— А… нет, господин, теперь, когда вы упомянули об этом, припоминаю, что она ничего не говорила, а я не успел спросить. Мне нужно было уводить людей от опасности. И…
— И в любом случае это не ваше дело, да? Что ж, центурион, вижу, вы благоразумный человек, и мне не следует дольше удерживать вас. Доброго дня.
Марк быстро отсалютовал и отвернулся, радуясь, что избежал непростых вопросов о собственном происхождении или же о жене другого мужчины. Он ускорил шаг и быстро догнал замыкающую центурию. Парни из Десятой шагали, держа на плечах топоры. Когда Марк проходил мимо первой шеренги, Тит вышел из рядов и поднял для приветствия сжатый кулак.
— Хорошая работа, молодой Два Клинка. О тебе говорит вся когорта.
Марк стукнул кулаком по кулаку здоровяка, с удивлением заметив самодовольную улыбку центуриона. Девятая шла в голове колонны. Ото, шагая рядом со своей Восьмой центурией, просто подмигнул ему и щербато улыбнулся. Идущий перед ним Брут развернулся и… зааплодировал? Он хлопнул проходящего рядом Марка по плечу и назвал его молодцом.
— А я-то думал, счастливчиком положено быть мне!
Оптион Руфия, очевидно, сейчас командовал Шестой, и, когда мимо несся покрасневший Марк, благоразумно смотрел строго перед собой и держал рот на замке. По мере того как юноша двигался вдоль колонны, его встречали криками одобрения и грубой похвалы. Наконец он добрался до Пятой, в середине которой несли знамя центурии. Юлий маршировал во главе, Руфий шел рядом. При виде Марка его друг расплылся в широкой улыбке.
— А вот и наш юный приятель, только что со смертного одра. Держи пять, Два Клинка.
Юноша протянул руку, Руфий нетерпеливо схватил ее и закатил глаза.
— Я пожал ему руку! Настоящему живому герою! Я больше никогда не стану ее мыть…
Юлий кивнул Марку; уважение в его глазах смешивалось с каким-то другим, непонятным, чувством. Неужели это… забота?
— Как твоя голова, Два Клинка?
— Спасибо, Юлий, она крепче, чем я думал.
Мужчина кивнул с иронической улыбкой.
— Ей это не помешает, если ты будешь продолжать в том же духе.
Руфий ткнул Юлия в бок.
— Он просто завидует. Последние три дня мы были в патрулях или скучали, пока некоторым в госпитале подворачивала одеяло милая дама-лекарь.
Марк стал пунцовым, и Руфий, заметив это, расплылся в недоверчивой улыбке.
— А, так в этих слухах что-то есть? Вот ведь везунчик! Клянусь, если ты свалишься в кучу дерьма, то вылезешь, благоухая, как роза!
Юный центурион прикусил язык, чтобы не дать глуповатой улыбке расползтись по физиономии.
— Благородный человек не станет обсуждать такие темы. Потом поговорим.
Он пошел к голове колонны, радуясь, что пылающие уши скрыты под шлемом, и сделал мысленную пометку придушить писаря. Префекта не было видно, но Фронтиний отделился от колонны, едва услышал голос Марка, и отсалютовал ему в ответ.
— Раз ты догнал нас, забирай свою центурию. Веди их быстрым маршем, пока не прозвучит сигнал на отдых, или ориентируйся на Раетскую когорту впереди. Если увидишь людей на флангах, присмотрись как следует, прежде чем кричать, — где-то там идет легион, и мне бы не хотелось, чтобы тунгрийцы атаковали своих. И будь начеку.
Марк кивнул и, подбежав к первым рядам своей центурии, пристроился рядом. Быстрый шаг был сущим благословением после утренней пробежки. Через секунду у его плеча нарисовался Антенох.
— Доброе утро, центурион. Надеюсь, ты хорошо выспался?
Глаза Марка превратились в узенькие щелочки, предлагая солдату рискнуть и продолжить расспросы. Антенох сразу понял намек.
— Э, ладно. У меня тут есть немного хлеба и сушеное мясо. Вдруг ты проголодался после своих… усилий.
— Дай мне еду, Антенох, и заткни рот. В когорте и без тебя хватает людей, которые высказывают всякие догадки о моих поступках.
Марк быстро прожевал предложенную пищу, желая, чтобы в случае каких-то неприятностей она оказалось внутри него, а не в руках. Потом бросил на писаря еще один суровый взгляд и приотстал, чтобы поговорить с Дубном.
— Как они?
Бритт мрачно кивнул.
— Готовы.
— Что было на утреннем совещании?
— С того дня, как ты получил по голове, много всего случилось. Отряды, которые пошли на юг от Вала, не стали долго ждать, когда увидели, что Шумная Лощина сожжена, а легион окопался на пути к Тисовой Роще. Они отступили на север, мимо Красной Реки. Никто не знает, почему. Шестой легион пошел за ними и сейчас где-то к северу от Вала. Их кавалерия в контакте с синеносыми, и сейчас мы идем, чтобы вынудить их принять бой. Префект собирается встретиться с легатом Шестого и договориться о совместных действиях. Нас ждет большая битва, и совсем скоро.
Эквитий в сотый раз задавался вопросом, как Солемну удалось провести целый легион по такой закрытой местности и, главное, зачем? Его эскорт, отряд из тридцати астурийских кавалеристов, которые, похоже, перешли под личное командование трибуна Перенна, опасливо поглядывал на кромку леса по обеим сторонам тропинки. Густые заросли не позволяли ничего увидеть уже в десяти ярдах. Что-то испуганно метнулось в подлеске, и его лошадь нервно дернулась.
— Эти места напоминают мне записки о Тевтобургском лесе[10], которые я читал в детстве.
Казалось, молодой трибун не расслышал его замечания, но спустя несколько минут он ответил через плечо, не удосуживаясь повернуться в седле:
— Весной я посылал сюда астурийцев на разведку, на случай, если Вал окажется под угрозой и нам понадобится выдвинуть один из легионов во фланг противнику. Я держу в голове карту этих мест. Вар допустил ошибку, когда двинулся по закрытой местности без хорошей разведки. Подходящий способ потерять пару легионов.
Эквитий хмуро посмотрел в спину Перенна, презирая его самодовольные манеры. Однако до сих пор его план блестяще воплощался в жизнь. Выдвинуть легион с оборонительной позиции за Валом и провести его в укрытый временный лагерь, откуда они смогут, выбрав подходящий момент, без предупреждения нанести удар по вражеским отрядам. И ради этого подходящего момента Эквитий и ехал сейчас в расположение Шестого легиона: Петриане удалось обнаружить местонахождение врага. Вчера днем в лагерь у Котла примчался всадник с новостями — его отряд случайно нашел протоптанную тропу к северу от Красной Реки. Им удалось скрытно проследить за неприятелем до стоянки, и сейчас кавалеристы вызывали подкрепление, пока враг не решил двинуться дальше.
