Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Километров двадцать проехали, и ветврач снизил скорость. Ему предстояло свернуть на гравийный отвилок, ведущий к заброшенной шахте. Она километрах в десяти от основной дороги, и, как ему сказали, отвилок вполне пригоден для «жигулей».
«На “Ниве” уж точно доберусь».
Там предстояло ему сбросить племянника в шахту, самому же дождаться Мергена, который на время укроет его так, что никакая милиция не сможет найти, если даже очень захочет.
Указателя перед отвилком не было, ибо шахта заброшена, и делать на гравийном проселке нечего никому, кроме редких грибников, но ветврач помнил, где находится поворот, потому что не первый раз проезжал по этой дороге, однако сейчас совсем сбросил скорость, опасаясь проскочить мимо.
Небо посерело. Можно выключить фары и сбросить скорость до сорока. Вот-вот должен быть поворот.
И все же, как ни старался, ветврач проскочил отвилок. Пришлось включать задний ход, ругая себя: «Не путь впереди! Нехорошее предзнаменование… Ну да ничего. Что может помешать выполнить приказ? Грибникам еще очень рано, а племянничек вон как дрыхнет. Пушкой не разбудишь еще часов пять-шесть».
Зашуршали колеса по гравию. Теперь не разбежишься. Добрые полчаса ехать, не меньше. Совсем станет светло. Но какое это имеет значение, коли никого у шахты не будет? Глухое место. Как ночью, так и днем. Так ему сказали, предупредив между тем, что если увидит машину грибников, то сам должен будет решить, как поступить дальше. Если машина пустая, сбросить по-быстрому, если же нет, уехать и упрятать племянника в тайге, где сам определит.
Но что это? Вроде бы следы. Не колес, а людские. Не хватало еще свидетелей! Остановив машину, вылез. Нет. Показалось. У страха глаза велики.
Вот наконец и шахта. Позади ее гора, поросшая уже не только травой, но и багульником. Багульник же и по обе стороны дороги. Буквально подступает к ней. Высокий, густой.
Приблизился осторожно к шахтному зеву – застлан он досками. Похоже, едва-едва держатся, чтобы не рассыпаться от тлена. Стукнул по одной из них каблуком – труха. Пробил нужной величины дыру и вернулся к машине, чтобы выволочь из нее своего любимого племянника. И только, открыв дверцу, намерился приловчиться поудобней тащить спящего, как удар по голове свалил его с ног. Это один из «качков», взявшийся невесть откуда, врезал ему кастетом по затылку.
– Давай!
Выскользнул из багульника с противоположной стороны дороги, еще один «качок», вдвоем усадили они безжизненного ветврача на сиденье водителя и, захлопнув дверцы, потолкали машину к шахте.
Затормозилась она перед бугристой кромкой у шахтного зева.
– Раз-два – взяли! Еще раз – взяли!
С трудом, но перевалили передние колеса через гравийный вал, еще немного усилий, и затрещали доски под тяжестью «Нивы». Чуток еще, и полетела она с грохотом вниз.
И тут, словно ниоткуда, вырос перед «качками» Мерген.
– Где ветврач?!
– Там, – указал жестом один из «качков».
– Почему?! Я не велел трогать ветврача!
– Аглай велел.
– Первая часть приказа исполнена отменно, – довольно проговорил второй «качок» и тут же прикусил язык. И мгновенно эта недоговоренность насторожила Мартена: «Что?! И меня туда же хотят?»
Может, он ошибся в своем предположении, но не стал долго раздумывать, прав или нет. Он – охотник и привык в моменты опасности действовать стремительно. Взмах кулаком, второй взмах, и оба «качка» лежат на дороге. Сгреб одного – и вниз. За ним и другого.
«Вот так будет лучше».
Кипел гневом Мерген. Он – старший рода Шакирбаев, и только он может повелевать остальным сородичам, а не Аглай, внук последней жены Шакирбая, продолжателя великого рода.
«Смерть ему! От моей руки!»
Уничтожив свои следы, Мерген нырнул в багульник.
Он не ошибся, спасая себя. «Качки» действительно должны были сбросить в шахту и Мергена, чтобы окончательно перерубить одно из звеньев маршрута, тем более что охотник непосредственно соприкасался с «ишаками». Ни Мерген, ни ветврач с племянником конечно же не знали тех, кто брал товар в схронах, но, во-первых, могли указать схроны, где они прятали полученный от «ишаков» товар, а во-вторых, выдать и Аглая, и его духовника.
Избавившись от последнего опасного свидетеля, «качки» должны были до двух часов дня собирать в лесу грибы, на дорогу же выйти километрах в пяти ниже отвилка к ожидавшей их машине. На том месте часто стояли по обочинам машины грибников, поэтому не было никакого опасения попасть под подозрение.
Уже, однако, миновало условленное время. Уже лишний час прождал, уже второй час на исходе, а из леса никто не выходит. Пора сматываться. Кто его знает, что произошло на заброшенной шахте. Вдруг прокол? Лучше послать отдельно разведку. Но без решения пахана или, на худой конец, своего «баклана» на такое не осмелишься. Ну а если просто-напросто заблудились аллигаторы, доберутся самостоятельно. Вон еще грибники стоят. Подсядут к любому.
Вот так порассуждав, ожидавший порулил напрямую в леспромхоз. К пахану. Доложить ему или его духовнику о какой-то загвоздке. Весть, понятное дело, не из приятных. Настолько, что Аглай даже не сдержался:
– Что! Скурвился кто-то и лег под ментов?! Прощупать нужно через «знатных»!
– Не будем спешить, – возразил духовник Владимир. – Пошлем пару своих по грибы. Пусть разберутся.
– Не в шахту же лезть?
– А почему бы и нет. Прямой ствол метров десять. Крепкий капрон – и нет проблем. К рассвету чтобы успели.
– Давай день перекантуем. Заблудились, может.
– Разумно…
Очень много пошло не по плану криминальных главарей, принявших такое решение. Зато – легло строкой в лыко следователя. Майор Пасынков, боясь поспешностью допустить ошибку, не послушал совета прапорщика Голубина, предлагавшего задержать старшего чабана и Мергана, если тот появится на заставе или даже в долине.
– Подозрение, это еще далеко не причина для ареста. Какое обвинение можно предъявить пастуху? Приехал на заставу, обеспокоенный ночной стрельбой в ущелье? Но разве это не патриотично? Скрывал от пограничников какое-то время приезды Мергена и своего дяди? Но тут больше вина самих охотника и ветврача, нарушавших пограничный режим. Теперь только оперативными данными можно добыть нужные факты. Я уже озадачил местных коллег. Подожду их ответа на заставе.
– Зря. Исчезнут они. В тайге. Или навсегда. Тогда – тупик впереди.
– Может быть. Но я не могу переступить закон. Завтра, надеюсь, получу необходимые данные, от которых можно начинать плясать.
Вроде бы все верно, но та уверенность, с какой отстаивал прапорщик свою позицию, не могла не повлиять на ход мыслей Пасынкова, и он более взвешенно стал осмысливать все «за» и «против». Чем бы закончилось борение мыслей, сказать трудно, но звонок поставил все на свои места и позвал в дорогу. Ни на имя Мергена, ни на фамилию, предъявляемую заставе в пропуске, никаких документов не существует в природе. Никто на такую фамилию даже не выдавал пропуска. Никогда. Значит, все – фальшивое. Кто за этим скрывается, предстоит выяснить. Ветврач действительно родственник Шакирбая, бандитствовавшего в тридцатые годы, однако за ветврачом никаких компрометирующих его связей не значится, что же касается ящура, то в ветеринарной службе Министерства сельского хозяйства республики о нем слыхом не слыхивали.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
