– Мне жаль, что обед не доставил вам удовольствия, – нарушила тишину Зения.
Арден обернулся и, встав, посмотрел на нее, неторопливо подняв необыкновенные черные ресницы.
– У вас распущенные волосы, – заметил он.
Она совсем забыла о волосах, но то, как он смотрел на нее, внезапно напомнило ей о ее прическе. Среди мусульман волосы считались гордостью женщины, и по восточному обычаю распущенными их мог видеть только муж. И в Англии тоже все женщины убирали волосы под чепцы или под шляпы. Зения вспыхнула, превратившись в босоногого бедуинского мальчика с падающими на плечи спутанными волосами.
– Простите, Элизабет растрепала меня. Я сейчас подберу их. – Зения повернулась, чтобы уйти.
– Не нужно. Разве это необходимо? – спросил Арден, и Зения в нерешительности остановилась на пороге. – Садитесь. – Он немного театрально кивком указал на стул. – О, Элизабет спит? Нужно погасить свечи?
– Свет для нее не имеет значения. – Зения наполовину прикрыла за собой дверь. – Она или спит, или нет. Думаю, сейчас она уже уснула.
– А-а.
– Но вы, вероятно, устали. – Она смущенно стояла возле двери.
– Нет, – отозвался он, – вовсе нет. Просто отдыхаю. Хотя не похоже, чтобы я весь день трудился, – скривил он губы в насмешливой ухмылке.
– Ваш отец сказал, что вы взялись за управление имением. – Зения села на нянин стул с высокой спинкой.
– О да. Я удивительно хороший фермер. – От выпитого спиртного его язык споткнулся на слове «удивительно», и Арден повторил его со смущенной улыбкой. – Прошу прощения, я немного… немного навеселе.
– Навеселе?
– Да, – признался он, – я вдрызг пьян.
Пару раз Зения видела пьяными слуг матери, но редко, только когда им удавалось украсть несколько бутылок вина из тех, что иногда гости-христиане привозили в подарок ее матери леди Эстер. Вполне понятно, в пустыне не было алкогольных напитков, они запрещены верой и по законам ваххабитов стоили человеку жизни. Зения, никогда прежде не видевшая, чтобы лорд Уинтер выпивал больше, чем бокал вина за обедом, сейчас смотрела на него со скрытым любопытством.
Если не считать запаха, проглатывания звуков и того, как он медленно опускал ресницы, а потом снова вскидывал их вверх, приобретая какой-то пиратский вид, Арден совсем не производил впечатления пьяного. Он крепко держался на ногах и, очевидно, не собирался натыкаться на стены или затевать с кем-нибудь драку.
– Я изучал границы и закоулки, – он кивнул в сторону окна, – смотрел на дренажные канавы и держался подальше от пары опасных волов, чтобы они не могли оцарапать меня.
– Что? – озадаченно переспросила Зения.
– Я понимаю, вы, вероятно, поражены. Так и должно быть. – Он сел на кровать и, прижав ладони ко лбу, запустил пальцы в волосы. – Чертовски трудно, – покачал он головой. – Не знаю, смогу ли я с этим справиться.
– Я всегда думала, что вы справитесь с чем угодно. – Зения сжала вместе руки. Даже в самые плохие дни в пустыне она никогда не слышала приглушенной нотки отчаяния в его голосе, появившейся сейчас.
– Правда? – Лорд Уинтер поднял голову и бросил на нее быстрый взгляд.
– Да.
Он некоторое время молча смотрел на нее.
– То же самое я думал о вас, Зения, цветок, который может расти где угодно. – Он усмехнулся. – Даже здесь.
– Здесь не так уж трудно. – Сидя на стуле, она поджала колени к груди и обхватила их руками. – Здесь легко.
– Да, – согласился он. – Знаете, мне кажется, произошла путаница. Вы родились здесь, чтобы стать английской леди, а я в Дар-Джуне, чтобы быть настоящим варваром, но эльфы поменяли нас местами. – Он покачал головой. – Они совершили жестокую шутку.
– Вы жалеете, что родились здесь? – Она в изумлении смотрела на лорда Уинтера. – Вам больше нравится Дар-Джун?
– Я извращенный человек.
– Вы сумасшедший, – с отвращением произнесла Зения.
– А, маленький волк, – неожиданно улыбнулся лорд Уинтер. – Иногда я вижу тебя, ты еще здесь. Еще со мной.
– Я хотела бы забыть все, что произошло там, – подавленно вымолвила она, уткнувшись в свою одежду.
– Почему? – спросил он глухим голосом, от которого у Зении внезапно сжалось горло. – Почему вы хотите все забыть?
– Вы не поймете, – ответила она, подняв голову.
– Потому что вы хотите быть леди? – Его веки медленно опустились, затем снова поднялись, и он окинул ее взглядом. – Должен сообщить вам, что если вы будете сидеть в такой неподобающей леди позе, я не отвечаю за свои поступки.
– Пожалуй, мне пора спать. – Зения быстро опустила ноги на пол и выпрямилась.
– После вас я не дотрагивался до женщины. – Арден смотрел на нее с нескрываемым голодным блеском в глазах. – И теперь я вынужден спать на этой кушетке, зная, что вы там, всего лишь за дверью. – Он встал и наподдал ногой одинокий детский кубик, который с глухим стуком ударился о комод. – Если только здесь можно употребить слово «спать».
Зения встала и, подойдя к двери, прислушалась к Элизабет. Но все оставалось тихо, и она не знала, что делать дальше. Лорд Уинтер уже отвернулся и вешал на вешалку галстук и платок.
– Полагаю, для вас все иначе, – проворчал он, стаскивая с себя сюртук. – Полагаю, прекрасные леди не лежат в постели, сгорая от желания. Всем хорошо известная истина, мой мальчик! – Думая, что Зения ушла, он расстегнул жилет и бросил его на вешалку, но промахнулся, и жилет упал на пол. – Слишком хорошо известная истина!
Зения смотрела, как он, высвободив рубашку, со слабым стоном стянул ее через голову. При свете свечи его голая загорелая спина отливала темным золотом, и, когда он двигался, глубокие тени подчеркивали игру мускулов. Но взгляд Зении мгновенно остановился на большом шраме, который начинался у нижнего ребра с правой стороны и тянулся вверх к груди. На красной неровной ране, еще как следует не зажившей, были четкие следы от прижигания в тех местах, куда прикладывали вытащенные из костра раскаленные докрасна головешки – таков принятый у бедуинов метод лечения любого ранения.
Отбросив в сторону рубашку, лорд Уинтер повернулся и, увидев Зению, застыл. К ним снова вернулась пустыня, ощутимо и реально. Зения понимала, что с ним произошло. Она знала, что лорд Уинтер не издал ни звука, когда его разрезали и ножом вытаскивали пулю, а потом поливали кипящей мелассой открытый глубокий разрез, и не кричал, когда прикладывали головешки. Он получил рану, от которой должен был бы сразу же погибнуть или, во всяком случае, умереть медленной смертью от жара и жажды.
Лорд Уинтер ничего не сказал, а нагнулся и, тяжело опершись на кушетку, тщательно разглаживал складки на простынях и одеяле. Зения смотрела на его мускулистую спину, видела, как он вытягивался и, выпрямляясь, делал маленький неуверенный шаг, чтобы сохранить равновесие. Она смутно помнила, что чувствовала, когда он сделал внутри ее Элизабет, помнила, что тогда она ощущала боль, но она хотела его, хотела, чтобы он находился так близко к ней, как только возможно.
