Светлана собралась воспротивиться, но раздумала. Они вышли из «Москвича» и, синхронно захлопнув дверцы, направились к подъезду. В сей же миг, словно повторяя их маневр, из «Мерседеса» вылез Куроедов с ушастым начальником охраны. Два эти джентльмена преградили дорогу к подъезду.
Куроедов театрально откинул со лба влажную прядь.
– Какая встреча! Не стану уверять, что она случайна!
Светлана процедила сквозь зубы:
– Вали отсюда, козел. Догуляй денек на свободе.
– Глохни, ментяра! – отмахнулся толстяк. – С твоими талантами – сидеть в сортире и кричать «Занято»!
Даша углядела обломок кирпича и подняла его.
Светлана двинулась на Куроедова.
– Спорим, я тебя спущу в унитаз.
Начальник охраны шагнул вперед.
– Сперва со мной, капитан Сычова. Пощупай пенсионера, гвоздь мне в печенку.
Куроедов сделал широкий жест.
– Не лезь, Гаврилыч. Сам разберусь.
Гаврилыч, однако, уперся.
– Володь, дай размяться. Мне в кайф.
Стало заметно, что они под хмельком. Приняв стойку, Светлана поманила Гаврилыча пальцем.
– Иди сюда, гниль. Порезвимся.
Во дворе не было ни души. Бурая стена дома, жухлая листва и дождь составляли декорацию этой сцены.
Даша обогнула начальника охраны, посмотрела в глаза Куроедову и произнесла:
– Брысь.
В ответ Куроедов проворковал:
– Зачем ссориться? Давайте дружить, Дашенька. Поехали в «Арагви», посидим в уюте, пообщаемся, а потом… Потом я привезу вас домой. Что плохого?
– Птицехвостов, смените фамилию. – Даша попыталась его обойти.
Толстяк ухватил ее за ремешок сумочки.
– Куда? Не торопись.
Обломком кирпича Даша ударила его по руке. Взвыв, Куроедов отдернул руку.
Светлана тем временем заехала ногой по оттопыренному уху Гаврилыча. Начальник охраны покачнулся.
– Это все, что ты умеешь, сучка?! – шагнул он к Светлане Куроедов, глаза которого начали краснеть, завопил:
– Не телись, Гаврилыч! Волоки их в тачку!
Тут во двор вкатилась серая «Тойота» и резко затормозила. Из нее выпрыгнули Стас и Такэру, мигом оценившие обстановку. Без единого звука они напали на Куроедова с его холопом. В красивом прыжке Такэру ударил ногой Гаврилыча в грудь. Начальник охраны пропахал спиной несколько метров асфальта. Такэру без промедления ринулся к нему.
Светлана потребовала:
– Оставь его мне!
– С тобой дома разберемся! – пообещал Стас, опрокинув Куроедова прямым в голову.
Далее все развивалось стремительно и непредсказуемо. Гаврилыч и Куроедов встали на ноги, будто на пружинах. Глаза у обоих багровели, как раскаленные угли, а вокруг их тел клубился сумрак. Движения их обрели быстроту и легкость. Стас и Такэру, переглянувшись, бросились в атаку. Такэру обрушил на Гаврилыча серию ударов, которые доставили бы неприятности зрелому мастеру боевых искусств. Но полковник МУРа в отставке, практически не владеющий техникой, от ударов уклонился, извиваясь, как змея. Лишь однажды рука Такэру задела злосчастное ухо начальника охраны. Между тем сумрак вокруг Гаврилыча густел и расширялся. Из этого сумрака выпросталась вдруг удлинившаяся нога и угодила Такэру в бедро. К счастью, удар получился скользящим, иначе бедру юноши грозил бы перелом.
Дела Стаса обстояли не лучшим образом. Секунд пятнадцать он молотил Куроедова, как боксерскую грушу. Потом вдруг начал мазать и вскоре вообще перестал попадать. Скрываясь в темном облаке, толстяк проворно увертывался, а затем перешел в атаку сам. Из густого сумрака метнулась рука, направленная Стасу в кадык. Каким-то чудом Стас выполнил «нырок» – в противном случае был бы уже мертв. Тем временем пальцы левой руки Куроедова впились рыжему в плечо. Чуть не вскрикнув от боли, Стас рванулся – но не тут-то было: пальцы толстяка держали его, точно гвозди.
Даша и Светлана зачарованно таращились на эту инфернальную схватку. Светлана опомнилась первой.
– Беги домой, Дашка! – Она выхватила пистолет.
– Ага, щас! – огрызнулась Даша, швырнув кирпич в сумрак, укрывающий Куроедова.
Цели кирпич не достиг. Но Куроедов, отпрянув, разжал пальцы. Стас отпрыгнул, массируя плечо.
Сражавшийся с Гаврилычем Такэру находился теперь в глухой обороне.
Держа обеими руками пистолет, Светлана гаркнула:
– Брюхом на землю, козлы! Стреляю на поражение!
В этот момент на «сцену» заявился новый персонаж. Из подъехавшего золотистого «Опеля» вышел майор Луганский. Он был в приталенном плаще с поясом, конечно же, при галстуке и единственный из присутствующих раскрыл над головой зонт.
– Капитан Сычова! – произнес он, приближаясь. – При каждой нашей встрече вы размахиваете пистолетом! У вас что, пунктик такой?
Светлана процедила сквозь зубы:
– Заткнись! А то и тебя по асфальту размажу!
Луганский поморщился.
– Реакция у вас истерическая.
Стас, массируя плечо, хмуро взглянул на жену.
– Убери пушку.
Светлана сунула пистолет в кобуру.
Куроедов и Гаврилыч между тем как бы вышли из сумрака, и глаза их, утрачивая красноту, восстанавливали нормальный цвет. Поглядывая на майора ФСБ, оба казались не в своей тарелке. Во время возникшей немой сцены никто не обратил внимания на въехавшее во двор такси.
Такси остановилось у четвертого по счету подъезда. Рядом с водителем сидел японец в спортивной куртке и бейсболке, прикрывающей шрам над бровью. Держась на почтительном расстоянии, Ямото проследовал за золотистым «Опелем» усатика из спецслужбы и с удовлетворением обнаружил во дворе «Мерседес» длинноволосого толстяка. Ямото Кае усмехнулся: пасмурная погодка с дождем была ему на руку…
Даша отряхнула ладони от мокрой кирпичной крошки.
– Вы, разумеется, здесь случайно? – обратилась она к Луганскому.
– Отчего же? – улыбнулся тот. – Я к супругу вашему. Он дома?
– Увы, нет. И когда будет, неизвестно.
– Жаль. Но не беда.
Стас исподлобья смотрел на майора ФСБ.
– Зачем он вам?
Луганский не дал себе труда ответить.
– Владимир Сергеевич, – шагнул он к Куроедову, – позвольте вас на минутку. И вас, Федор Гаврилыч, тоже.
– Только не надо меня лечить! – буркнул толстяк, семеня к «Мерседесу».
Гаврилыч угрюмо поддакнул:
