Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
По сути, эта категория физических экспериментов (использование четкого численного ограничения) настолько результативна, что получила у экономистов собственное название – «разрыв непрерывности». В любое время существует точное число, разделяющее людей на две разные группы – разрыв (экономисты могут сравнить) или регресс (результаты людей очень, очень близки к точке разрыва).
Два экономиста, Кит Чен и Джесси Шапиро, воспользовались этим методом в федеральных тюрьмах, чтобы испытать влияние тяжелых условий заключения на вероятность будущих преступлений{167}. Федеральным заключенным в США присваиваются баллы в зависимости от характера их правонарушения и криминальной истории. Сумма баллов определяет условия их содержания. Те, у кого достаточно высокий балл, отправятся в исправительные колонии, что означает меньше контактов с другими людьми, меньше свободы передвижения и, скорее всего, больше насилия со стороны охранников или других заключенных.
Опять же, было бы несправедливо сравнивать заключенных, отправленных в тюрьмы строгого режима, с теми, кого определили в тюрьмы с большим уровнем свободы. Среди первых будет больше убийц и насильников, среди вторых – наркоманов и мелких воришек.
Но те, кто находится чуть выше и чуть ниже разграничительного значения, оказались практически идентичны по причинам судимостям и истории. Однако эта незначительная разница приводит к получению совсем иного тюремного опыта.
Результат? Экономисты обнаружили, что заключенные, живущие в более суровых условиях, в большей степени склонны к рецидивизму. Жесткие условия содержания в тюрьмах не столько сдерживали их от преступлений, сколько закаливали и делали более жестокими.
Итак, как «разрыв непрерывности» применяется к условиям средней школы «Стайвесант»? Команда экономистов из Массачусетского технологического института и университета Дьюка – Атила Абдулкадир-оглу, Джошуа Энгрист и Параг Патхак – провела исследование. Ученые сравнили жизнь школьников из Нью-Йорка – как попавших в «Стай», так и недобравших немного баллов на экзамене. Иными словами, они изучили судьбы сотен учеников, как и Йилмаз, не сумевших ответить на экзамене в «Стайвесанте» на один-два вопроса. А затем сравнили их с жизнями сотен школьников, показавших лучший результат и превысивших проходной балл на пункт-другой. Показателями успеха были AP-баллы[39], SAT-баллы[40] и рейтинги колледжей, в которые они в итоге попали.
Потрясающие результаты этих ученых очень точно были обозначены в названии написанной по итогам исследования статьи: «Иллюзия элиты». Результаты средней школы «Стайвесант»{168}? Никаких. Nada. Ноль. No. Ученики, стоящие по обе стороны проходного балла, в итоге набрали практически одинаковые AP-баллы, неразличимые SAT-баллы и в равных пропорциях поступили в престижные вузы.
Ученые пришли к выводу: единственной причиной лучших жизненных достижений выпускников «Стая» является то, что в эту школу попадают самые одаренные дети. Само по себе обучение в «Стае» не является причиной того, что его ученики лучше сдают экзамены или попадают в лучшие колледжи.
«Для большого числа учеников острая конкуренция на экзамене за место в школе, – писали экономисты, – не представляется оправданной для улучшения обучения».
Почему не важно, в какую школу ты ходишь? Ответ на этот вопрос могут дать несколько историй. Рассмотрим еще двух учеников – двух молодых жительниц Нью-Йорка Сару Кауфман и Джессику Энг. Обе с раннего возраста мечтали попасть в «Стай». Результат Кауфман оказался на единицу выше проходного балла. Добиться этого ей позволил ответ всего на один вопрос. «Я не думаю, что может быть еще что-то столь же захватывающее», – вспоминает Сара. Результат Энг оказался на один балл ниже проходного. Кауфман пошла в школу своей мечты, а Энг – нет.
Так как же сложилась их жизнь? Они обе сделали успешную и полезную карьеру – как и большинство людей, набравших на экзаменах наивысшие 5 % баллов. По иронии судьбы, Энг с большим удовольствием вспоминает свои школьные годы. Bronx Science, где она училась, была единственной средней школы с музеем Холокоста. Джессика обнаружила, что ей нравится курирование, а затем она изучала антропологию в Корнелле.
Кауфман же чувствовала себя немного потерянной в «Стае», где все ученики уделяли чрезмерное внимание рейтингам. Ей казалось, что слишком большой акцент делается на тестировании, а не на обучении. Она назвала свой опыт «натуральной сборной солянкой». Но это был опыт обучения. В школе она поняла, что будет учиться только в гуманитарном вузе, где бы делался больший акцент на обучение. И поступила в вуз своей мечты – Уэслианский университет. Там Сара обнаружила в себе страсть помогать другим людям, и сегодня она – адвокат по общественным делам.
Люди умеют приспосабливаться к обстоятельствам, и те, кто собираются стать успешными, найдут преимущества в любой ситуации. Факторы, приводящие вас на вершину – ваш талант и ваша энергия. Вам не нужны напутственные речи или другие преимущества, предоставляемые самыми лучшими модными школами.
Это только одно исследование. И его выводы, вероятно, ослабляет тот факт, что большинство учеников, не поступивших в «Стайвесант», оказались в другом отличном учебном заведении. Но появляется все больше доказательств того, что обучение в хорошей школе очень важно, хотя учеба в самой лучшей из них мало что добавляет к вероятности достижения успеха.
Возьмем колледж. Важно ли попасть в один из лучших университетов мира, такой, как Гарвард, или в серьезную школу, такую, как при университете штата Пенсильвания?
Опять же, есть четкая корреляция между экзаменационными данными в школе и тем, сколько денег люди будут зарабатывать. Спустя 10 лет после начала карьеры средний выпускник Гарварда зарабатывает 123 тысячи долларов{169}. А средний выпускник другого университета – 87 800 долларов.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
