— Ладно, тогда вперед, — улыбнулся я и направился к двери.
— Мы что, куда-то идем?
— Да. А ты точно не хочешь помыться или хотя бы почистить зубы? — предпринял я очередную попытку.
Эмма задумчиво посмотрела на меня, явно прикидывая, что я замышляю. Я улыбнулся еще шире, и она сердито сощурила глаза:
— Нет, мне и так хорошо.
Подобная упертость вызвала у меня смех. Да уж, Эммой особо не покомандуешь, что было одной из причин, по которой я…
Однако я не стал развивать так некстати пришедшую в голову мысль и открыл дверь. Я оказался здесь вовсе не поэтому — о чем мне приходилось постоянно себе напоминать, — хотя уже и сам перестал в это верить.
Эмма, шаркая ногами, плелась за мной. Двигалась она с трудом. Наверное, слишком долго пролежала, свернувшись клубком. Мы прошли мимо Сары, читавшей журнал на диване в гостиной. Сара напустила на себя беззаботный вид, но я прекрасно видел, что она вся как натянутая струна.
— Желаю хорошо провести время, — проворковала Сара.
— Без тебя небось здесь точно не обошлось, — покосилась на нее Эмма.
Я беззаботно ухмыльнулся Саре, она ответила мне тревожным взглядом. В отличие от меня, Сара явно была не столь уверена в успехе нашего предприятия.
Когда мы оказались на улице, я зажмурилась от яркого света, который, несмотря на сумерки, резал глаза. Мне казалось, что меня заморозили и теперь я потихоньку оттаиваю. Голова по-прежнему была словно набита опилками, я чувствовала такую невероятную усталость, что вполне могла бы заснуть прямо на подъездной дорожке.
Эван не переставал ухмыляться, что меня просто бесило. И как я могла повестись на его уговоры?! Но, так или иначе, я согласилась. Потому что он попросил довериться ему. А я в таких случаях никогда не говорила «нет».
Я плюхнулась на переднее сиденье машины с откидным верхом, и Эван закрыл дверь. Дорога заняла не больше двух минут, но за всю поездку мы не обменялись ни словом. Эван поставил машину в гараж и, постоянно оглядываясь, пошел в дом. Я покорно потащилась за ним.
Мы поднялись на второй этаж и остановились перед закрытой дверью.
— Закрой глаза, — не переставая ухмыляться, попросил он.
— Ты это серьезно? — нахмурилась я.
— Да, — кивнул он. — Закрой глаза.
Тяжело вздохнув, я выполнила его просьбу. И сразу ощутила плотную ткань на глазах.
— Это еще что такое?! — возмутилась я.
Эван довольно рассмеялся. Будь моя воля, я бы вытаращила на него глаза, но сейчас при всем желании не могла этого сделать.
— Доверься мне, — повторил он.
От звуков его голоса сердце сразу заныло и забилось сильнее.
Эван легонько сжал мою руку. Его ладонь была теплой и очень надежной.
— Ладно, а теперь сделай несколько шагов вперед, — сказал он.
Я позволила ему вести себя, чувствуя, что не в силах совладать с томлением в груди.
Мы переступили через порог, я дошел вместе с ней до середины комнаты и отпустил ее руку. Выждал секунду и тихо-тихо сказал:
— Дыши, Эмма! Дыши полной грудью.
Она растерялась, явно не понимая, в чем дело. Затем втянула носом воздух и расправила плечи. Покачала головой, словно не веря своим ощущениям. Сделала глубокий вдох, и ее лицо расплылось в улыбке. Если честно, я даже не надеялся увидеть такую реакцию.
Эмма стащила повязку, оставив ее болтаться на шее. Удивленно оглядела комнату и повернулась ко мне. И впервые за все время я увидел свет в глубине ее карих глаз.
— Спасибо, — прошептала она.
Я молча кивнул, комок в горле мешал говорить. Тяжело сглотнув, я сказал:
— Эмма, дай выход своим эмоциям. И постарайся найти обратную дорогу к нам.
— Хорошо. — Она широко улыбнулась и сразу повернулась ко мне спиной.
Тогда я тихонько прикрыл за собой дверь, оставив ее в комнате одну.
Я закусила губу, по щеке покатилась слеза. Я снова вдохнула целительный воздух комнаты. Уж не знаю, как ему удалось это сделать, но здесь стоял до боли знакомый запах. И на секунду мне даже показалось, что мое сердце сейчас разорвется.
Затем я села на табурет, посмотрела на чистый холст и вспомнила, что говорил Эван: Эмма, дай выход своим эмоциям. Внутренне собравшись, я задумчиво вертела в руках кисть. В ушах звенели слова Эвана: Постарайся найти обратную дорогу к нам. Внезапно по всему телу разлилось приятное тепло. Я твердо знала, что́ именно буду рисовать. Взяла тюбик зеленой краски и выдавила ее на палитру.
Оглядевшись по сторонам, я обнаружила кулер с бутылками воды и поднос, на котором лежали сэндвич, батончик гранолы и яблоко. На письменном столе была сложена чистая одежда. У меня затрепетало сердце — давным-давно забытое чувство. И почему-то тут же заурчало в животе. Схватив гранолу, я продолжила выдавливать краски на палитру. Единственное, чего я сейчас хотела, — это забыть обо всем, кроме размеренных мазков кистью. Справиться с царящим в душе хаосом. И обрести себя в единственном месте, где чувствовала себя в безопасности.
— Я получил Сарину записку, — сказал Коул, когда я открыл ему дверь.
— Ага, входи, не стесняйся. — Я провел его в гостиную.
— И где она? — смущенно озираясь по сторонам, поинтересовался Коул.
— Рисует, — объяснил я. Он озадаченно нахмурился. — А ты разве не знал, что она хорошо рисует?
— Не уверена, что она этим хоть раз занималась… Ну, с тех пор как уехала, — объяснила Сара. Она сидела, поджав ноги, на двухместном диване. Мы с ней как раз смотрели кино, и нас оторвал звонок в дверь. — Эван считает, что так ей будет легче справиться с горем. Что она сможет выразить себя и перенести свои чувства на холст. В школе это здорово помогало ей.
— О-о… — кивнул Коул. — Значит, ты все продумал.
— Продумал, — осторожно ответил я. — Конечно, затея рискованная, но я вытащил ее из постели.
— И это, насколько я понимаю, хорошо.
Похоже, несмотря на то, что в первый вечер мы более или менее расставили точки над «i», он по-прежнему хочет выяснить мои мотивы. Что до меня, то я так и не сумел понять, какие чувства он испытывает к Эмме. Только одно я знал наверняка: он явно не владел ситуацией, последствия которой мы с Сарой расхлебывали два последних дня.
— Если хочешь ее видеть, она сейчас на втором этаже, — сказала Сара.
Коул сунул руки в карманы джинсов и задумчиво посмотрел наверх.
— А вы уже к ней поднимались? — (Сара покачала головой.) — Тогда я тоже подожду. Вы мне позвоните, когда она спустится, да?
