Лидия хрипела.
Мун-Со протянула руку, средним пальцем нажала на правое запястье Шурочки. Ее руки расцепились.
Лидия фыркнула, отряхиваясь.
– Пускай говорит, – велела Мун-Со.
– Это мой вензель. – Лидия накрыла его ладонью.
– Этого не может быть, – заявила Шурочка.
Лидия с шипением раздула ноздри.
– Почему ты не умерла? – процедила она сквозь зубы. – Ты должна была умереть в том ручье.
– Как видишь, я жива. А где Фиалка, у которой ты забрала этот вензель? Она-то в каком осталась ручье? Говори, ты, дрянь! – Шурочка стиснула кулаки и собралась снова двинуться на Лидию. – Где она? Может быть, ее можно спасти? Где Фиалка?
– Она перед тобой, – процедила сквозь зубы Лидия.
Шурочка огляделась.
– Не вижу.
– Фиалка Николая Кардакова – я.
Шурочка открыла рот.
– Ты! Но он говорил, что ты необыкновенная, прелестная, нежная… Он же хвастался, что разбирается в женщинах-фиалках!
– Да, я.
– Тогда почему?..
– А почему все тебе? – Лицо Лидии покраснело. Вены на шее вздулись до синевы. – Почему все таким, как ты? Сестра не даст Николаю денег, если он женится на мне. А только если на тебе. – Она тяжело дышала, ее раскрытые груди вздымались так, что острые соски выскакивали из своих тайных укрытий. – Я всегда хотела быть как ты. Тобой. Но это невозможно. И я решила быть вместо тебя! Ха-ха! Если бы ты сейчас не явилась сюда, я заняла бы твое место. – Она хохотала. – Вот на этой постели! Поняла? Я стала бы первой женщиной у твоего же-ни-ха! Ха-ха! – визжала Лидия как бесноватая. – Я знаю, какое золото ты привезла. Я сообщу полиции, что нет никакой жилы, все обман! Вы не поженитесь, а сядете в тюрьму!
– О чем она? – удивился Алексей, с трудом разлепляя глаза.
– Не знаю, – сказала Шурочка.
– Не знаешь! Ты везла ему золото, чтобы насыпать его в ручей. Чтобы он получил премию, а отец разрешил ему жениться, не идти в монахи! Ха-ха! – Лидия смеялась исступленно.
Мун-Со смотрела на нее с сожалением. Но не останавливала. Напротив, она отвернулась от Лидии и сказала Алексею:
– Твоя невеста на самом деле нашла самородное золото.
– Ох, – простонал он.
Шурочка увидела, как побледнело его лицо, оно покрылось испариной. Глаза закатились.
– Алеша! Что с тобой?
Мун-Со быстро подошла к нему и принюхалась к его дыханию.
– Она налила ему настойку… Опий, белладонна, паслен, – перечисляла, различая оттенки запахов.
– Это опасно? – Шурочка покрылась испариной.
– Он будет жив, – сказала Мун-Со. Она порылась в глубоком кармане своей хламиды, вынула какой-то пузырек, поднесла его к носу Алексея.
Шурочка резко повернулась. Лидия увидела ее глаза и бросилась к двери, словно то была не она, а шаровая молния. Никто не побежал за ней. В комнате остался приторный аромат вынюханной розы.
Алексей пришел в себя.
– Шурочка, я не поверил письму…
Шурочка уже прочитала его, ее лицо горело.
– Какая коварная…
– Ну что, – подала голос Мун-Со, – теперь, Алеша, ты понял, что я была права? Ты нашел свое золото, а теперь узнал его, верно?
– Это она, – проговорил он, протягивая руки к Шурочке. – Она мое золото. Ты права, Мун-Со.
Шурочка медленно повернулась к ней.
– Ты упала на золотую жилу, Александра. Я говорю правду.
Алексей, Мун-Со и Шурочка спустились в распадок. Шурочка не узнавала места. Понятно, теперь она не катилась с высоты, пересчитывая камни, а шла тропой, которую видела перед собой только Мун-Со.
– Вы на самом деле видели там золото? – все еще не веря, спрашивала она.
– Конечно, – отвечала Мун-Со. – Ты лежала бездыханная, а вокруг тебя было такое сияние…
Алексей шел молча. Он не мог поверить в реальность происходящего. Письмо о смерти Шурочки, женщина, которая предлагала себя вместо нее. Явление Шурочки реальной и… невероятно… На самом деле все это или Мун-Со решила сделать ему царский подарок – показать то, что она наверняка знала давно?
– Мун-Со… – Наконец он собрался с духом и спросил: – Наверняка вам была известна эта жила?
– А тебе зачем знать? Твоя невеста упала в нее. – Женщина рассмеялась. – Может, и правда у нее где-то еще было золото, не только там, где я знаю. Вот оно и просыпалось. – Она подмигнула Шурочке. – Главное для тебя что? Найти жилу в срок. Ты ее нашел.
Они наконец спустились в распадок. Шурочка посмотрела вверх, голова закружилась. Она на самом деле свалилась с такой высоты! Да, это Лидия толкнула ее. Но она была не одна… Кто-то провожал ее в тайге. Но разве сейчас это важно?
– Ну смотри, партионный офицер! Как тебе такая жила?
Алексей опустился на колени, погрузил руку в воду, зачерпнул песок. Крупицы желтого металла блестели и переливались на солнце.
– Оно… оно… – задыхаясь, шептал он. – Мун-Со, Шурочка. – Казалось, он готов заплакать. – Ну вот и все, – сказал он, глядя на Шурочку. – Мы не нарушили срок.
Он распахнул руки, а она шагнула к нему на удивление спокойно, положила голову ему на грудь. Солнце падало так, что отсвет от красноватых стволов сосен золотил светлые волосы.
Мун-Со смотрела на них усмехаясь. Она знала еще несколько жил, но она не откроет их никому до тех пор, пока не поймет, что кто-то выстрадал такой подарок.
ЭпилогВенчал Алексея и Шурочку его отец, священник. Он делал это с явным удовольствием. Его сын исполнил наказ, не посрамил старшего Старцева.
Пара светилась от счастья. Шурочка была прекрасна в своем белоснежном платье и тончайшей фате, которая, казалось, вот-вот воспламенится от сияния глаз.
После венчания молодые отправились в Санкт-Петербург, где Алексею Старцеву вручили премию за открытие золотой жилы на Алтае.
А потом было двенадцать ночей любви в доме на Остоженке. Но в двенадцатой ночи не было никакой угрозы для Алеши, кроме одной – самому не выдержать и умереть в объятиях любимой женщины, похожей на амазонку…
Но все-таки кое-что случилось на исходе той ночи. Причем такое, что достойно того, чтобы передавать из уст в уста, из поколения в поколение Старцевых.
Когда забрезжил рассвет после двенадцатой ночи, Шурочка выскользнула из постели, прошла к комоду и вынула бархатный черный мешочек. Она вернулась к Алеше, отбросила простыню. Алеша смотрел на нее, полагая, что жена хочет полюбоваться его телом. Она говорила ему, что он сложен, как древний грек. Но Шурочка развязала мешочек и… Она осыпала его золотым песком.
