они больше дурачились. По крайней мере, я надеялась, что так. Следующее фото – на кухне. Джек, наверное, возвращался обратно в дом. На фото была Лорен.
Я вспомнила, как в такси по пути домой она мне говорила, что кто-то выбросил их из гамака, и платье ее вымазалось в грязи. Я не ответила ни слова, делала вид, что сплю.
На первом фото она стояла у кухонной раковины и плескала водой себе в лицо. Том придерживал ее волосы, и на секунду я заметила, как же она нравилась Джеку, потому что капли воды искрились у нее на лице, а словно парившие в воздухе волосы придавали ей такой романтический вид – который, правда, напрочь портил засос на шее.
На следующей фотографии она сидела на коленях у Тома, небрежно обняв его рукой за шею. Как же Джеку было больно делать этот снимок, а? А позади нее, собираясь выйти из кухни в коридор, стоял какой-то молодой человек. Не парень. Его бы никогда не назвали парнем.
Он был одет в джинсы и футболку с надписью «Коралл». Такие футболки тем летом продавались в Гластонбери. И в такой же футболке весь вечер ходил Алекс.
Похоже вовсе не Алекс выходил из комнаты незаметно для других.
Это был Дэвид.
Глава 57
Джемма
Моя реакция была такой бурной, будто меня сильно ударили в грудь. Пару секунд я не могла дышать, как бы широко ни открывала рот. Я опустила голову между коленей и попыталась сделать вдох. Мои родители дремали в креслах на веранде, и я слышала, как где-то вдалеке в бассейне плескались Рори и его подружка.
И тут из меня как будто выпустили весь воздух, и после одного вздоха я начала часто-часто дышать.
– Мама! – подбежал ко мне Рори и потряс меня за руку. – Мама! Что такое? – Он завизжал: – Бабушка! Бабушка!
Я услышала, как мама ахнула и позвала отца. Она подбежала ко мне, но я видела лишь ее расплывчатые очертания.
– Что такое, Джемма? Что случилось?
Я с трудом пыталась успокоить дыхание. Грудь сдавило, она казалась воздушным шариком, который вот-вот лопнет, но выпустить из него воздух я не могла.
Я слышала, как папа на кухне открывал ящики, ругаясь себе под нос, и вот он уже разжимал мне кулаки, я почувствовала, как в руках у меня захрустел бумажный пакет. Он опустился передо мной на колени и впился в меня глазами.
– Дыши туда, дочка, – сказал он, и, прежде чем из глаз у меня потекли слезы, я вспомнила, как он говорил это много лет назад. – Вдох и считаем. Одни, два, три, четыре. Вот так. Теперь выдох. Давай, сильнее. Как можно сильнее. И смотри на меня. Смотри на меня! – Он снова стал считать, и я не отрывала от него взгляда. – Все получится. Давай, посчитаем снова.
Мама суетилась где-то на заднем плане, пытаясь убедить Рори и Эви, что со мной все хорошо. Она заставила Рори слить воду из бассейна, пообещав ему потом спа-салон, если будет себя хорошо вести, потом отправила детей поискать коробочку с печеньем.
– Я знала, что нам не надо было об этом говорить, – не унималась она. – Это все я виновата. Ты никогда от этого не отойдешь. Не надо мне было ее расспрашивать.
Я поняла, что папа не знает, о чем это она сейчас, но потом он, видимо, вспомнил, как ему приходилось помогать мне продышаться после случившегося. В глазах его мелькнула злоба, не на меня или на маму, но ярость оттого, что что-то случилось со мной, его единственной дочерью, что мне по-прежнему больно – даже пятнадцать лет спустя.
Мой взгляд медленно уперся в папу, дыхание выровнялось. Мама была в кухне с Рори, отправив Эви домой. Когда паническая атака наконец утихла, папа пододвинул стул и сел рядом со мной.
– Мы об этом поговорим, Джем, – сказал он, – но не сейчас. Отдохни, а мы уложим Рори. И если не настроена на разговор сегодня вечером, не переживай. Ты же приехала на несколько дней. У нас масса времени.
Айпад выключился сам, пока меня не было рядом. Меня трясло от мысли, что я снова увижу эту фотографию, но в то же время я запаниковала – а вдруг она исчезнет. Я попросила папу пойти и проверить, все ли в порядке с Рори, и за пару минут, что он отсутствовал, я переслала эту картинку на свой личный электронный адрес.
