Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Папку с мамкой пожалейте! – девчонка бухнулась передо мной на колени, и дальнейшая ее речь была почти бессвязна, перебивалась жестокими всхлипами, но смысл был таков: она все расскажет, да и рассказывать толком нечего, разве что: Анюта сказала, что через неделю они будут на Черном море, уплывут в Турцию, где их сам черт не сыщет, потом – на другой пароход, – и до Парижа. А там уж они разгуляются! И дом купят, и корабль! А захотят, и в Америку уплывут! Что денег у нее с женихом будет сколько хочешь, так что она и отцу пришлет, и ей, дорогой ее Люське, пришлет. А потом и саму ее, Люську, хоть в Париж, хоть в Америку, хоть на какие молочно-кисельные острова заберет, потому что она, Люська, ее лучшая подруга.
Девчонку вскорости я отпустил. Вызвал Кузьму Загоскина и предупредил его, что когда его дочь Анюту и ее жениха-преступника будут брать в той же Одессе, скорее всего, убьют обоих. Никола живьем не сдастся, это факт! Одноногий Кузьма сполз с табурета, тоже бухнулся на колени, разве что тяжело и громко стукнув костылем об пол, и зарыдал грудным срывающимся голосом: «Что же делать, барин?! Что делать?!» – «У тебя только один выход спасти дочь, – сказал я, – помочь отыскать их прежде, чем они окольными путями доберутся до Черного моря. А уж мы сумеем разбить эту парочку. Лично этим займусь! И не бойся, твоя девчонка юна и глупа, и никому не нужна. Пока она здесь – она совращенная пленница, которая днем и ночью мечтает попасть домой, а там, далеко, уже станет роковой сообщницей опасного и жестокого преступника!»
На станции городка Боярское, где, по утверждению Кузьмы Загоскина, должны были оказаться Никола и Анюта, их и впрямь видели, но взять не успели. Они двинулись на юго-запад. Мы со Степаном и еще с десяток сыскарей, как старые добрые гончие уже чуяли добычу и скалили пасти, но и следующая станция Беспоняткино тоже ничем нас не обрадовала.
Противник оказался и хитрее, и умнее, чем мы думали.
– Этот Никола не только дикий и беспощадный зверь, каким я увидел его прежде, но и ловкий плут! – кутаясь в пальто, сказал я на третьей по счету станции, где видели беглого казака и его полюбовницу Анюту. – Ничего, из-под земли достанем!
И гонка началась.
Телеграфные ленты разлетались фейерверком в средневолжские и южные города России. В конвертах улетали фото беглецов. Но у противника была фора – почти двое суток. Золотых суток! И еще, как я понимал, Никола и Анюта, с чужими паспортами, то расходились в стороны, превращаясь в отдельно передвигающихся людей, то вновь оказывались вместе. Но двигались они, как и сказала Анюта, не к югу России, а ближе к Центральной Европе.
– Ищут лазейки! – сказал я Степану. – А я бы на их месте через Урал рванул, в Сибирь.
– Чего бы им задницы-то себе морозить? – спросил тот. – Сибирь, она, Петр Ильич, не для каждого. И уж точно не для медового месяца! И уж точно не для такого дикого цветочка, как Анютка Загоскина. Ей до городу Парижу хочется, этим купил ее Никола! А сказал бы: поехали в Сибирь, она бы его и прогнала.
– Тоже верно, – согласился я. – Хотя, любовь, штука непредсказуемая.
В Саратове вновь видели эту парочку, но она вовремя унесла ноги.
Далее были Воронеж, Курск, Харьков…
Их взяли под Киевом. Целый взвод полицейских оцепил вагон, местные жандармы-ищейки влетели в купе нашей парочки, угрожая револьверами, готовые расстрелять опасных преступников, как и было предписано, на месте.
Через сутки приехали мы со Степаном и направились в тюрьму. Нас конечно же в первую очередь интересовал казак Никола. К нему мы и вошли. Он, сбитый и плечистый, стоял в брюках и порванной на спине жилетке, с наручниками на руках, глядя в решетчатое окно камеры. Его рыжеватые волосы были зачесаны ото лба. Степан улыбнулся, глядя на человека, и утвердительно кивнул мне. Я вздохнул свободнее.
– Никола, – позвал мой товарищ старого знакомца.
И тот обернулся. Степан шагнул к нему, схватив того за широкое лицо, повернул его к свету. У меня неприятно сжалось сердце и томительно засосало под ложечкой.
– Кто ты? – спросил Степан.
– Дедюрин Евстафий Климович, – с вызовом ответил незнакомец.
Я почувствовал, что Степан еле сдерживается, чтобы не ударить его.
– Начхать мне на твою фамилию, – хрипло сказал он. – Кто ты?! – и сам понял всю нелепость этого вопроса. Он уже получил на него ответ!
Мы вошли в соседнюю камеру. И все повторилось. Девушка стояла спиной к дверям и смотрела в решетчатое окно. Она обернулась на скрип открывающейся двери. И, точно дождавшись старых знакомых, улыбнулась…
– А вы кто? – спросил уже я.
– Елисавета Дудкова, сударь, – ответила молодая женщина. Далеко не шестнадцатилетняя!
Но мне и так уже все было ясно: нас обманули! Провели как детей! Можно было не сомневаться: эти двое – подсадные утки. Они петляли по средней и южной России, путая следы и переодеваясь. Через несколько дней их личности были установлены – и тот, и другая были актерами Семиярского драматического театра, изгнанными за интриги и мелкое воровство. Но они конечно же ни в чем не сознались, напротив, пообещали, что будут жаловаться и дойдут до Петербурга, если понадобится. Их сняли с поезда, угрожали расправой, посадили за решетку. Но в чем действительно мы их могли уличить? В том, что крепыш Дедюрин подкрашивал волосы в рыжеватый цвет? Или в том, что его двадцатидвухлетняя подруга была очень похожа на сбежавшую от отца Анюту Загоскину – тонкая фигурка, длинные черные волосы, блестящие карие глаза?
Их в конце концов отпустили. Но я не сомневался, что в одном из банков России на двух этих людей открыты весьма крупные счета.
Время было упущено. И погони в новом направлении, это я знал уже наверняка, не быть никогда. Никола на поверку оказался матерым хитрецом! Подумать только, Анюта по его наущению рассказала отцу и подруге о бегстве и указала ложное направление. Выходит, Никола учел, что однажды в Лопухино нагряну я, сыщик Петр Васильчиков, и выверну наизнанку эту деревенщину, добывая бесценную для себя информацию. И все это будет скоро, почти сразу же! И я брошусь по следам беглецов, стану рыть землю, изойду потом и кровью, но отыщу проходимцев!
Как это и случилось в Киеве…
А Никола тем временем с юной подругой могли уже быть где угодно! В Астрахани и Архангельске, в Стамбуле и Париже, в Самарканде и Томске. В Харбине, наконец! А потом Америка – и поминай как звали!
Одно терзало меня всю обратную дорогу: видел я прежде Николу, слышал его! И наслушался о нем от Марфуши. Грубый мужлан, насильник, убийца. Слишком хитрым был план для такого нелюдя, чересчур изощренным!..
Степан звал меня заехать к Кураеву, все неспешно обсудить в графской усадьбе, в штабе по изгнанию Дармидонта Кабанина из его земного рая, но я отказался. До смерти соскучился по Марфуше! И потому устремился в Самару, в имение Васильчиковых. И Марфуша вновь повисла у меня на шее, и вновь рыдала на моем плече. И горячо и страстно обнимала меня ночью – оплетала руками и ногами, топила в нежности, поцелуях, в своей нерастраченной сердечной любви.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
