– Прошу прощения, – сказал мальчик, обращаясь к главному жирцу с очаровательной улыбкой, – я не расслышал вашего имени.
– Вез Гайкоключ, вашество, – ответил гег, поклонившись как можно ниже, хотя толстое пузо ему изрядно мешало, и к тому же, кланяясь на ходу, он едва не запутался в собственной длинной бороде. – Я имею честь быть вашим главным жирцом.
«Знать бы еще, что такое „главный жирец“, – сказал себе Бэйн. Тем не менее он улыбнулся, кивнул и всем своим видом показал главному жирцу, что на всем Древлине не нашлось бы гега, более подходящего для столь высокой должности.
Бэйн придвинулся к главному жирцу, взял его под руку, отчего тот буквально раздулся от гордости и бросил торжествующий взгляд на своего зятя, верховного головаря.
На Даррала это не произвело особого впечатления. Ему было не до того. Толпы гегов, высыпавших на улицы посмотреть на новых богов, вели себя весьма непочтительно. Хорошо хоть, копари вовремя приняли меры. Пока что все было относительно спокойно, но Даррал знал, что это ненадолго. Он очень надеялся, что этот маленький бог не расслышал, что кричали некоторые из гегов. Чтоб ему провалиться, этому Лимбеку! По счастью, маленький бог был слишком занят своими проблемами, чтобы слушать, что там кричат на улицах.
– Господин главный жирец, не могли бы вы помочь мне? – спросил Бэйн, мило покраснев.
– Сочту за честь, вашество!
– Видите ли, прошло очень много времени с тех пор, как мы, ваши боги… как вы нас зовете?
– Менежоры, вашество! А разве вы сами зовете себя иначе?
– Нет-нет, что вы! Менежоры… Так вот, как я уже сказал, мы, Менежоры, отсутствовали очень много лет…
– Много столетий, вашество! – подсказал главный жирец.
– Да, много-много столетий, и теперь мы видим, что с тех пор, как мы ушли отсюда, очень многое изменилось.
Бэйн перевел дух. Ну вот, уже проще.
– И потому мы решили, что этот суд надо проводить иначе, чем раньше.
Главному жирцу стало немного не по себе. Он испуганно покосился на верховного головаря. Если он, главный жирец, испортит Судный день, ему можно сразу проститься со своей должностью!
– Простите, вашество, я не очень понял, что вы имеете в виду?
– Ну, обновить его, сделать более современным! – сказал Бэйн.
Главный жирец ужасно смутился. Как это можно обновить то, чего никогда раньше не бывало? Но, может, это боги так задумали?
– Ну-у… видимо, это возможно…
– Да нет, не надо. Я вижу, что вам это не нравится, – великодушно сказал принц, похлопав жирца по руке. – Я просто предложил. Тогда расскажите мне, как вы хотите это устроить, и я сделаю, как вы скажете.
Главный жирец просиял:
– Ах, вашество! Вы просто не можете себе представить, какая это радость для меня! Я так давно мечтал об этом! И вот Суд произойдет именно так, как я всегда себе представлял…
Он прослезился и вытер глаза.
– Ну конечно! – подтвердил Бэйн. Тут он заметил, что верховный головарь смотрит на них очень пристально и подбирается поближе, чтобы лучше слышать. Он, видимо, давно хотел вмешаться в разговор, только побаивался разгневать бога, прервав его приватную беседу.
– Говорите! – сказал Бэйн жирцу.
– Ну, я всегда думал, что все геги соберутся в Хвабрике – по крайней мере, все, кто там поместится, – одевшись в свои самые нарядные костюмы. Вы придете туда и сядете, разумеется в Кресло Менежора…
– Ну да, и тогда…
– А я буду стоять перед толпой в своем новом костюме, который я пошью специально для такого случая. Я думаю, лучше всего подойдет белый бархат, с черными бантами на коленях. Костюм должен быть простой, без излишеств…
– У вас прекрасный вкус. А что же будет дальше?
– Ну, видимо, верховный головарь тоже будет стоять рядом с нами, не так ли, вашество? Конечно, если для него не найдется другого занятия. А потом, я боюсь, у него не найдется подходящего костюма для такого события. Возможно, в результате обновления, о котором вы говорили, нам удастся обойтись без него…
– Я подумаю об этом, – сказал Бэйн, стиснул покрепче свой амулет и собрал все свое терпение. – А что дальше? Вот мы все соберемся перед толпой. И тогда я встану, и… – Он вопросительно посмотрел на главного жирца.
– И будете судить нас, вашество!
Принцу ужасно захотелось укусить жирца за руку.
Он со вздохом отказался от этой мысли и попробовал еще раз.
– Ну ладно. Я буду судить вас. А что потом? А, знаю! Потом мы устроим пир!
– Вы думаете, у нас будет на это время, вашество? – озадаченно спросил гег.
– Э-э… Нет, наверно, не будет, – замялся принц. – Я совсем забыл про… про другое. Когда мы все… это самое… – Мальчик выпростал руку из-под руки главного жирца и вытер вспотевший лоб. В машине в самом деле было очень жарко. Жарко и шумно. У Бэйна уже горло заболело от того, что все время приходилось кричать. – А что же мы будем делать, когда я кончу вас судить?
– А это зависит от того, сочтете ли вы нас достойными, вашество.
– Ну, предположим, сочту, – сказал Бэйн, скрипнув зубами. – И что тогда?
– Тогда, вашество, мы вознесемся.
– Вознесемся? – Принц задрал голову и посмотрел на мостки и лестницы, бегущие во всех направлениях.
Жирец неверно истолковал его жест. Он воздел руки, его лицо блаженно просияло.
– Ну да, вашество! Прямо в небеса!
* * *
Шагая по городу вслед за Бэйном и глазевшими на него гегами, Хуго одним глазом смотрел на окрестности, а другим следил за принцем. Вначале он пытался запоминать дорогу, но вскоре бросил это дело, признав, что из этого лабиринта ему без посторонней помощи никогда не выбраться. А новость об их прибытии явно успела разнестись по всему городу. Тысячи гегов бежали им навстречу, глазели на них, кричали, показывали пальцами. Даже те, кто был занят работой, отрывались от дела и провожали их взглядом – а это небывалая честь, хоть люди и не знали этого. Однако встречали их по-разному. Одни геги радостно вопили, приветствуя их, а другие, наоборот, смотрели хмуро и выкрикивали что-то недружелюбное.
Но Хуго больше интересовал все-таки принц Бэйн. О чем это он болтает с тем расфуфыренным гегом? Хуго жестоко бранил себя за то, что не потрудился выучить языка гегов, пока летал с эльфами. Но тут его потянули за рукав. Хуго обернулся к Альфреду.
– Сэр, – шепнул Альфред, – вы слышите, что кричат в толпе?
– Да я же языка не знаю. Но вы-то их понимаете? Альфред густо покраснел:
– Да, сэр Хуго. Я очень извиняюсь, что я вам солгал. Но мне не хотелось, чтобы мальчик знал… Когда вы спросили, он мог нас слышать, и у меня не было выбора…
