В дальнем углу помещения Роза открыла еще одну железную дверь, которая вела в кромешную тьму. Роза исчезла за дверью, и я последовала за ней, осторожно нащупывая путь вдоль стены. Здесь было влажно и сыро, и у меня тут же заложило нос.
— Этот тоннель ведет на Одиннадцатую улицу, — прозвучал в темноте голос Розы. — Я не знаю, откуда он здесь взялся, но он проходит под булочной «Блэк Форест». Эта дверь ведет в их подвал.
Как только она сказала это, я уперлась руками в еще одну железную дверь. Вся ситуация принимала совершенно немыслимый оборот, и я почувствовала, что меня разбирает смех. Я понимала, что это истерическая реакция, и если я ей поддамся, то смех немедленно перейдет в рыдания, поэтому я подавила его невероятным усилием воли. Я продолжала идти. Я услышала, как Роза в очередной раз открыла какие-то двери, и мы оказались на Одиннадцатой улице. Свежий воздух ударил мне в лицо. Ночное небо казалось таким ярким по сравнению с той мглой, сквозь которую мы пробирались все это время. Я поспешно вышла на улицу и повернулась к своей спасительнице.
— Спасибо, Роза.
— Будь осторожна, — ответила она.
Похоже, она хотела что-то добавить, но потом передумала.
Ее рот скривился в подобии улыбки, и что-то мелькнуло в ее глазах. Затем она с громким стуком закрыла двери.
Глава двадцать третья
Неужели он ухмылялся? Мне сложно было сказать об этом наверняка. Мы стояли в полутемной комнате, пропахшей пивом и заваленной мусором. Эйс встретил меня очень неприветливо, когда я появилась у его двери.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он меня, приоткрыв дверь точно так же, как и Руби пару дней назад.
Я стояла перед ним, не зная, что ответить. Куда еще я могла пойти? Естественно, не к родителям. Полиция свяжется с ними довольно скоро, а может, она уже это сделала. Не к Александру Гарриману. Он пугал меня. Я не могла доверять ему (моя интуиция меня не подвела), потому что я относилась к нему с осторожностью еще до того, как он выдал меня моим родителям. Я уже решила было отправиться к Заку, но затем отклонила эту мысль. С моей стороны было бы верхом эгоизма бежать к нему после всего, что произошло между нами за последние несколько дней. Выждав полминуты, Эйс все же открыл дверь. Я прошла за ним. В квартире было мерзко и грязно, как я себе и представляла. Руби, словно в забытьи, раскинулась на старом стуле с обитым тканью с цветочным рисунком сиденьем, из которого торчала вата. Если бы я увидела ее на улице, то решила бы, что она умерла. Тонкая полоска слюны стекала из уголка ее рта к подбородку.
— С ней все в порядке? — спросила я.
— Все под контролем, — ответил Эйс холодно. — Расскажи мне, что произошло.
У меня голова пошла кругом, а в горле пересохло.
— Почему ты всегда такой зануда? Ты думаешь, что я пришла бы к тебе, если бы меня не вынудили обстоятельства?
Я заплакала. Не так сильно, как после того как стала свидетелем гибели Кристиана Луны, но почти с таким же надрывом. Я села на кровать, а мой брат занял место рядом со мной, положив руку мне на спину. Когда я успокоилась и утерла слезы, он сказал:
— Просто расскажи мне, что произошло, и я помогу тебе, Ридли.
Эйс не добавил «чем смогу», но это было ясно по его тону. Я рассказала ему все, что произошло с тех пор, как мы виделись последний раз.
— О, Бен и Грейс, наверное, не знают, что и делать, — с коротким смешком произнес он. — Малышка Ридли попала в переделку! Наверное, как раз сейчас у них конференция с Эсме и Заком относительно того, как сохранить лицо в этой ситуации.
В голосе Эйса звучала такая неприкрытая злоба и горечь, что мне было бы легче, если бы он меня ударил. Только теперь мне открылось, какой он завистливый и разочарованный. Я ни разу не видела его без маски, и это зрелище ужаснуло меня. Я вспомнила о том, что говорил отец, о том, на что намекал Джейк, и на секунду поверила, что Эйс может иметь отношение ко всей этой истории. Он казался мне жалким и подлым. Мне вдруг стало очень грустно. Что вам сказать? Грустно и стыдно за собственного брата.
— Я видела тебя, — сказала я. — Ты стоял возле моего дома. Что ты там делал?
Эйс пожал плечами и отклонился назад. Уставившись в стену, он молчал.
Когда я перебралась в Нью-Йорк и впервые за многие годы встретилась с Эйсом, меня часто посещали фантазии о том, что он тайно следит за мной. Что он готов прийти мне на помощь в то же мгновение, как только я попаду в беду. Я представляла, что меня встречают хулиганы посредине темной аллеи, но тут из-за мусорных баков выскакивает мой брат, чтобы спасти меня. Он приведет меня в общежитие и успокоит. А затем он вернется к своей жизни, а я продолжу жить своей, но меня будет согревать уверенность в том, что я всегда могу рассчитывать на него. По другому сценарию Эйс явится домой, к родителям, и после воссоединения, орошенного потоком слез, мы заживем долго и счастливо. Я знаю, как рассмешила вас. Но маленькие девочки вырастают на сказках. Разве есть что-то удивительное в том, что мы всегда верим в счастливое окончание всех наших проблем? Никто не обрадуется, если услышит, что грусть может поселиться в вашем сердце надолго, что люди умирают, не добившись прощения, а некоторые вещи пропадают и больше не возвращаются к своим хозяевам.
— Ты не хочешь мне отвечать? — спросила я.
— Я ждал тебя. Мне нужны были деньги. Но твой боец меня спугнул.
— Боец?
— Твой новый парень, или кто он там? Тебе лучше быть с ним поосторожней. Могу поклясться, что он не тот, за кого себя выдает.
Эйс посмотрел на меня, самодовольный и злой, и мне захотелось врезать по его глупой физиономии.
— Что ты о нем знаешь? Что ты вообще знаешь?
Мой брат снова пожал плечами и ничего не ответил.
— Ты же не всегда ненавидел меня, правда? — спросила я его. — Я помню, что когда мы были детьми, ты относился ко мне с любовью.
Ухмылка (да, он все-таки ухмылялся) сползла с его лица. Эйс удивленно уставился на меня.
— Я не испытываю к тебе ненависти, Ридли. И никогда не испытывал.
Я смотрела на него, пока он не отвел взгляд.
— Просто есть столько всего, чего ты не знаешь и не понимаешь, — качая головой, медленно вымолвил Эйс.
— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала я, чувствуя, как все у меня внутри закипает от гнева. — Это касается Макса, да?
Эйс испуганно посмотрел на меня.
— Что тебе известно, Ридли?
— О деньгах, которые он тебе оставил.
Мой брат закатил глаза.
— Ты хотела сказать оставил тебе.
— И тебе, Эйс, если бы ты взял себя в руки.
Мне не понравилось, как это прозвучало, как будто так легко изменить свою жизнь. Но я все же верила, что Эйс мог бы избавиться от наркозависимости. Когда он начал принимать наркотики, это был его выбор, и это значит, что теперь от него потребовался бы новый жизненный выбор, но Эйс не хотел его сделать. Дорога к выздоровлению полна препятствий, но кто сказал, что должно быть легко? Сначала надо сделать выбор. Эйс был способен на это. И руку помощи ему готовы были протянуть вполне конкретные люди.
