Но вопреки всем попыткам Бэкона доказать, что в силу отсутствия доказательств астрологические предсказания ничего не значат, эта наука по-прежнему оставалась популярной. В XVII и XIX веках были проданы тысячи астрологических календарей. А в наши дни астрология претендует на роль религии куда больше, чем проверенные временем церкви. Со смерти Бэкона прошло уже 400 лет. Может, пора уже разобраться, есть ли смысл в астрологии или нет?
Астрофизик Рианнон Бак считает, что планеты могут влиять на нас лишь двумя способами — при помощи силы тяготения и электромагнетизма.
— Сила тяготения была бы хорошим ответом, ведь она действует на бесконечных расстояниях. Но к сожалению, быстро теряет силу по мере увеличения расстояния от тела, — говорит она.
Это значит: если вы начнете удаляться от поверхности планеты, то, оказавшись на двойном расстоянии от нее относительно точки отсчета вашего движения, вы почувствуете, что сила тяготения ослабнет в четыре раза. А если вы будете в три раза дальше, она станет в девять раз слабее.
Электромагнетизм также резко ослабевает с увеличением расстояния.
— Любое электромагнитное излучение будет подавлено Солнцем, — объясняет Рианнон. — Точно так же Солнце задавит незначительный магнитный эффект любой планеты с магнитным полем. В каком-то смысле Солнце и Луна — единственные небесные тела, которые имеют влияние на нашу жизнь. Например, от них зависят погода и приливы.
Надо заметить, что планеты в астрологии приобрели свои индивидуальные характеристики из-за того, что суеверия прошлого наложили оттенок на настоящее. Никакой мистики в этом нет. К примеру, планеты нашей Солнечной системы получили имена и характеристики в честь богов классической мифологии — Марс наградили агрессией, Венеру — любовью. Николас Кэмпион в книге «Во что верят астрологи» полагает, что «отношения между землей и небом заметно усложнились в Средние века. Теологи обратились к „великой последовательности бытия“, чтобы объяснить существующую иерархию во Вселенной, используя не ангелов и архангелов, а природные тела — Солнце и звезды, облака и животных, камни и деревья».
Были проведены параллели, связывающие внешний вид планеты и ее влияние. Например, Марс из-за своего красноватого оттенка повелевал кровью, солдатами, засухой и вспыльчивыми людьми, тогда как Сатурн покровительствовал меланхоликам, а Юпитер — жизнерадостным людям.
В 1980 году астролог Алан Лео составил подробные описания черт характера, опять же связанные с классическим представлением о мифологических богах. Так, Овны агрессивны и самовлюбленны, а Девы склонны к жертвенности. Помню, в детстве я любил обвинять свой знак зодиака в том, что часто ударялся головой. Я ведь Овен, а значит, где-то во мне заложена склонность находить приключения. Такого рода мышление сродни тому, что отравляет сейчас жизнь моей сестры.
Даже Джонатана Кейнера волнует влияние, оказываемое астрологией.
— Все мы знаем, как сильно простое предположение может повлиять на жизнь человека. Я не хочу брать на себя такую ответственность. Если я скажу, что вы умрете в среду, я значительно увеличу ваши шансы сыграть в ящик именно в этот день — особенно если вы и до этого плохо себя чувствовали, — говорит он. — То, что все мы склонны бросаться в крайности, вовсе не обесценивает астрологию, но попробуйте-ка сказать яйцу, мнящему себя венцом мироздания, что из него должна появиться курица.
Кейнер говорит: для того чтобы убедиться, действительно ли астрология оказывает влияние на людей, ее надо протестировать. К счастью, это было сделано и до нас.
В 2006 году доктор Питер Харманн опубликовал в журнале «Личность и характерные особенности» результаты самого длинного эксперимента, предпринятого для того, чтобы увязать черты человеческого характера и астрологию. Он установил, что связь между знаком зодиака и характером человека минимальна.
В Австралии бывший астролог Джеффри Дин также исследовал вероятную научную ценность астрологии. В процессе эксперимента он изучил две тысячи людей, рожденных приблизительно в одно и то же время с разницей лишь в несколько минут. В 2003 году Дин опубликовал результаты в «Журнале исследования сознания». Охватив несколько декад и около ста различных характеристик — таких, как семейное положение, коэффициент интеллекта, склонность к беспокойству и темперамент, ученый заключил, что дата рождения никак не влияет на характер человека. Он не увидел ни одного сходства с астрологическим описанием.
Наконец, почувствовав себя полностью уверенным в том, что астрология не навредит ни моей сестре, ни племяннице, я звоню Саре, чтобы сообщить ей хорошие новости.
— Ты уверен? — спрашивает она.
— Да. Я просмотрел результаты всех проводившихся исследований, и все они утверждают, что твое предсказание не сбудется, — отвечаю я.
Сара снова повторяет, что лучше не искушать судьбу и на всякий случай держаться подальше от воды.
— Но я ведь только что сказал: тебе не о чем беспокоиться, — повторяю я.
— Знаю, но я уже слишком долго жила с ощущением, будто вот-вот случится что-то нехорошее. Теперь я не могу просто переключится на другую волну, — признается она. — Если бы речь шла только обо мне, тогда еще может быть, но ведь это предсказание было и у Элли, а ею я не стану рисковать.
Я ее понимаю. Посмотрите-ка, что сотворил со мной сеанс хиромантии, устроенный на одной из вечеринок много лет назад. Я никак не мог его забыть.
Тогда я говорю Саре, что астролог Пит изменил свое мнение. Она вздыхает с облегчением, но не перестает сомневаться. Может быть, он изменил мнение, потому что я на него надавил. Сара уцепилась за слова Пита о том, что она имеет склонность к беспокойству.
— Давным-давно мы с мамой ходили к медиуму, — говорит она.
— Ты мне никогда этого не рассказывала.
— Это было в начале девяностых. Мне всегда казалось, что бабушка где-то рядом, приглядывает за мной, хотя она, как ты знаешь, умерла. Медиум сказала, что видит рядом со мной пожилую женщину, мою бабушку по материнской линии, и посоветовала ни о чем не беспокоиться, — продолжает Сара.
Теперь сестра уверена не только в том, что погибнет в кораблекрушении, но и в том, что она волнуется по пустякам. Хотя это совершеннейшая неправда. Она беспокоится ровно столько же, сколько другие. Или даже меньше их. Особенно взволновала ее лишь натальная карта, и это совершенно понятно.
— Ты же знаешь, что это очень общее утверждение, — говорю я, вспоминая Ричарда Вайзмена. — Все когда-нибудь волнуются, и заявить, что ты имеешь обыкновение беспокоиться, — все равно что сказать собаке о ее странной особенности — склонности нюхать под хвостом у других собак.
Ладно, признаю, что Ричард Вайзмен привел бы другой пример.
Я лез из кожи вон, чтобы исправить зло, которое причинил сестре мой бездумный подарок, но прекрасно осознаю, что она до сих пор сомневается насчет предсказания. Да, они с Элли сплавали на остров Уайт на пароме, но по-прежнему боятся лететь над Атлантическим океаном в следующем году, в Диснейленд. Сара не страшится самолета — ее пугает вода, над которой они полетят.
