– Я видел его в церкви в прошлое воскресенье, слышал его угрозы, а потом он прямо объявил мне, что собирается унести вас на Олимп. Таким образом я узнал, кто он. К тому же я вспомнил, как мальчишкой слышал его разговор с какой-то женщиной. Полагаю, это была его мать, Афродита.
– Вероятно, – пробормотала Александра.
– Та же красавица, которую вы видели в галерее?
– Да, но почему вы мне ничего не сказали?
– Я не сразу понял, что происходит и что мне делать. Зная о жестокости богов – до сих пор не верю, что они существуют на самом деле! – я решил держаться подальше. Мне вовсе не хотелось вызвать гнев Энтероса. Я хочу помочь, но не знаю, как это сделать, и подозреваю, что мне еще не все известно. Вы расскажете мне?
– Да, – отвечала Александра, – но не здесь. Мы могли бы где-нибудь поговорить с глазу на глаз?
Она взглянула на двери, надеясь, что им удастся проскользнуть мимо Энтероса незаметно. К ее величайшему облегчению, его там не было. Она сказала об этом Лонстону.
– Прекрасно, – отозвался он, тоже с видимым облегчением. – Пойдемте в зеленую гостиную.
Когда они поравнялись с дверями, он вывел девушку из толпы веселящихся гостей.
Они вышли в холл.
– Который час? – спросила Александра.
– Четверть десятого.
Усевшись в зеленой гостиной, она рассказала ему все: о своих видениях, о поцелуях Энтероса, о появлении Психеи, о несчастном случае с ней, о чудовищном замысле матери и сына лишить Купидона его любимой жены, о намерении Энтероса взять ее с собой на Олимп и о том, как ей пришла идея бала-маскарада.
– Я смогла бы тайно привести сюда Психею и… – она слегка покраснела, – Психея решила, что я могла бы избавиться от притязаний Энтероса, если бы притворилась, что влюблена в вас.
– Мне следовало бы оскорбиться! – воскликнул Лонстон. – Теперь я понимаю, зачем вам был нужен бал! Так, значит, вы и целовали меня с этой целью?
– Разумеется, нет! – Щеки Александры еще сильней запылали. – Я вовсе не имела такого намерения. О боже, как подумаешь, все это получилось очень дурно!
– Так же, как и мое пари с Тринером?
– Конечно, нет!
– А я не вижу никакой разницы. Разве вы действовали из лучших побуждений, чем я?
Александра затруднилась с ответом, он торжествующе улыбнулся.
– Разница есть, – сказала она наконец, собравшись с мыслями. – Я поступила так ради Психеи, а не ради собственного удовольствия.
Виконт скорчил гримасу.
– Ну, конечно, ваши мотивы благородны! Но я все-таки настаиваю, что было очень дурно с вашей стороны так меня использовать.
– Да, – признала она, – и я прошу у вас прощения.
Он притворно вздохнул.
– Вижу, когда мы поженимся, мне придется немало потрудиться над вашим характером.
Решив, что спорить бесполезно, Александра сказала:
– Все это глупости.
А затем заговорила о загадочном поведении Энтероса, когда он несколько раз способствовал сближению между ними.
Лонстон задумчиво покачал головой.
– Но зачем ему было опрокидывать доспехи или сталкивать вас с лестницы?
– Не знаю. Конечно, это не имеет смысла, но как иначе все это можно объяснить?
– Но ведь не мог же он желать, чтобы вы оказались в моих объятьях! Хотя, должен сказать, я ему очень благодарен. Как бы я иначе обнаружил, какая вы замечательная женщина?
Александра взглянула в его глаза, полные любви, и ее решимость еще больше ослабела. Она все твердила себе, что этому человеку нельзя доверять, – но сердце неудержимо влекло ее к нему. Он накрыл ее ладонь своей, и, глядя на его пальцы, она словно разрывалась пополам – одна часть ее жаждала этого прикосновения, другая твердила, что этого не должно быть. Глубоко вздохнув, девушка отняла руку.
Он помолчал немного, а потом тихо сказал:
– Вчера вы говорили, что любите меня. Вашу привязанность так легко утратить?
Ее поразила искренняя тревога, отразившаяся на его лице.
– Вы несправедливы ко мне. Я отказала вам по одной только причине: вы не хотите признать, насколько ужасно было ваше пари с мистером Три-нером.
Резко поднявшись, Лонстон провел рукой по волосам.
– Конечно, оно было ужасно, чудовищно… но меня так раздражало ваше высокомерие! Пусть я виноват, но и вы не меньше, ведь вы всегда глядели на меня сверху вниз, точно на презренное существо, посланное на землю только для того, чтобы выводить вас из терпения. Однако все дело в том, что я боялся вас. Один ваш вид наполнял меня совершенно непостижимой страстью. До сих пор не могу понять, в чем ваша власть надо мной.
Александра была поражена. Она всегда полагала, что Лонстон относится к ней так же, как ко всем женщинам.
– Вы боялись? Меня?
– А теперь вы смеетесь надо мной, – сказал он обиженно.
– Нет, – твердо отвечала Александра. – Я бы никогда не стала смеяться по такому серьезному поводу. Я просто всегда думала…
Неожиданно их беседу прервал громкий лай собак. Александра встала и подошла к окну. В лунном свете, заливавшем долину, она увидела высокую статную женщину с луком через плечо, сопровождаемую стаей собак.
– Как странно, – пробормотала она. – Я уверена, что эта женщина – Артемида. Психея однажды описала мне ее, и, насколько я знаю, другой такой не существует. Но что она здесь делает?
Лонстон подошел к ней.
– Она очень высокая и сильная.
– Вы ее видите?
– Да.
Часы на каминной полке пробили десять. Александра ужаснулась.
– Так поздно? – воскликнула она.
– Да, – сказал Лонстон, глядя на часы, которые достал из жилетного кармана.
– Я должна поехать за Психеей. Вы мне поможете?
– Конечно.
– Благодарю вас.
Александра направилась было к двери, но он задержал ее.
– Подождите, – сказал он. – Одну минуту.
Только сейчас увидев огонь желания в его глазах, она попыталась отстранить его.
– Лонстон, нет! – прошептала она, но было уже поздно.
Александра хотела оттолкнуть его, но, как всегда, поддавшись некой притягательной силе, позволила ему поцеловать себя, хотя и упиралась при этом рукой ему в грудь.
Лонстон привлек ее теснее к себе. Эти объятия в легком старинном наряде без корсета казались совершенно необычными. Рука ее обвила его шею, пальцы запутались в прядях его волос. Губы ее приоткрылись, и с них сорвался тихий сладостный стон.
Искушение было слишком велико. В будущем ей следует остерегаться. Нельзя больше позволять себе такое! Александра попыталась осторожно высвободиться.
