Не исключено, что Ирина изрядно устала, и они с Кэлем пока в безопасности. С той же долей вероятности можно предположить, что Ирининых сил хватит и для грядущей битвы.
В любом случае нужно быть готовой защищать себя и свой маленький отряд. Защищать – или спасаться бегством. К этому же должны быть готовы Кэль и Габриль. Скоро Лорелея приступит к выполнению замысла, что зрел в ней почти две недели.
– Прежде чем я займусь уничтожением перекрестка, нужно сделать кое-что не менее важное.
Габриль возился с тесемками заплечного мешка, Кэль сворачивал шатер. Светили звезды.
– О чем ты говоришь, девочка? – уточнил Габриль.
– О твоей ноге.
«А вот это уже интересно». Кэль вскинул бровь и поспешно запихнул свернутый шатер к себе в мешок.
– И думать забудь, – отрезал Габриль. – Я тебе не позволю тратить магическую силу на мое старое колено.
Габриль говорил твердо, и Лорелею взяла досада.
– Если ты не будешь сопротивляться всем своим упрямым сердцем, я ни капельки магической силы не потеряю.
Девушка шагнула к старому воину.
– Откуда такая уверенность? До сих пор, когда ты кого-нибудь лечила, ты потом по нескольку часов была без сознания. По нескольку часов, Лорелея! А иногда – и по нескольку дней!
– Когда я лечила Сашу, я совсем не устала.
Услышав свое имя, Саша слетела с ветки к Лорелее на плечо.
«Глупый человек. Так и будет хромать всю дорогу».
«Ничего, Саша, я изменю ситуацию».
«Может, мышь ему пообещать? Или кролика?»
«Не надо, он и сам подчинится».
Лорелея вздернула подбородок и вслух произнесла, обращаясь к Габрилю:
– Довольно никчемных споров. Сейчас я займусь твоей ногой.
Габриль попятился.
– Ни за что.
– Габриль, послушай…
– Нет, это ты послушай! Что будет, если Ирина ответит на эту магию, а? Что будет, если ты потеряешь силы, если будешь без сознания, не сможешь защищаться?
Лорелея метнула на него гневный взгляд; Габриль не остался в долгу.
– Думаешь, я себе когда-нибудь прощу, если ты погибнешь из-за моего дурацкого колена?
– Если из-за своего дурацкого колена, из-за неспособности сбежать погибнешь ты, Габриль, мне жизнь тоже будет не мила!
Лорелея вскинула руки, уже засветившиеся изнутри от прилива магической мощи.
– Как только я уничтожу перекресток, Ирина сделает ответный ход. Я не представляю, какое оружие она использует. Знаю только одно: мы должны быть готовы либо к битве, либо к бегству. А ты бежать не можешь! Страх за твою жизнь не даст мне сосредоточиться на магии.
– Но…
– Теперь ты видишь, сколь важное стратегическое значение имеет твоя нога? – Лорелея заговорила мягче. – Просто доверься мне, Габриль. Подчинись. Тогда я не устану или почти не устану. Если Ирина отреагирует именно на этот сеанс магии, а я вдруг не смогу защищаться, Кэль меня спасет. Унесет в безопасное место.
«Едва ли старый упрямец одобрит эту идею. Едва ли позволит Лорелее пойти со мной. Он даже по ночам ложится спать между нами, да еще и меч рядышком кладет. Он мне не доверяет, и ты это отлично знаешь, Лорелея».
Так думал Кэль. Лорелея попыталась его разубедить.
«Дело вовсе не в тебе. Просто Габриль хочет быть уверен, что я хорошо понимаю, на что способна, а на что – нет».
«Ну так убеди его».
– Спасибо, девочка. Я очень ценю твое желание помочь мне. Но даже если я соглашусь на сеанс магии и даже если он тебя не слишком измотает, Ирина всё равно вполне может об этом пронюхать и опередить нас. В смысле, она нападет раньше, чем ты разрушишь перекресток. И что тогда мы станем делать?
Так говорил Габриль. Лорелея удерживала его взгляд.
– Тогда я с помощью магии уничтожу и перекресток с дорогами, и любое чудовище, которое Ирина на нас нашлет. Или же мы сбежим и составим другой план. Зато твоя нога будет как новенькая.
– Лорелея…
– Верь в меня, Габриль. Я знаю, что делаю. Вот ты сейчас сомневаешься, что мне хватит сил исцелить тебя. А как же я смогу целым королевством управлять, если я, по-твоему, такая слабенькая?
«Железный аргумент», – мысленно одобрил Кэль.
Габриль молчал довольно долго, сохраняя непроницаемое выражение лица. Наконец обнял Лорелею и, опустив тяжелый подбородок ей на темечко, произнес:
– Ты права. Это пугает меня; пугает настолько сильно, что я гоню такие мысли. Я привык заботиться о тебе и наставлять тебя, но в том, что тебе предназначено свершить, я не могу участвовать. И знала бы ты, девочка, как горька эта пилюля!
Лорелея повисла у Габриля на шее, затем чуть отстранилась. Руки ее светились в ночной тьме.
– Ты можешь мне помочь. Не упрямься – это и будет содействие. Верь в меня – и дашь мне дополнительную силу.
Габриль не отвел глаза. Своей большой темной рукой он взял руку Лорелеи – обнаженную, светящуюся – и крепко сжал. Магия обожгла кожу.
– Я верю в тебя, девочка.
– Отлично! Займемся твоей ногой на перекрестке. Боль из нее я отправлю прямо в землю и сопровожу командой к разрушению. Твоя боль посодействует мне в этом деле.
Все трое вышли из рощи эбеновых деревьев и зашагали через пустошь с редкими полугнилыми кустарниками. Саша летела впереди, высматривала возможных путников. Впрочем, никого не было. Кто рискнет путешествовать глухой ночью?
Скоро они выбрались на перекресток двух трактов. За долгие годы использования множество подошв до блеска отполировали грубый камень, которым были вымощены тракты, делившие пустошь на четыре части. Лорелея направилась к южному квадрату.
Она взглянула на Габриля и заговорила твердым голосом, хотя внутренне содрогалась при мысли о новой каверзе, которой, без сомнения, следовало ждать от Ирины.
– Сейчас я приму твою боль в себя и переправлю ее в землю, в эту дорогу. Как только почувствуешь, что боль ушла, – беги через пустошь к Хиндерлиндскому лесу. Мы с Кэлем присоединимся к тебе сразу после того, как я разрушу перекресток.
– Я тебя здесь не оставлю, – отрезал Габриль.
– Кэль не причинит мне вреда. Мы с ним общаемся с помощью телепатии, он будет сражаться на моей стороне. Не знаю, чем ответит Ирина; не уверена, что земля мне подчинится, ведь Ирина давно отравила ее своими чарами. Если я почувствую, что земля не поддается, Кэль унесет меня отсюда. Кэль сильнее и быстрее любого из людей, и он…
– Кэль здесь ни при чем.
Габриль крепче сжал руку Лорелеи, сверкнул глазами.
– Я не могу и не хочу останавливать тебя сейчас, хоть ты и рискуешь. В конце концов, ты много лет именно к этому готовилась. Но не жди, что я скроюсь в лесу, как последний трус.
