— Что ты делаешь? — еле выговорила она.
Его губы обожгли ее рот шелковистым огнем. Постепенно она начала понимать, что он действует по строгой схеме: восемь коротких ударов, два длинных и глубоких, семь коротких — три длинных и так далее, вплоть до десяти резких, почти болезненных проникновений. Лотти закричала от мучительного наслаждения, приподнимая бедра навстречу ему и ловя ускользающие ощущения. Когда обжигающее удовольствие наконец померкло, Ник почти незаметно поменял позу, придвинувшись ближе, разведя колени Лотти шире, изменив угол погружения в нее. Он сразу нанес решительный удар, слился с ней и принялся вращать бедрами в неторопливом, настойчивом ритме.
— Я больше не могу… — задыхаясь, простонала Лотти, понимая, чего он жаждет, но зная, что это невозможно.
— Давай попробуем, — шепотом ответил ей неутомимый Ник, адепт таинственного искусства, продолжая совершать кругообразные движения.
К изумлению Лотти, ее почти мгновенно вновь охватила страсть, все чувства откликнулись на недвусмысленный призыв, лоно стало скользким, нижние губы набухли от легкого трения. Из горла Лотти рвались стоны, она уже приближалась к очередной вершине, подрагивая ногами и руками, прижимаясь щекой к его плечу.
Он доводил ее до экстаза столько раз, что Лотти сбилась со счета и перестала следить за временем. Он шептал ей на ушко ласковые слова и соблазнительные фразы, объяснял, как ему хорошо с ней, как крепко она обнимает его, как он жаждет подарить ей наслаждение. Удовольствие давно уже стало невыносимым, Лотти умоляла его остановиться, дрожа от усталости всем телом.
Ник нехотя подчинился: вонзился в нее одним резким движением и с протяжным стоном выплеснул накопившееся семя. Поцеловав ее еще раз, он удовлетворенно отстранился. Лотти так выбилась из сил, что не могла пошевелить даже пальцем, но сумела пробормотать:
— Ты останешься?..
— Да, — услышала она в ответ. — Да.
С облегчением она быстро провалилась в глубокий сон.
Глава 13
Солнечный свет вливался в окна, которые Лотти распахнула накануне вечером, чтобы проветрить спальню. Зевнув, она потянулась, поморщилась от боли в мышцах ног и интимном местечке между ними и…
Вдруг вспомнила, что случилось минувшей ночью. Приподняв голову, она в приливе радости обнаружила, что Ник спит на животе рядом с ней. Отблеск света играл на его длинной мускулистой спине. Он зарылся головой в подушку и слегка приоткрыл во сне губы. За ночь его подбородок оброс щетиной, подчеркивающей контуры привлекательного лица. Лотти еще никогда не испытывала такого острого интереса к другому человеку: ей хотелось знать каждую его мысль, каждую подробность тела, познать душу… и просто наслаждаться его близостью.
Приподнявшись на локте, Лотти задумалась и осознала, что ей еще ни разу не представлялось случая разглядеть Ника во сне. Его тело было сильным и гибким, широкая спина суживалась, переходя в тонкую талию и узкие бедра, мускулистые, но не чрезмерно. Простыня сбилась, приоткрывая изгиб упругих ягодиц.
Лотти поняла, что даже этого зрелища ей мало. Опасливо бросив взгляд на лицо Ника, она взялась за край простыни и потащила ее вниз, постепенно обнажая его тело.
С молниеносной быстротой Ник выбросил вперед руку и схватил ее за запястье. Он открыл заспанные глаза, в них засияли насмешливые искры. Зазвучал сипловатый со сна голос:
— Глазеть на спящего мужчину неприлично.
— Я и не глазела, — проказливо отозвалась Лотти. — Я любовалась. — Она окинула его дерзким взглядом. — Мне нравится, как ты выглядишь по утрам.
Ник отпустил ее голову, фыркнул, тряхнул головой и запустил пятерню во встрепанные волосы. Потом перекатился на бок, открывая взгляду Лотти густые завитки на груди.
Не справившись с искушением, Лотти придвинулась ближе, коснувшись грудью этого теплого меха.
— Тебе когда-нибудь случалось проводить всю ночь со своей… подругой? — спросила она, закидывая ногу поверх ног Ника.
— Ты про Джемму? Конечно, нет.
— Значит, я — первая женщина, с которой ты спал, — довольно заключила Лотти.
Он нежно провел кончиками пальцев по соблазнительной округлости ее плеча.
— Да.
Лотти послушно позволила ему опрокинуть ее на спину и подставила грудь его губам. Соски сразу набухли, Лотти ахнула, когда горячий язык вкрадчиво обвел одну розовую бусинку. Расслабившись, она наслаждалась и солнцем, и белыми простынями, и прикосновениями сильных рук…
— Ник! — вдруг спохватилась она, случайно бросив взгляд на часы, стоящие на каминной полке. — Господи, мы же опоздаем!
— Куда? — удивился он, даже не подумав отстраниться от ее соблазнительного тела.
— Софи и сэр Росс пообещали приехать к десяти. Мы едва успеем умыться и одеться… Да отпусти же меня, времени в обрез!
Насупившись, Ник отодвинулся, и Лотти выбралась из-под него.
— А я хотел поваляться подольше.
— Нельзя, нельзя! Сначала мы осмотрим дом вместе с Софи и сэром Россом, и ты, конечно, будешь вести себя как подобает: похвалишь сестру, поблагодаришь ее за неоценимую помощь, а ее мужа — за щедрость. Потом мы устроим для гостей ранний ужин и проводим их в Силвер-хилл.
Ник наблюдал, как она спускает ноги на пол.
— Значит, они уедут только через двенадцать часов? Не уверен, что я продержусь так долго. Меня так и тянет к тебе.
— В таком случае тебе придется найти способ… — Лотти выпрямилась и вскрикнула.
— Что такое? — встревожился Ник. Лотти покраснела от макушки до пят.
— Больно… Знаешь, в тех местах, где обычно не болит…
Ник сразу все понял. Гордая улыбка тронула его губы, но он потупился, попытавшись изобразить раскаяние.
— Прости… это последствие тантрической любви.
— А это еще что такое? — Лотти с трудом доковыляла до халата, который с вечера повесила у камина, и поспешно закуталась в него.
— Древнее индийское искусство, — объяснил он. — Ритуал, цель которого — продлить сношение.
Лотти вспыхнула, вспомнив, что он делал с ней ночью.
— Да, оно и вправду продлилось…
— Ненамного. Мастера тантры способны совокупляться по девять-десять часов подряд.
Лотти в ужасе приоткрыла рот:
— И ты так смог бы, если бы захотел?
Ник поднялся с постели, совершенно не стесняясь своей наготы, заключил ее в объятия и ткнулся носом в шелковистые светлые волосы, которые Лотти на ночь свободно заплела в косу.
— С тобой я не прочь попробовать, — заявил он и улыбнулся, прижавшись щекой к ее виску.
