– Как звали, уже не помню. Цветочное такое имечко, – продолжал Рус. – Редкое. То ли Роза, то ли… Вспомнил! – молодой человек слегка ударил пальцем по вилке. – Лилия!
– Так где она сейчас?
– Понятия не имею.
– А как они познакомились? – Рита пристроила щеку на тыльной стороне кисти, упершись локтем в край стола. Почему-то этот разговор настроил ее на романтический лад.
– Ей нужно было сделать портфолио, а Илья – суперфотограф, ты же знаешь.
– Вот как? – протянула Рита. Очень хотелось выяснить подробности, но Рус и так много рассказал. Не любил попечитель распространяться о делах друга, справедливо полагая, что Рита может спросить у Ильи сама. А тот, если захочет, расскажет. Только Илья не захочет. Это и ежу ясно. Расспросы пришлось прекратить. «Как же сложилась судьба этой Лилии? Следил ли Илья за ее карьерой? Чувствует ли к ней что-нибудь сейчас?»
После ужина Рита унеслась в душ первой. А пока ванну занимал Руслан, отыскала в шкафу спальной комнаты новый комплект дорогого постельного белья цвета кофе с молоком. Явно шелковое. Застелила широкую двуспальную кровать, на которой без труда могли видеть сны и три, и четыре человека. Задернула тяжелые шторы, ведь папарацци вполне могли увязаться за машиной Руса и теперь прятаться где-нибудь поблизости в ожидании пикантных подробностей жизни знаменитости. «Нельзя им предоставлять такого шанса. До моего дня рождения оставалось шесть месяцев. Еще полгода терпеть этих назойливых охотников за сенсациями. Ужас!»
Оглядела спальню. Тот же стиль, что и во всем доме, та же цветовая гамма – шоколадный плюс бежевый. Подвесные потолки со встроенными круглыми лампочками по периметру, ламинат, текстурные обои и мебель из дорогого дерева.
Девушка выключила свет и забралась в кровать, прислушиваясь к звуку льющейся воды в ванной.
Шелк приятно холодил и ласкал кожу. А Рите было ужасно неловко. Когда она болела коклюшем, ночи, проведенные в одной постели с Русом, давали облегчение, а стесняться и краснеть у нее попросту не было сил. Когда его ранил фанат и когда молодой человек ушел из кинематографа, девушка так за него беспокоилась, что, укладываясь в его кровать, не очень-то задумывалась над тем, насколько это уместно. Ей важно было знать и чувствовать, что у лучшего человека на земле все в порядке. А сейчас… что-то изменилось. Почему так неловко именно сегодня, здесь? Ответ не находился. А Рита даже не заметила, как сползла на самый край, подальше от двери, в которую должен был войти Руслан.
Плеск воды стих. Девушка почувствовала, как лицо заливает румянец. Она затаилась. Хорошо, свет выключен, а то Руслан увидел бы ее красные щеки.
– Марго, ты сейчас с кровати упадешь, – первое, что сказал Рус, войдя в спальню. – Ты чего? – низкий бархатный голос звучал совершенно спокойно, разве что с нотками удивления. – Я же привез тебя сюда не для того, чтобы соблазнять.
«Как прямолинейно. Впрочем, одно из отличительных качеств Руса».
– Дело не в этом, – возмущено пискнула Рита.
– А в чем?
– Я стесняюсь.
Глаза девушки успели привыкнуть к темноте, и она увидела, что Руслан мягко улыбнулся.
– Так мы не первую ночь проводим вместе, – развел руками молодой человек, садясь на противоположный край кровати.
– Вот именно. Не понимаю себя, – недовольно буркнула Рита, немного расслабившись.
Молодой человек на минуту задумался, после чего девушка услышала его тихий смех.
– Ну-ка, поделись мыслью, – Рита приподнялась на одном локте. – Я тоже хочу повеселиться.
– Лучше не надо, – проговорил Рус, безуспешно стараясь скрыть улыбку.
– Надо, Руслан, надо! – настаивала девушка.
– Чтобы ты снова заявила, как меня ненавидишь?
– Колись давай, – не отставала Рита. Любопытство брало верх.
– Помнишь свой эротический сон? – спросил он совершенно серьезно.
– Черт! – Рита вцепилась руками в края шелкового покрывала, мечтая провалиться сквозь кровать на пол, а там – и еще ниже.
Не отвлекаясь на эмоциональную реакцию девушки, он продолжил:
– Раньше ты думала только о поцелуях. Сейчас – позволила себе больше. Поэтому стесняешься.
Руслан попал в точку. Понял все быстрее, чем она сама.
– Ру-у-ус! Ты га-а-ад, – запричитала Рита, становясь пунцовой. Она так старалась запрятать подобные мысли поглубже, но попечитель легко вывел ее на чистую воду. И слышать о сокровенном – дико.
Рита перешла в нападение:
– А если я спрошу о твоих эротических снах и фантазиях?
Молодой человек в мгновение ока оказался рядом и, глядя в глаза, задал вопрос на полном серьезе:
– А если я отвечу?
Такого поворота событий она точно не ждала. Девушка упала на подушку, изучая лицо попечителя. Руслан нависал над ней, лежа поперек кровати и опираясь на руки. «Да он и правда расскажет. Даже не думает шутить», – поняла Рита. Молодой человек ждал ответной реакции. Лицо его отражало спокойствие: ровные линии четко очерченных красивых губ, тонких черных бровей. И вопросительно-заинтересованный взгляд серых глаз, во мраке казавшихся темными, почти черными.
Девушка зажмурила глаза и прижала кулаки к ключицам.
– Ой!
– Сдаешься? – судя по интонации, Рус снова улыбнулся.
– Ага, капитулирую, – вздохнув, признала поражение Рита и приоткрыла один глаз.
– Обожаю, когда ты смущаешься, – снова добрая улыбка на лице и огоньки озорства в бездонных очах. – Так мило.
Рус оттолкнулся рукой и сел на кровати.
– Вот нравится тебе меня в краску вгонять, – с укором заметила Рита.
– Нравится. Даже отрицать нет смысла, – хохотнул молодой человек. – Ну что, перестала смущаться? Можем спать?
– Угу.
Красавец-брюнет притянул девушку к себе, обнял и прижал к груди.
– Я только хочу, чтобы тебе стало легче, Марго, – голосом, полным нежности, прошептал Руслан, прижимаясь щекой к волосам Риты.
Она тут же расслабилась.
– Мне намного легче. Правда. Спасибо тебе.
– Я всегда буду с тобой. Не грусти, – голос звучал тихо, успокаивающе. Сколько тепла и доброты в интонациях, что Рита даже осмелела и задала интересующий вопрос:
– Топят сильно. Будешь спать в футболке?
– Придется, – огоньки озорства снова тут как тут. – А то одна девушка краснеет и смущается, – молодой человек даже закусил нижнюю губу, но уголки рта все равно ползли вверх.
– Все нормально.
– Правда?
– Агась.
– Так я могу ее снять?
– Дозволяю, – Рита гордо воззрилась на попечителя и тоже не смогла сдержать улыбки. Она отстранилась, чтобы молодой человек мог свободно двигаться.
