Нет, Дори далеко не сразу предложила ей вступить в орден Джен. Они долго беседовали, она задавала много вопросов, и это продолжалось не один день. Если б кто подслушал их разговоры, то удивился бы, что многие темы попахивают богохульством, но в целом беседы носили философский характер. И лишь в последний вечер Дори открылась Отам, сообщив, кто она такая. Она состояла в древнейшем женском ордене, члены которого посвятили всю свою жизнь служению людям. Сначала обучалась в ячейке из тринадцати новообращенных, постигала азы и основы знания. Такие ячейки были разбросаны по всему миру и на диалекте Джен назывались хандами, члены их жили, трудились и осуществляли свое служение в абсолютной тайне от остальных людей. Дори была Верховной сестрой своей ханды и теперь, после многих веков самоотверженного служения, готовилась уйти на покой.
В ордене знали про Отам, знали, где ее можно найти и каковы ее способности (хотя сама Отам об этом не подозревала). Дори хотела, чтобы Отам стала ее преемницей, Верховной сестрой Авесбери. Она предупредила Отам, что легкой жизни не будет, и сообщила также, сколько лет ей придется служить. Она ничего не приукрашивала, не сулила приятностей и удовольствий, скорее наоборот. Но Отам нутром ощутила здесь что-то близкое, будто все это было ей знакомо, даже вкус появился во рту, даже запах в ноздрях. И с присущим ей тактом и тайным трепетом в душе она приняла предложение Дори. Убедить ее родителей для Дори не составило труда, им сказали, что их дочь решила уйти в монастырь. Родители скрепя сердце благословили, и она благополучно покинула отчий дом.
Несколько недель Дори и ее будущая преемница путешествовали от деревни к деревне в поисках одаренных от природы представительниц своего пола, о которых Дори знала только то, что они должны быть. В радиусе пятидесяти миль им удалось разыскать всех, кто мог представлять интерес для Ведеи, жрицы Джена. По словам Дори, Ведея во всем и всегда была права, даже если ее правота проявлялась не сразу, а спустя какое-то время. Века, прошедшие после этих самых первых уроков, только подтвердили для Отам эту истину.
Итак, к группе Отам примыкали все новые женщины самого разного возраста и общественного положения. Прежде никогда не знавшие друг друга, они тесно сблизились и стали сестрами во всех смыслах этого слова. Еще один год Дори оставалась с ними, а потом их посвятили в члены ордена Джен. И только после этого в один прекрасный день Дори покинула их.
Как Верховная сестра, Отам обладала многими талантами и способностями. Это было для нее и благословением Божиим, и проклятием: приходилось браться за все, но делать в совершенстве она ничего не умела. Каждая из остальных сестер специализировалась в одной только области. И Отам в этом до них было далеко, хотя при необходимости и у нее неплохо получалось: жизнь заставит — научишься. Отам в общине играла роль кладезя мудрости, в то время как остальные были неиссякаемыми источниками магической силы.
Новообращенные прожили в Авесбери почти двадцать лет, пока их не вызвали на обучение в самые разные точки планеты. Отам задержалась, помогая местному населению, оставаясь центром общины, защищенной от бед благодаря ее дарованиям. Своим родным она писала коротенькие шутливые письма, но потом получать их стало некому. Время бежало быстро, казалось, прошло всего несколько месяцев, а на самом деле пролетело более ста лет. Наконец однажды от Ведеи пришел приказ покинуть Авесбери. К своему удивлению, Отам нисколько не опечалилась. Возможно, потому, что у нее всегда было чувство, что рано или поздно ее призовут на другие дела.
Орден Джен распространил свое влияние и в страны так называемого Нового Света. Члены Джен были среди первопроходцев и их дальних родичей на юге — Отам сама встречалась с духом одного странника с крайнего Запада, с побережья большой воды, которую европейцы назвали Тихим океаном. Но все же философия Джен уходила корнями в культуру евразийской магии, рожденной в среде кельтских племен и распространившейся по всей Европе и Центральной Азии. В Западном же полушарии имелись свои, весьма древние и твердо устоявшиеся традиции магии различных толков, и, несмотря на частичное совпадение в некоторых теоретических положениях, культура Джен формально отличалась от заокеанских аналогов. И разумеется, когда встречались профессионалы-практики похожих друг на друга вариантов магии, возникало и любопытство, и взаимное отталкивание.
Но к концу шестнадцатого века Отам узнала об уничтожении на вновь открытых континентах целых популяций — даже магия земли не способна была противостоять эпидемиям и насилию, столь свойственному представителям человеческого рода. Послание от Ведеи было недвусмысленным: если Джен не протянет через океан свою дружественную руку, не расширит народу кругозор, не откроет людям глаза, огромные территории будут потеряны для ордена. Необходимо срочно отправить своих представителей в Новый Свет и, объединившись с шаманами и ворожеями далеких провинций, на месте узнать, что можно предпринять. Однако скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается: что для ордена Джен считалось срочно, для прочего населения длилось поколениями.
Отам еще двести лет оставалась дома, ожидая отправки в другую часть света, но в конце концов ей выдали список нужных имен и дали два месяца на подготовку. Надо было набрать группу опытных сестер, которым предстояло предпринять с ней этот великий переход. Она успела полюбить Авесбери, но покинула его без сожаления, взяв на борт забитого до отказа продовольствием корабля весьма специфическую компанию представительниц прекрасного пола, набранных как во всех концах островов Британии, так и в медвежьих углах континента, например в Анатолии, Богемии и даже в Заполярье. После долгого, хотя нередко и очаровательного странствия по волнам бурных морей Отам и двенадцать ее подруг потерпели кораблекрушение у берегов какого-то густо поросшего растительностью острова, когда удар молнии, как ореховую скорлупку, надвое расколол корпус их корабля. От Ведеи Отам получила очень неясные инструкции, но, глядя, как мачты разбитого вдребезги судна погружаются в пучины Тихого океана, она почти не сомневалась в том, что этот остров и есть место их назначения и конечный пункт путешествия. И то место на острове, где они наконец обосновались и обрели приют, назвали Авенингом в честь первой авесберийской ханды Отам.
Эту группу сестер она тоже полюбила всем сердцем, как и сестер в Авесбери, но еще больше она полюбила сам Авенинг. Был практический резон в присутствии здесь представителей ордена Джен. Место было уж очень мощное, причем скрытая магическая энергия здесь пульсировала в разных частотах, что говорило о том, что эта местность более чем уникальна. Не многим удается сплотить вокруг себя людей, создать общину. Отам установила основные моральные правила поведения, утвердила высшие принципы. И город (где люди были ничем не лучше живущих в других местах, просто они хотели стать лучше, всей душой желали ради этого трудиться) рос вокруг нее, управляемый почти исключительно этими любезными ее сердцу принципами.
Отам гордилась тем, что благодаря ее трудам возникло здесь почти четыре сотни лет назад. Теперь настала ее очередь уходить, но она не роптала. В природе все циклично. Всегда наступает чей-то черед. Вопрос только в том — чей?
