Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– И сделаешь это ты, Евпатий.
А увидев удивление в глазах воеводы, который рассчитывал биться на правом фланге основной рати, рядом с князем, чтобы охранять его в бою, добавил:
– Больше некому. Да и люди у тебя на такой случай имеются особые, – проговорил Юрий, прищурившись и вспоминая арбалетчиков Бушуя. – Немного, но как раз для такого дела хватит. А лоб в лоб с татарами биться я и сам смогу.
Он посмотрел на князей, сгрудившихся вокруг стола над картой из кожи, что освещалась мерцающим светом факелов. Проведя по ней пальцем вдоль тонкой извилистой линии, Юрий остановил его на самом большом изгибе и добавил:
– Вот сюда, на этот мысок скрытно подойдешь, воевода, – проговорил Юрий, – дам тебе три тысячи бывалых воинов. Каждый пятерых стоит. Зайдешь издалека, через лес, чтобы ни одного следа человечьего или конского на этом берегу не появилось до тех пор, пока татары сюда не заявятся. Ну, а уж там гляди. Никого к нам в тыл не пропусти. А не то несдобровать нам, врагов, сам видел, сколько ныне пришло по наши души. Дай бог, нам хоть половину здесь перемолоть, как только они на нашу землю сунутся.
Коловрат кивнул. Вернувшиеся вчера лазутчки, которых разослали вокруг лагеря татарского с заданием посчитать снова шатры и число воинов, принесли недобрые вести. Во-первых: вернулись не все. А по рассказам тех, кто вернулся, выходило, что не меньше двухсот тысяч всадников Батыя сейчас стояло против двадцати с небольшим тысяч ратников рязанского князя, в ряды коих влились дружины муромских князей и половецкого хана Богуна. Еще неделю назад с дальних кордонов доносили, что татар не более ста с лишком тысяч. Даже этого уже хватало, чтобы вселить ужас в слабые сердца. Но войско Батыя было подобно озеру, в которое с каждым днем вливались все новые ручейки, притекавшие со всех сторон. Из покоренной Волжской Булгарии и далекой степи, служившей татарам обширным тылом. И за то время, пока ратники Юрия приближались к стану Батыя и границам своего государства, это озеро выросло почти вдвое, грозя выйти из берегов и хлынуть на Русь.
Биться с таким огромным войском одному Рязанскому княжеству, да еще почти в чистом поле, было равносильно самоубийству. И, едва узнав о настоящем числе воинов Батыя, многие тысяцкие из бояр и даже некоторые князья стали роптать, призывая Юрия повернуть назад, пока не поздно. Запереться по крепостям и ждать подхода помощи от великого князя. Но Юрию, похоже, было все равно, сколько врагов вышло против него – двадцать или двести тысяч. Коловрат не удивился бы, если бы князь оставил в силе свое решение, даже узнав о том, что пришло пятьсот тысяч. Он словно искал смерти в предстоящем сражении и шел к ней навстречу. Лицо его стало безжизненным и мертвенно-белым, напоминало теперь лицо мертвеца. Злые языки поговаривали, что князь из-за личной беды уже не в себе, разум его помутился, что ему теперь нельзя командовать войском. Но если князь и выглядел теперь как живой мертвец, то ясность ума Юрия все же не покидала. В этом Коловрат убедился уж не раз за последние дни. И сегодняшний день не был исключением.
– А будет ли помощь эта? – вопрошал Юрий у советчиков таких в ответ на призывы вернуться в Рязань. – То никому не ведомо. Можем и не дождаться. А вернемся с полпути назад – страх в душах поселится еще больший. И стены не спасут. А потому, други мои, нет нами иного пути, как только вперед. Навстречу победе или славной смерти. Должны мы схлестнуться с татарами в чистом поле и пустить кровь врагов наших. Пришла пора ратникам рязанским обагрить мечи в татарской крови, забрав у них силу. Чтобы понял собака Батый с первого дня на русской земле, на кого руку посмел поднять. И рубить их всех, пока не перебьем до последнего. За матерей наших, жен и детей, коим надеяться больше не на кого.
Задержал вдох Юрий Игоревич и закончил тогда:
– Ну а если не перебьем всех, то хоть пыл охладим да за княжича Федора убиенного отомстим. Вот тогда и вернемся в Рязань да запремся в стенах. Но не ранее, чем кровь врагу пустим.
Про с Евпраксию с наследником Юрий ни словом не упомянул, лишь скользнув взглядом по лицу Евпатия. Воевода не успел еще найти следы убийц, хоть и был совсем рядом с разгадкой, как ему казалось. Но дела ратные не отпускали.
Тот разговор был еще в дороге. А теперь, накануне сражения, на совете в походном шатре княжеском, определив место в предстоящей битве Коловрату, рязанский князь расставил по местам и остальных военачальников.
– Ты, Юрий Давыдович, – наказал князь рязанский своим союзникам, – с муромской дружиной своей будешь держать центр наш. Олег Юрьевич тебе в помощь будет. И еще дам тебе пять тысяч ратников рязанских под командой Лютобора, для того чтобы ты отразить мог любой удар. И пятьсот лучников пеших. Только, думаю, в самый центр татары не ударят. А потому, хоть и немного у тебя людей будет, стоять ты должен до тех пор, пока все враги о твою крепость не разобьются, или покуда я не прикажу вперед идти или отходить. Позади у леса возы поставим, чтобы ратники твои не пятились под натиском, да в тыл тебе невзначай никто не ударил. Только с этим воевода управится, думаю.
– Не подведем, – ответил с поклоном Юрий Давыдович, – муромские богатыри биться умеют, про то тебе ведомо.
– Ведомо, – кивнул Юрий, – потому и позвал вас.
– Ты, Богун, – обернулся рязанский князь к своему степному родственнику, – с половцами своими встанешь на левом краю. И терзать будешь татар атаками ответными и лучниками меткими, кои не уступают в силе врагам нашим. Биться будешь резво и свяжешь татар на своем краю, сколь возможно будет.
Хан Богун, невысокий коренастый воин с раскосыми глазами и в меховой шапке, нахлобученной почти на глаза, кивнул. Поверх теплого стеганого халата на нем был надет сейчас легкий походный доспех, а на поясе висела изогнутая сабля с белой костяной рукоятью, украшенная искусной резьбой.
– Хорошо, Юрий. Мои лучники дадут татарам достойный ответ. Нам есть за что отомстить им.
– А чтобы сил и тебе хватило подольше повоевать, рядом с тобой на левом краю биться будут сыновья брата моего. Племянники мои: Олег и Роман Ингваревичи. И с ними еще четыре тысячи всадников.
Богун с удивлением бывалого воина воззрился на юнцов в раззолоченных доспехах, что стояли от него в двух шагах.
– Ты не смотри, что молоды, – упредил его вопрос Юрий, – они уже повоевали маленько и с ратниками управляться умеют. Вон, Юрий Давыдович Муромский подтвердит.
– Мордву восставшую ходили усмирять со мной, – кинул Юрий Давыдович, – и от стрел и мечей не прятались. Многих своей рукой умертвили, да и предводители ратников из них выйдут отменные.
– В общем, юнцы эти – прирожденные воины, – поставил точку в рассуждениях рязанский князь, – и будут тебе подмогой.
Хан Богун немного скривил свою верхнюю губу с тонкими усиками, почесал бородку, разглядывая своих молодых помощников, но промолчал, покорившись воле родственника.
Олег и Роман Ингваревичи сами смотрели на степного хана с недоверием, и Коловрату даже показалось, что Юрий ошибся, соединив вместе эти две несхожие силы, да еще почти подчинив князей половецкому хану. Хотя у молодых Ингваревичей и оставалось в открытом бою право решать самим, как биться, если что-то пойдет не так, старшим на левом крыле все же был Богун. В этот раз расчет князя ускользал от Евпатия.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
