— Когда я к тебе прикасаюсь, все мое тело словно оживает. Я чувствую, как тепло разливается внутри меня. Когда мы занимаемся любовью, это так чудесно, я даже не могу описать, что я чувствую.
Она отвернулась. Ему что, обязательно говорить об этом?
— Нам нужно сделать так, чтобы тебе это нравилось так же, как и мне, — сказал он.
— Неужели это так важно? Какая тебе разница, чувствую я что–нибудь или нет?
— Для меня есть разница. Удовольствием нужно делиться. — Михаил обнял ее. — Иди ко мне. Просто дай мне обнять тебя покрепче.
Она прижалась головой к его плечу и расслабилась. Положила руку на его широкую грудь. Он был такой теплый и крепкий.
— Я не понимаю, почему тебя это так беспокоит, — произнесла она. До сих пор никого никогда не беспокоило, что она чувствовала, пока делала свою работу.
— Это беспокоит меня, потому что я люблю тебя. Может быть, он просто не понимает реальной жизни?
Может, он живет какими–то иллюзиями?
— Женщинам вовсе не обязательно наслаждаться сексом, Михаил. Это всего лишь акт.
— И кто же тебе это сказал?
— Сказали.
— Мужчина или женщина?
— И те, и другие.
— Что ж, я точно знаю, что Бог так не планировал. Она язвительно усмехнулась.
— Бог? Да ты наивный. Секс — это страшный грех от начала мира. Бог вышвырнул Адама и Еву из Сада за это.
Итак, она все же знает кое–что о Библии. Очевидно, от своей матери. И ее теология извращена.
— Между сексом и тем, за что их изгнали, нет ничего общего. Грех Евы — в том, что она попыталась быть Богом. Поэтому она решила съесть запретный плод, чтобы узнать все и быть как Бог. Она была обманута. И Адам проявил слабость и сделал то же, вместо того чтобы послушаться Бога.
Ангелочек слегка отстранилась и устремила взгляд в небо. Она уже пожалела о том, что затронула эту тему.
— Как скажешь. Ты у нас специалист.
Он улыбнулся.
— Я читал Писание перед нашей первой ночью. Она удивленно уставилась на него.
— Твоя Библия подсказала тебе, что делать? Он рассмеялся.
— Я и так знал, что делать, это не было проблемой. Мне важно было знать, как делать. Из Песен Песней Соломона я узнал, что страсть между мужчиной и женщиной должна быть взаимной. — Улыбка исчезла с его лица, он казался озабоченным. — Это благословение, которое разделяют оба.
Ангелочек освободилась из его объятий и посмотрела на звезды. Ей становилось неуютно, когда он начинал говорить о Боге. Великий и могущественный Я Есть Сущий был рядом и наблюдал за ней. Мама говорила, что Бог видит все, даже когда свет потушен, даже когда ты с кем–то в постели. Она говорила, что Бог знает даже то, о чем ты думаешь. Великий «небесный шпион» подглядывал за ней, Ему были известны все ее мысли и намерения.
Ангелочек поежилась. Безграничная тьма ночного неба пугала ее. Каждый звук, казалось, усиливался и нес в себе угрозу. Ведь на самом деле там никого нет, правда? Все это были мамины фантазии. И Михаила.
Ведь правда?
— Ты дрожишь. Тебе холодно?
— Я не привыкла спать под открытым небом. Михаил крепче прижал ее к себе и, глядя на звезды, показал ей Пояс Ориона, Большой Ковш и Пегас. Ангелочек прислушивалась к глубокому звучанию его голоса. Его не пугала темнота и многочисленные звуки, и очень скоро, успокоившись в его руках, она тоже перестала бояться. Он уснул, а она лежала и смотрела на картины в ночном небе, которые он нарисовал ей. О Боге она думать не осмелилась.
Они отправились в путь с рассветом. Когда они спускались с предгорья, Ангелочек обратила внимание на траву, на то, какая она стала изумрудно–зеленой после недавних дождей. Огромные дубы подпирали небеса. Из–за холма показался табун диких лошадей, летевших галопом на полном скаку. Михаил наклонился над Ангелочком, прикрыв ее собой, когда они промчались недалеко от них, подняв столбы пыли.
Когда они подъехали к окраинам Сакраменто, Ангелочек была удивлена увиденным. Год назад она проезжала через этот город с Хозяйкой, Май Лин и Лаки. Тогда здесь были только палаточные и фанерные сооружения. Теперь это был гудящий, разрастающийся город, с постоянными, прочными зданиями. Улицы заполнены повозками и людьми. Многие мужчины казались преуспевающими и были облачены в костюмы, тогда как другие тащили на плече тюки со скарбом и лопаты — было очевидно, что они только что прибыли с золотых приисков. Она заметила даже нескольких женщин в темных шерстяных платьях и строгих капорах. Некоторые из них были с детьми.
Пока Михаил ехал по широкой улице, Ангелочек увидела солидный двухэтажный отель, два ресторана, полдюжины салонов, цирюльню, у дверей которой стояли в очереди мужчины, агентство недвижимости. На следующем квартале располагалась строительная компания и галантерейный магазин, где был большой выбор рабочих брюк из грубой ткани, тяжелых курток и широкополых шляп. Слева тянулся ряд всевозможных магазинчиков, за ними театр и ломбард. Чуть дальше она заметила двухэтажный магазин, торговавший разнообразными хозяйственными товарами, проволокой, гвоздями, подковами. Затем опять встретился магазин с шахтерским оборудованием, за ним следовала лавка, в которой продавались семена. Позади лавки можно было увидеть большой склад с бочками, бадьями и колесами для телег. На дорожке, ведущей в аптеку выстроилась небольшая очередь.
Мимо них быстро проехала другая повозка, грязь летела из под копыт.
— Павел говорил, что Иосиф обосновался где–то у реки, — сказал Михаил, поворачивая на другую улицу. — Так ему проще получать товар — он ведь приходит на кораблях из Сан–Франциско.
Пока они колесили по городу, Михаил обратил внимание на то, какими взглядами мужчины провожают Ангелочка. Будто она была редчайшей драгоценной жемчужиной в этом сером, грязном городе. Мужчины останавливались и замирали на месте, некоторые снимали шляпы, несмотря на начавшийся дождь. Ангелочек сидела рядом с Михаилом, гордо выпрямив спину и высоко подняв голову, не обращая на них внимания, словно вокруг никого не было. Наклонившись, он достал из–под сиденья покрывало и протянул ей.
— Набрось на себя. Чтобы тебе не промокнуть. — Она слегка расслабилась и посмотрела на него, но Михаил заметил неловкость в ее поведении, когда она укрывалась, набрасывая покрывало на плечи.
Впереди Ангелочек увидела мачты кораблей. Михаил свернул на улицу, идущую к реке. Магазин Хотшильда, располагавшийся по соседству с большим салоном, был вдвое больше того магазинчика, который он держал в Парадизе. Вывеска гласила: «Все под солнцем». Михаил подъехал и остановился у дверей. Спрыгнув, он обошел повозку и помог Ангелочку спуститься с высокого сиденья, перенес ее на руках через лужи и грязь и опустил на землю.
Из магазина вышли двое молодых людей. Заметив ее, они прервали беседу. Оба мигом сняли шляпы и ошарашено уставились на Ангелочка, совершенно не обращая внимания на Михаила, который в это время топал у порога, пытаясь сбить грязь с сапог. Взглянув на них, он улыбнулся и взял ее за руку.
