Через минуту после сообщения, он уже на проводе.
— Хочу тебя обрадовать, Игорь, кажется, все идет как задумано. Этот Абрам знает, что наследство Коцика у меня, и знает как со мной связаться. Вот жду теперь ответной реакции.
— Все это здорово. Но как ты так быстро его нашел?
— Чисто случайно.
— Черт, мне это не нравиться.
— Мне не нравиться то, что ты не сказал мне всю правду о том, что ты знаешь где кантуется Абрам. Я думал, что мы можем доверят друг другу. Я, во всяком случае, тебе доверяю.
— Чушь. Говорю тебе, это было чисто случайно. После расскажу. Если не хочешь, можешь не верить, главное, что процесс пошел. Или, когда они выйдут на связь, сказать им, что я просто пошутил?
— Ладно, не бери дурного в голову. Так ты говоришь, что они должны на тебя выйти?
— Я на это надеюсь.
— Хорошо, слушай сюда, если они будут настаивать на немедленной встрече — не соглашайся. Я должен буду связаться с парнями из ФСБ. Необходимо время, чтобы подготовить операцию. Минимум, чтобы часа через три, а еще лучше на завтра. И вообще, помни, не они, а ты им условия диктовать должен.
Он дает мне еще несколько советов как себя вести и что говорить, я с усердием прилежного ученика внимаю ему. Потом меня все это начинает доставать и мне приходится напомнить о нежелательности в данной ситуации надолго занимать линию.
Глава 15
Долгожданный «клиент» позвонил, когда было около восьми часов вечера, и я уже давным-давно был дома. Мне не удалось составить никакого впечатления о личности звонившего только по его голосу, да и сказать по правде, я не пытался. Телефонные впечатления, по крайней мере, у меня, всегда были обманчивы.
Не отличаясь особой оригинальностью, я забиваю стрелку на два часа следующего дня в ресторане «Валюша», это должно было служить дополнительным убеждением для моих оппонентов, что я не гоню им гаммы, а действительно знаю про их делишки гораздо больше, чем они предполагают.
С самого утра мы с Сорокой обсуждали все детали предстоящей операции. К полудню все было уже обсосано, взвешено, рассчитано и разложено по полочкам. Мне в очередной раз пришлось выслушать уйму рекомендаций, зная, однако, что все равно поступлю, как сочту нужным и как подскажут мне опыт и ситуация.
Поскольку я пришел на встречу немного раньше договоренного, а время обеденное, решаю совместить приятное с полезным. Кто его знает, когда мне еще раз придется поесть?
Я сообщаю аккуратному, прилизанному официанту свой заказ: утка с грибами по-милански, заливное из судака, овощной салат, лимон и сто грамм коньяку. Пока это все приносят, наступает как раз два часа, но за мой столик никто садиться не спешит. Меня это не удивляет. Пусть понаблюдают за мной. Должны же они быть уверены, что я пришел совершенно один.
Посматривая время от времени по сторонам, принимаюсь за еду. Уплетая за обе щеки, я отмечаю, что повар «Валюши» не даром получает свою зарплату: салат и заливной судак отлично размещаются у меня в желудке, неплохо ладя друг с другом. Однако утка по-милански заставляет меня изменить мнение в прямо противоположную сторону. Первая же попытка откусить кусочек едва не стоит мне двух передних зубов. Предполагаю, что повара до такой степени соблюли рецептуру блюда, что для его приготовления решили использовать настоящую миланскую утку, причем от Милана до ресторана «Валюша» она добиралась своим ходом. Делаю еще одну попытку и снова неудача.
Помня, что походы к дантистам — удовольствие нынче не из дешевых, я отодвигаю тарелку в сторону и отхлебываю глоточек коньяку. Не сказать, что супер, но, по сравнению с птичкой, он мне кажется нектаром.
— Вас зовут Сергей? — слышу я над собой загробный голос. — Это ваш номер 050-311-59-03?
Подняв глаза, вижу рядом со столиком худого типа и спрашиваю себя, уж не сам ли Фреди Крюгер пожаловал? Тип между тем еще раз уточняет тот, ли я с кем он должен встретиться?
Я киваю, продолжая рассматривать его, в то время как он занимает стул напротив. В самом деле, если американские киношники вдруг захотят снять продолжение «Кошмара на улице Вязов», то лучшего претендента на главную роль им не сыскать. Он может играть совершенно без грима. До стопроцентного сходства ему не хватает только шляпы и полосатого свитера.
— Итак, молодой человек, если мы вас правильно поняли, вы хотите что-то нам предложить? Я вас слушаю, — говорит он вполне деловым голосом.
Значит сам Мультян все таки не решился придти, хотя чем он мог рисковать? Ничего криминального против него все равно нет. Наверное решил, что лучше не засвечиваться.
Я не спешу с ответом и для пущей важности долго изучаю его, что, поверьте мне на слово, не доставляет мне никакого удовольствия. Медленно достаю сигарету, закуриваю, выпускаю дым и только тогда открываю рот:
— У меня есть то, что вы ищете. То, что не успел передать вам Коцик.
— Откуда вы можете знать, что нам действительно что-то нужно? Вы что, ясновидец? Вы скажите прямо, чем вы располагаете, а я решу, стоит ли предмет дальнейшего обсуждения.
Приход официанта мешает нам говорить.
— Что вы пьете? — спрашивает меня Фреди Крюгер.
— Коньяк.
— Отлично. Принесите мне тоже самое, — говорит он официанту.
Тот кивает и уходит, а я продолжаю:
— То, что вам что-то нужно доказывает ваш приход сюда, но в одном вы правы, я и в самом деле не знаю, что вам должен был передать Коцик. Зато мне известно место, где он это спрятал.
Собеседник вытаскивает из кармана плотный прессик зеленых купюр, свернутых в трубочку и перетянутых резинкою и слегка им поигрывает. Я не могу оторвать взгляда от его пальцев. Они очень длинные и производят впечатление необычайно ловких, как у фокусника. Дав мне насладится видом зелени, он прячет баксы в карман.
— Здесь пять тысяч долларов, — говорит он, — они будут ваши, после того, как вы покажете нам это место. Конечно, если там действительно будет, что-либо представляющее интерес.
— Это уже другой разговор. Только вы забыли о двух маленьких, но очень важных деталях.
— Именно?
— Вы забыли о двух нолях. О двух таких невзрачных кружочках, которые сами по себе ничего не означают, но если вы прибавите их к названной вами цифре, то считайте, что мы договорились.
— Если я вас правильно понял, вы хотите полмиллиона?!
Я киваю, да еще с таким размахом головы, что не оставляю никаких сомнений в его правильном понимании. Да я хочу пол миллиона!
— Слишком большой аппетит, это также плохо, как и его отсутствие, — выдает он свой диагноз. — Можно подавиться и умереть. Вы не боитесь?
