Книга Опасная невеста - Наталья Солнцева

Мадлена недоверчиво усмехнулась и покачала головой.

– Как этой стервозной девице удалось обвести вас вокруг пальца? Неужели ее отвратительное притворство действует даже на бесов?

– Она опустошила мой кошелек, но это только разозлило меня, – воинственно заявил Ренат. – Я профукал приличную сумму на дурацкую благотворительность. И теперь горю желанием взять реванш за позорное поражение.

– Обидчица ловко ускользает от вас!

– Это лишь отсрочка. Мы с вами действуем заодно, госпожа Краснова. Наглую девицу надо подставить под удар. Пусть для всех она будет преступницей, которая заметает следы. Пусть ее упекут за решетку!

– Я еще не решила, сдать ее в руки полиции или самой вершить суд. Найдите ее, бес! А я в долгу не останусь.

– Это вы подожгли «Летучую мышь»? – как бы невзначай осведомился Ренат.

– Моя ненависть подобна настоящему пламени, – кивнула Мадлена. – Сегодня я пришла полюбоваться на пожарище. И не напрасно! Я встретила вас. Вдвоем мы быстро отыщем трусливую сучку.

– Я к вашим услугам, – галантно поклонился он. – У вас есть план?

– Я хочу выманить ее из норы, куда она забилась со страху. К сожалению, я связана по рукам и ногам. Мой отец приставил ко мне тупых качков, которые ужасно мешают. Я вынуждена переодеваться и выдумывать разные хитрости, чтобы обдурить их.

– И вам это удается.

– Не люблю грубую лесть, – скривилась вдова. – Вы меня клеите, что ли? По-вашему, я похожа на доступную женщину?

– Разумеется, нет.

Ренат незаметно оглядывался. По набережной гулял ветер, гоняя сухие листья. В воздухе пахло осенью. Вдали маячили две мужских фигуры.

– Те, о ком вы говорили, тут как тут. Вероятно, увязались за вами от самого клуба.

– Мой отец – упрямый человек, но я не собираюсь уступать. Давайте разойдемся в разные стороны, – предложила Мадлена. – И поставим их перед выбором, следить за вами или за мной.

– Они тоже могут разделиться.

– На здоровье. С одним легче справиться, чем с двумя.

С этими словами вдова достала из сумочки визитку, черкнула на ней несколько цифр и сунула Ренату в карман.

– Номер для связи, – добавила она. – Прошу не злоупотреблять. Не звоните, пишите сообщения в телеграм.

Не дожидаясь ответа, Мадлена повернулась и зашагала прочь – прямая, стройная, с гордо поднятой головой. Ветер сорвал с нее капюшон, она его поправила и ускорила шаг.

Ренат стоял, глядя ей вслед. Укус этой черной мамбы[7] смертелен. От него нет противоядия. Пример Марея и Аверкина тому подтверждение. Вдова даже не отрицает, что спровадила их на тот свет.

«Но, черт возьми, как она это делает?»

Его хваленая интуиция молчала. Телепатический контакт с Мадленой не состоялся: у Рената просто вылетела из головы всякая телепатия. Он был недоволен собой. Первый раунд окончился вничью. Однако второй может и не состояться.

Ренат с досадой обернулся и увидел, что преследователи разделились, как он и предполагал. Один бросился догонять Мадлену, а второй сделал вид, что курит у ограждения…

* * *

Перевалов звонил Южину, а тот сбрасывал звонок. Бизнесмен выругался так громко, что в кабинет заглянула секретарша.

– Вы меня звали, Сергей Палыч?

– Закрой дверь с той стороны! – вызверился он.

Она ойкнула и поспешно скрылась. Когда босс в гневе, лучше не попадаться ему под руку.

– Что за дьявольщина? – выдохнул Перевалов, держась за сердце. – Куда этот фрукт запропастился?

Полчаса назад он связывался с одним из охранников, и тот сообщил, что Мадлена встретилась с незнакомым мужчиной в клубе «Летучая мышь», после чего отправилась с ним на прогулку по набережной. Поведение дочери не на шутку волновало Сергея Павловича. Не тронулась бы та умом от горя!

– Где же ты, Южин? – процедил он, глядя на фотографию внуков в малахитовой рамочке. Две веселых мальчишеских физиономии напоминали Перевалову, что ему есть кому оставить свой капитал.

– Если я и переступал черту, то ради вашего благополучия, – пробормотал он. – За свои грехи готов ответить. Главное, чтобы вам не перепало! Надеюсь, вы остались без отца не по моей вине.

«По твоей, по твоей! – возразил внутренний голос. – Тебя предупреждали, что за фарт придется платить. А ты не поверил!»

– Я был на грани банкротства, – оправдывался Перевалов. – На кону стояло все, чем я владел на тот момент.

«Ты знал, на что шел, – бубнил голос. – Ты сделал сознательный выбор! А потом беспечно забыл об опасности. Теперь страдают твои близкие. Твой зять – самоубийца! Позор на твою голову!»

Перевалов ощутил дурноту, встал из-за стола и пошел умываться. За книжным шкафом была дверь, которая вела в комнату отдыха и душевую. Сюда не заходил никто, кроме хозяина и уборщицы.

Перевалов плеснул водой себе в лицо. Над раковиной висело большое овальное зеркало, откуда на него смотрел измученный седой человек.

– А ведь мне всего пятьдесят шесть…

За последние дни его волосы побелели, под глазами образовались мешки, а на лбу пролегли глубокие морщины. Как будто он постарел лет на десять.

В груди опять проснулась боль. Видимо, закончилось действие таблетки. Сергей Павлович вытерся полотенцем и сунул под язык вторую пилюлю.

Кто бы мог предположить, что его мерзавец зять снюхается с дочкой Казимира?!

– Знал бы, придушил своими руками! – процедил Перевалов.

Непонятно было, к кому относилась эта угроза – к покойному Краснову или неуловимой Варе.

«Я никогда не интересовался личной жизнью консультанта, которому заплатил бешеные бабки. И было за что! Если бы не Казимир, остался бы я гол как сокол…»

Перевалов тяжело дышал, прислушиваясь к биению сердца, которое раньше его не подводило. Раньше все было по-другому. И дочь его слушалась, и деньги сыпались как из рога изобилия. А со смертью консультанта что-то пошло не так. Будто надломился жизненный стержень, капризная фортуна отвернула свое лицо. Бизнесмен с трудом скрывал от окружающих упадок сил и потерю былой твердости. Откуда ни возьмись, навалились сомнения, в душе поселился страх.

Он вспомнил свою первую встречу с Казимиром у него дома.

– Мои дела тишину любят, – предупредил консультант. – Да и тебе, любезный, лишний шум ни к чему.

Перевалова покоробил его тон и фамильярное обращение.

– Мы, кажется на брудершафт не пили, – огрызнулся он.