Книга Знатный повеса - Эдит Лэйтон

Бриджет вскинула голову, словно ей дали пощечину. Мисс? Даже не миссис! Нет, она не ослышалась. Ее статус определенно понизился. Значит, этот юноша тоже примкнул к ним?

Конечно, можно было пойти в библиотеку и ждать леди там. Однако интуиция подсказывала Бриджет, что это ожидание может затянуться. Такой вариант ее не устраивал. Вопрос требовал обсуждения и решения в течение ближайшего же часа. Выход только один, решила Бриджет, нужно самой идти к леди и выполнить свою задачу так достойно и безупречно, как это сделал бы Эйвен. В конце, концов, это ее дом.

Вдохнув поглубже, Бриджет отправилась на беседу.

Дверь была открыта. Бриджет остановилась у порога и заглянула внутрь.

Леди пила чай. Она удобно расположилась на небольшом диване с таким видом, словно чаепитие в этой комнате было ее привычным, ежедневным ритуалом на протяжении многих лет. Рядом с ней, развалясь, сидел ее сынок. Бриджет не заметила никакого сходства между своим мужем и мальчиком. «Но разве это о чем-то говорит?» — уныло подумала она. Довольно смуглое лицо мальчика казалось еще темнее из-за постоянно недовольного выражения. Его мать, напротив, была олицетворением спокойствия и благодушия: улыбка, казалось, вот-вот заиграет на ее лице.

В руке у нее был изящный чайничек, который Бриджет раньше никогда не видела. Леди наливала ароматный напиток в китайский фарфор с розочками, сама похожая на розу элитного сорта в воздушном газовом платье розового цвета, с пышными рукавами и длинным шлейфом. Модные светские дамы ходили в подобных туалетах дома ближе к концу дня. Но она не у себя дома, подумала Бриджет и, собравшись с; духом, вошла в комнату.

— А-а, мисс Бриджет, — сказала леди, почти не поднимая глаз. — Я жду вас. Не угодно ли чашечку чаю?

— Нет, спасибо, — резко ответила Бриджет. — Я пришла поговорить с вами. Но думаю, лучше сделать это наедине. — Она выразительно посмотрела на мальчика строгим взглядом гувернантки, выносящей порицание своему воспитаннику.

Привычка, приобретенная во время трудов на педагогическом поприще, сохранилась у нее до сих пор. В действительности сын миледи заслуживал замечания, потому что не встал при ее появлении. Мальчик десяти лет не должен так вести себя в присутствии женщины. И не только женщины, но даже девочки моложе себя.

Бриджет вскинула голову, чтобы не было заметно, как дрожит ее подбородок.

— Льюис, мальчик мой, — ласково сказала леди сыну, — боюсь, что она права. Этот разговор не для твоих ушей. Пойди займись чем-нибудь. Можешь подняться наверх. Потом я позову тебя.

Отрок дерзко взглянул на Бриджет, затем поднялся с дивана и неуклюже прошлепал мимо нее к двери.

— Присаживайтесь, пожалуйста, дорогая, — сказала леди. — Может быть, угоститесь? — Она кивнула на блюдо с крошечными сандвичами, кресс-салатом, тарталетками с джемом, кунжутным печеньем, пшеничными лепешками и сливками. «Недурно! — подумала Бриджет. — Мне такого чая в этом доме еще не подавали».

— Нет, спасибо. Мы не на приеме, и разговор будет очень коротким. Я запомнила, что вы сказали некоторое время назад. Я все обдумала и намерена объясниться.

Бриджет вдохнула поглубже и приготовилась держать заготовленную речь.

— Произошла какая-то ошибка. Вы не можете быть виконтессой Синклер. Его жена умерла. Он женился на мне. Месяц назад, в Лондоне. Мы венчались в церкви, при свидетелях. Из вашего утверждения следует, что мой муж двоеженец, — продолжала Бриджет, — но этого не может быть. Вы заблуждаетесь или… Возможно, здесь замешаны какие-то низменные интересы, хотя мне не хотелось бы развивать это предположение. Мне кажется, будет лучше, если вы признаете свою ошибку и покинете этот дом. Эйвен может вернуться в любой час. Я уверена, он очень рассердится, когда узнает про ваш обман. Чтобы у вас не было осложнений — а я вам этого не желаю, — предлагаю вам уехать прямо сейчас.

Бриджет осталась довольна собой. Еще бы! Она не забыла ни одного слова. Но видела бы она себя со стороны! Ее грудь вздымалась и опускалась с такой же частотой, как стучало ее сердце. Ее широко раскрытые глаза были полны страха. Она не знала, что в своем дымчатом платье, которое было под стать ее чистым серым глазам, выглядела не только скромной и элегантной, но и очень уязвимой.

— О милая! — Леди осторожно отложила ложечку, вытерла тонкие белые пальцы маленькой салфеткой и устремила на Бриджет долгий печальный взгляд. — Дорогая, вы ничего не знаете. Вы убеждены в своей правоте. Представляю, как вам трудно поверить моим словам. Я вас понимаю. Собственно, почему вы должны мне верить? Я бы тоже не верила. Но вы должны знать правду о чудовищном недоразумении. В свое время я оказалась в вашем положении и была готова убить Эйвена. И я сделала бы это, но… не сумела выстоять до конца — и поддалась его уговорам. Я простила его и забыла все… И вот я здесь. Но он не знает о моем решении. Так что, по сути дела, он не виноват в этой трагедии.

Бриджет хранила молчание.

— Дорогая моя, — продолжала леди, копируя излюбленное обращение Эйвена, — поймите, я его жена. Я! Мы поженились одиннадцать лет назад. Это было в поместье его отца. Я предпочла бы венчаться в Лондоне, но так было заведено в их семье, а Эйвен в некоторых отношениях верен традициям, хотя в других, увы, нет! Иначе мы с вами сейчас не оказались бы в подобной ситуации. Вы знаете, что я была в этом доме? Мы приехали сюда вскоре после свадьбы. Это была короткая остановка по пути в Лондон, перед путешествием на континент. Вот почему мистер Хайнс, как вы сами видели, узнал меня. — Чуть заметная недовольная гримаса нарушила безмятежное выражение лица леди. — Он сказал мне, что потом Эйвен привозил сюда своих… Ну, в общем… женщин легкого поведения. Нет, нет, ради Бога, не подумайте, что я и вас причисляю к ним! Вы, должно быть, искренне верите тому, в чем вас убедили. Но знайте, вас жестоко обманули, моя дорогая. И никто не сможет понять вас лучше, чем я. Я вам очень сочувствую. Вы думаете, я случайно не возвращалась все эти годы? — спросила женщина, наклонив голову набок и внимательно глядя на Бриджет. — Конечно, нет. Я долго не верила ему. Но он писал, что исправится. Он дал мне обещание, и я приехала, как говорится, взимать долги. Если сказал — пусть расплачивается! Но Эйвену, видно, невдомек, что я решила поймать его на слове.

Бриджет протянула дрожащую руку к спинке кресла и села наконец. Она пыталась собраться с мыслями, найти подходящие аргументы для возражений, но единственное, что ей приходило в голову, это не отступать от избранной наступательной стратегии.

— Вы полагаете, что я должна поверить вам на слово, — спросила она, чтобы выиграть время. — Или потому, что вас знает дворецкий?

«Дворецкого могли подкупить», — в отчаянии подумала Бриджет.

— Конечно, нет, — мягко ответила женщина. — Почему вы должны верить каждому? Но я попробую вам объяснить. Вы, наверное, уже поняли, что я человек сентиментальный. Когда Эйвен стал уговаривать меня простить его, во мне воскресли все прежние чувства, иначе бы я ни за что не вернулась в Англию. Он столько раз приезжал ко мне и так умолял! Но как вы думаете, легко ли простить человека, который предал вас во время медового месяца? Впрочем, что я задаю вам глупые вопросы! Вы и сами все понимаете, дорогая. Но оказывается, я думала о муже лучше, чем он того заслуживает. Я вернулась только потому, что он торжественно поклялся изменить свой образ жизни, а также… ради нашего сына. Да, ради моего дорогого Льюиса. Это не дело, что мальчик до сих пор живет со мной за границей, правда, большую часть года в пансионе, но летом у него каникулы. Теперь Льюис уже достаточно большой. Ему нужен старший товарищ и наставник. Кроме того, мальчик хочет знать, кто его отец. Как бы ни сложились их отношения, у моего сына есть определенные права на наследство. Не думайте, что у меня сугубо меркантильные интересы. Нет! Но Эйвен владелец большого поместья. Мальчик должен знать долю своей собственности. Я учитываю это обстоятельство. И безусловно, чувства Эйвена тоже. Он клянется, что никогда не переставал меня любить.