— Ну наконец-то! — облегченно воскликнула Лайза, когда Ханна вернулась в «Корзину печенья». — Целый час прошел, я уже волноваться начала.
— Помнишь рекламу мотеля Роуч по телевизору? — спросила Ханна, поставив сумки на стойку.
— Кажется, да. Там еще говорили: «Снимите у нас номер — и вы уже никогда не выпишитесь из нашего мотеля».
— По-моему, Флоренс прежде была в этом мотеле портье.
Несколько секунд Лайза соображала, а потом расхохоталась.
— Она тебя сцапала?
— Да, потащила смотреть новые сиропы для блинов. Я думала, что намертво влипла, но оказалось, что потеряла время очень даже не зря.
— Флоренс знает, кто убийца? — догадалась Лайза.
— Нет, это было бы слишком хорошо. Она помогла мне с кексами Альмы. — Ханна открыла пакет и достала из него бутылочку. Потом закрыла рукой этикетку и спросила: — Ничего не напоминает?
— В такой же бутылочке Беатрис приносила свою заправку для салата.
— А где Беатрис ее взяла, ты помнишь?
— Из чулана свекрови. Она еще сказала, что их у Альмы было полно, и Тед решил, что она сошла с ума, когда притащила их все к ним домой.
— Сошла с ума? Да Беатрис гений! Без этой бутылочки я бы в жизни не догадалась про особый ингредиент Альмы.
— Ты его разгадала?
Ханна кивнула, и Лайза взвизгнула от восторга.
— Кажется, да.
Лайза взяла у нее бутылочку и посмотрела на этикетку.
— Малиновый сироп? Точно, Ханна, это он! Теперь понятно, почему Альма украшала кексы малиной. Вы с Эдной думали, что это должна быть густая жидкость, а сироп и густой, и жидкий. А Беатрис говорила, что у кексов был фруктовый вкус.
— Она еще говорила, что у них был немецкий привкус, а в Европе обожают шоколад с малиной.
— Ханна, ты все разгадала. Я бы никогда не смогла.
— Еще как смогла бы, если бы попалась в лапы Флоренс, — улыбнулась Ханна. — Все-таки давай не будем радоваться, прежде чем испечем кексы. Кто будет печь: ты или я?
— Ты. Я в костюме, так что мне лучше посидеть за стойкой.
— А, про костюм-то я забыла… — Ханна протянула Лайзе пакет из аптеки. — Это вылечит твой хвостик.
— Бинт? — недоуменно спросила Лайза, вынимая покупки из пакета.
— Да, и повязка для переломов. Помнишь, какой у Мойше кончик хвоста? — Лайза кивнула. — Доктор Боб сказал, что это из-за перелома. Уличные кошки часто ломают свои хвосты.
— Хочешь, чтобы я сломала свой хвост?
— Да. Просто согни кончик и прибинтуй. Тогда сможешь надеть на шею повязку для переломов, вложишь в нее хвост, и он больше не будет тебе мешать.
— До чего вкусно пахнет, — Лайза приоткрыла дверь и заглянула в кухню. — Ты их охладила?
— Конечно. Это же серьезная экспертиза.
— А, ну да. Мне очень понравилась помадно-сливочная глазурь. Можно я тоже поучаствую в экспертизе?
— Конечно, угощайся. Я испекла двойную порцию.
Лайза мигом подскочила к блюду с кексами, схватила один и вгрызлась в помадку, как дети вгрызаются в яблоко. Ханне даже показалось, что она замурлыкала. Может, из-за костюма.
— Ханна, глазурь получилась просто объеденье.
— Знаю. Я уже вылизала миску. Хочешь, я сяду на кассу, а ты пока съешь кекс?
Лайза покачала головой:
— Там никого нет. Уже полчаса никто не заходит.
Ханна задумалась. Весь город сейчас готовится к празднованию Хэллоуина, так что сегодня у них вряд ли будет много посетителей. Поэтому вдвоем им здесь делать нечего. К тому же Лайза очень хотела поскорее попасть в досуговый центр, чтобы помочь отцу и другим старикам украсить зал к началу праздника.
— Лайза, тебе пора, — сказала Ханна, заворачивая Лайзе с собой шесть кексов. — Снимай фартук и проваливай.
Лайза тут же все поняла и улыбнулась.
— Выгоняешь меня, значит?
— Выгоняю. Не понимаю, почему мы должны сидеть тут вдвоем и подыхать от скуки. Тем более что мне и так нужно остаться, чтобы позвонить сестре.
— Ну, если ты настаиваешь…
— Настаиваю, — сказала Ханна. — Иди, помоги отцу развесить украшения.
— Уже бегу. — Лайза взяла свою коробку с кексами. Вид у нее был очень довольный. — Хочешь, я заодно отвезу печенье к празднику?
— Я сама отвезу. Все равно мне подвозить Трейси. Если возьмешь его с собой, дети все слопают еще до начала праздника.
— Хорошо. До встречи, Ханна. Я буду Кошкой с переломанным хвостом, а Херб — Сортиром.
— Сортиром?! — переспросила Ханна, думая, что плохо расслышала.
— Ага, Деревенским Сортиром. Он сделал костюм из большой картонной коробки. Прорезал в ней отверстия для головы и рук. А еще одна коробка надевается прямо на голову, и на нее он приклеил игрушечного петуха.
Ханна попыталась все это представить, но выходило как-то смутно.
— Как он видит, если у него на голове коробка?
— Он прорезал в ней отверстия в виде луны и звезд. На настоящих сортирах их делают для вентиляции. Но это не самое главное.
— А что же? — с некоторой опаской спросила Ханна.
— Он сделал так, что дверь может открываться. И когда мы будем танцевать, я открою дверь и зайду внутрь. Правда здорово, Ханна? Думаю, он выиграет конкурс на лучший костюм.
— Будет здорово, — сказала Ханна, махнув Лайзе на прощание. Костюм Херба, даже если не признают лучшим, наверняка назовут самым странным.
Ханна посмотрела в окно и вздохнула. Четыре часа дня, а в кафе сидел один-единственный посетитель, Фредди Сойер. Доктор Найт сделал заказ на пятьдесят праздничных печений, и Фредди, переодевшись в Супермена, будет раздавать их медсестрам и больным.
За окном пробежала сибирская лайка. Ханна решила посмотреть, кто ее хозяин. Поводок был очень длинный, и она подумала, что это такой розыгрыш в честь Хэллоуина. Затем появилась цепляющаяся за поводок Элинор Кокс и помахала Ханне. Ханна помахала в ответ — и это единственное, что произошло за пятнадцать минут.
Никогда еще время не ползло так медленно. Ханна решила закончить с подсчетом птиц на большой сосне и придумать себе какое-нибудь дело. В прошлый раз она не смогла дозвониться Беатрис, чтобы позвать ее отведать кексов. Может, сейчас Беатрис вернулась?
После десяти гудков Ханна нажала «отбой» и набрала номер сестры. Раз дозвониться до Беатрис ей не судьба, то, может, больше повезет с Мишель. В трубке раздался гудок, потом еще, а потом телефон ответил голосом Мишель.
— Мишель! — воскликнула Ханна, еще не веря своей удаче. — Наконец-то я тебя застала.
