Кивнув обоим, аватар подошёл к мёртвому волчонку…
Впрочем, нет. Детёныш ещё дышал, правда, слабо, почти незаметно. И никак не отреагировал, когда Арвиэль переложил его на прихваченный из дома старый плед, кое-как обтёр и стал ощупывать. Закончив, тяжело вздохнул и обернулся к волкам.
«Что будете с ним делать?» — примерно так можно было перевести звуки и жесты, при помощи которых оборотень общался со зверями.
«Она умерла для Стаи», — твёрдо ответил вожак.
Значит, самочка. Арвиэль удивился, сам он, исходя из размеров волчонка, принял его за самца, причём довольно крупного. Наверняка была первенцем… Была… Уже была…
«Она жива, — возразил аватар. — Задние ноги сломаны, но позвоночник цел. Может быть, она поправится».
«Она не сможет охотиться. Мы не будем добывать пищу тому, кто уже мёртв», — Отец Стаи решительно задрал хвост, и Арвиэль понял, что это последнее слово вожака.
Что ж, справедливо. Даже если её будут кормить наравне с остальными щенками, в конце лета она всё равно не сможет выйти на охоту, как не сможет вместе с другими учиться добывать себе пищу, драться или уходить от погони. А что будет, когда начнутся ливни, заморозки, холода? Волка ноги кормят, а это… Это только половина волка.
В конце концов, таковы законы леса. Лишь трое из десяти волчат становятся перелетками, остальные погибают.
Аватар погладил щенка, остановив руку на загривке. Такая тонкая хрупкая шейка. Надавить большим пальцем, и — всё…
Каждый имеет право на жизнь, малыш…
«Ясно. Тогда я заберу её с собой», — оборотень подогнул уголки пледа, укутывая волчонка в тёплый свёрток.
«В деревянное кольцо?!! К двуногим хищникам, их осам-убийцам и красному лису?![22]— волчица жалобно прижала уши. — Лучше убей её сразу!»
«Вы от неё отказались, и теперь мне решать её судьбу».
Домой аватар возвращался в растрёпанных чувствах. Машинально перелез через стену, и на разруху в городе обратил внимание только после того, как посреди улицы споткнулся о колодезную крышку.
По пути он немного почистил волчонка, и выяснилось, что шерсть у него приятного светло-серого цвета с искоркой на кончике волоса. Впрочем, потом потемнеет. Какое бы имя ей подошло? Серебрянка? Звёздочка? Гроза?
«Нет, никак её называть не буду, — решил аватар, — а то привяжусь ещё…»
Нельзя вот так запросто давать имя. Лучше пусть останется щенком, одним из десятков рождённых в этом году. Выживет — хорошо, умрёт — значит, такова его волчья доля…
Увидев, что хозяин вернулся, да ещё и принёс что-то, Симеон в первую очередь потянул носом, потом с выпученными глазами вылетел из-под пледа.
— С ума сошшёл?! — домовой схватился за голову. — Его нельзя здесь держать! Он жшше всех перекусает и в лес-сс сбежит!
Арвиэль положил свёрток на диван, взял топорик и стал щепить полешко на лубки.
— Это девочка. Её зовут Тиэлле[23].
Имя родилось как бы само собой, вопреки решению оставить волчонка безымянным.
Арвиэль почистил шёрстку влажной тряпицей и запеленал тощие лапки в лубки, боясь ненароком сломать малявке ещё что-нибудь и одновременно злясь на себя за эту, казалось бы, беспричинную боязнь. Ну, щенок и щенок, самый обыкновенный, один из шестерых в помёте. Вот только зря имя дал. Пользы от волчонка пока никакой, зато шушель знает, сколько времени и главное — как?! — придётся прятать его от горожан.
С другой стороны, Тиэлле подрастёт и выздоровеет — в этом аватар почему-то был уверен. Вернётся в лес и, быть может, станет Матерью Стаи, навсегда сохранив привязанность к кормильцу. Это было бы совсем неплохо.
Волчонок по-прежнему лежал неподвижным комком меха с парой ушек-лоскутков и крысиным хвостиком, поэтому не видел, как этот странный двуногий то хмурится, то чему-то улыбается. Минуточку…
Аватар снова насупился. В последний раз он общался с дедко Лешим неделю назад, но тот не упоминал о прибавлении в семействе вожаков. Значит, Тиэлле от двух до семи дней от роду, и она ещё слепа. Леший об этом умолчал намеренно, дабы не спугнуть лишней проблемой потенциальную няньку. Щенок не просто маленький. Он — новорожденный, и даже не знает, как выглядят волки, не то чтобы хоть пару «фраз» от матери успел усвоить.
Некоторый опыт ухода за новорожденными у Арвиэля был. С собственной сестрой. Но аватары — не обычные волки и даже не метаморфы, в детстве меняющие ипостась по прихоти луны, а наутро ничего не помнящие. Аватары превращаются по собственному желанию, и Эстэль впервые встала на лапы, когда ей было уже три года, так что труда не составляло обучать сестру звериному языку и охотничьим приёмам.
А с этим «ребёнком» что делать?!
Вот такие пироги…
— …Иэ-эхх, с волчатами, — стражник отнёс щенка в свою постель, укрыл одеялом. Не хватало ещё, чтоб Берен зашёл в гости и обнаружил, что у воспитанника тоже появилась воспитанница.
Оставив Тиэлле под присмотром Симки, бухтящего что-то о клещах и блохах, хотя у волчонка их не обнаружилось, Арвиэль со списочком в голове отправился к Феодоре, причём к этому списку прилагалась пугающая графа «расходы». Непредвиденные, факт, а оттого особенно больно бьющие по отощавшему к концу месяца кошельку.
— Мне нужен кальций и фосфор, — взаимно поздоровавшись, Арвиэль начал с самого безобидного — того, что можно просто добавлять в пищу наравне с солью.
— Чего-чего?
— Ну, мел и толокушка из рыбьего хребта, чтобы на месяц хватило.
— А-а, ну так бы и говорил по-людски, а то бальбачишь что-то несуразное, как скадарец какой, — укорила знахарка, наполняя бумажные кульки, взвешивая, досыпая — руки у неё так и порхали.
— Ещё коростянка.
— Поранился, что ли?
— Да нет, просто ссадина.
— Тогда лучше подорожник либо омелу возьми, — Феодора отлила в пузырёк зеленоватую жидкость из склянки. — Коростянка тебе царапки до корки запечёт.
— Точно! Ещё какое-нибудь обезболивающее, противовоспалительное, что-нибудь, чтобы опухоль снять…
— Так! Что с тобой случилось?
— Кажется, рёбра повредил, — смущённо «покаялся» стражник. К допросу он был готов, но до последнего надеялся, что лишний раз не придётся врать уважаемой тётушке, подруге госпожи Марты. — Крышу после бури проверять полез, ну и навернулся…
— Ну-ка дай посмотрю! — знахарка ястребом ринулась на поживу.
