Глава 34
Мы остановились перед домом, который я уже начинала считать своим, хотя принадлежал он Мэви Рид и находился в ее поместье в Холмби-Хиллс. По электронной почте и по телефону она нас уверяла, что мы можем жить у нее столько, сколько пожелаем. Я опасалась, что рано или поздно ей наше общество надоест, но пока она не вернулась из Европы, мы могли себя чувствовать здесь хозяевами.
Увязавшиеся за нами репортеры влились в ряды наших постоянных наблюдателей, которые давно окопались на соседских землях — не без выгоды для соседей, конечно. Ну все, мы дома. Рис нажал кнопку открывания ворот в высокой каменной ограде, и мы проехали внутрь, привычно не замечая рванувшихся к нам с вопросами репортеров. Границу владений Мэви они не переступали. Я все ждала, что кто-нибудь заметит наконец некую невидимую черту, за которую не ступает ничья чужая нога, но пока никто не замечал.
И мы, и Мэви были вправе принимать меры против незваных гостей — и даже использовать для этого магию, если она никому не вредила. Мы просто усилили поставленные Мэви охранные чары, и они аккуратно останавливали журналистов ровно там, где нам хотелось. Очень приятно, что хоть что-то делалось именно так, как нам хотелось.
Из машины я позвонила Люси и передала ей рассказ Джордана его информация пригодилась, пусть и неполная. Джулиан прислал мне сообщение, что его брату стало лучше, и ему не придется оставаться на ночь в больнице. Видимо, не один только Маршалл из «Скорой» начал серьезно относиться к шоковым состояниям у парапсихиков — просто он первый из профессиональных медиков объяснил мне причину, за что я была ему благодарна.
Рис подъехал к главному зданию — мы переехали в него из гостевого дома, а в своих прежних комнатах поселили наших новичков. Разумеется, я спросила у Мэви ее согласия на наш переезд, но невольно думала иногда, что же мы станем делать, когда она захочет вернуть себе дом. Отодвинув пока эту мысль, я сосредоточилась на более насущных проблемах — на серийном убийце, к примеру, или на том, приедет ли Баринтус на ужин или решит бросить мне вызов.
Но тут отворилась большая двухстворчатая дверь, и нам замахали руками Никка и Бидди . Он обнимал ее за плечи, а она его — за талию. Никка выше нее на самую малость, а у Бидди обычный рост воина сидхе — шесть футов. Каштановые волосы Никки были заплетены в две косы, спускавшиеся до колен, но по-настоящему прекрасным его делала сияющая улыбка на коричневом лице. Бидди улыбалась точно так же, но кожа у нее белая, а черные кудри пострижены коротко. Глаза у них у обоих карие, и наверное, такие же будут у их ребенка. Живот у Бидди только-только начал расти, да и то, если не знаешь заранее, то ничего не заметишь даже в ее нынешнем наряде — шортах и маечке.
Бидди обошла машину, направляясь к моей дверце; под гладкой кожей ее длинных рук и ног играли мышцы. Никка, не так отчетливо мускулистый, как его жена, подошел к двери Риса. От ясного счастья, которое чувствовалось в отношении друг к другу этих двоих, я сама становилась счастливой каждый раз, как их видела. Они первые из нас поженились официально и отлично смотрелись в этом состоянии.
Бидди не стала открывать дверь для Катбодуа. Глянув, где сижу я, она шагнула к задней дверце и выпустила первым Галена.
— Добро пожаловать домой, — сказала Бидди, светясь от будущего материнства и еще просто от любви. Каждый раз, как я видела эту пару, я надеялась, что и другие сидхе найдут себе избранников, и счастливое будущее наступит для многих из нас.
— Приятно вернуться домой, — ответил ей Гален.
Никка открыл дверь с другой стороны, выпуская Шолто. Они с Галеном протянули мне руки одновременно, и неловкую секунду смотрели друг на друга над крышей машины. Но Гален привык сглаживать острые ситуации, а не создавать. Отсалютовав Шолто, он сказал:
— Ты стоишь ближе к дому.
Шолто улыбнулся, потому что он настоящий царь, а хороший правитель ценит дипломатов.
— Это у вас правило такое? Кто ближе к дому, тот и подает ей руку?
— Если она сидит сзади, — уточнил Гален. — А если бы сидела спереди, руку подала бы Бидди, или Никка, или кто другой, кто вышел бы нас встречать.
Шолто кивнул:
— Логично.
Он предложил мне руку и помог выйти из машины. Никка и Бидди уже открывали багажную дверь для Утера. Можно было бы сложить сиденья, когда мы выйдем, но зачем ему протискиваться между сиденьями, если проще открыть багажник?
Шаред взяла протянутую ей руку Утера, выходя вслед за ним. Его это порадовало она была высокая, мускулистая, натренированная в боях с оружием и в магии, а значит, помощь ей была не нужна, но он утешал ее в дороге, а теперь она возвращала долг.
Я уже слышала заливистый лай наших собак за дверью дома. Вот еще одна радость. Волшебные собаки исчезли вместе с большей частью нашей магии, но Богиня вернула нам зверей, как вернула магию. И первыми вернулись собаки.
Бидди засмеялась:
— Китто пытается их удержать, но они слишком соскучились по хозяевам.
Рис первым подошел к двери. Он пытался только слегка ее приоткрыть, чтобы не выпустить наружу пушистую орду, но задача была безнадежная. Они волчками завертелись у его ног, все девять, все терьеры. Он наклонился погладить пару черно-палевых, принадлежавших к давно исчезнувшей породе — родоначальнице едва ли не всех современных пород терьеров. Остальные его собаки были бело-рыжие, обычного для наших животных окраса.
Гален почти пропал из виду за круговертью мелких болонок и высоких изящных гончих. Неизвестно почему, но больше всего собак оказалось у него. Болонки крутились у его ног, а гончие бодали головами, требуя ласки. Он старался никого не обидеть.
Шолто отпустил мою руку, давая мне поздороваться с моими собственными собаками — их было всего две, стройных красивых гончих. Мунго был выше, чем полагается по нынешним стандартам, а Минни в них вписывалась, только теперь бока у нее сильно округлились — она ждала щенков. Роды ожидались со дня на день первое потомство от наших собак. С нами постоянно был на связи один из лучших ветеринаров в округе, а еще мы поставили видеокамеру, передававшую картинку на компьютер. Наши компьютерно грамотные ребята придумали устроить платную трансляцию — дать людям возможность понаблюдать за рождением первых волшебных собак за последние три сотни лет или даже больше. И на трансляцию подписалось много народу — кто-то ради собак, а кто-то в надежде увидеть меня или стражей. Как бы там ни было, это оказалось на удивление выгодно, а деньги нам сейчас очень нужны.
Я погладила шелковые уши и длинные морды своих собак, прижалась лбом ко лбу Минни — она это любила. Мунго был поспокойней, а может, считал, что бодаться башкой — ниже его достоинства.
Потом воздух наполнился шумом крыльев, будто полчища прекраснейших бабочек мира затеяли бал у нас над головами. Большинство наших фей-крошек последовали за нами в ссылку — прежде они были инвалидами среди своих сородичей: родились без крыльев у народа, в котором уж лучше было родиться без ног. Моя магия, вместе с магией Галена, Никки и Китто, их едва не убила, зато дала им крылья. Но были здесь и феи, поселившиеся в Лос-Анджелесе десятки лет назад. Поначалу они прилетали осторожно, поодиночке, но когда встретили радушный прием, число наших фей-крошек почти удвоилось.
