— Разумеется, они же ваши, лицензионные, — ответил ей Михаил вежливо и негромко. «Привы кай, вот она, участь императорских лакеев: на тебя и орут, а ты кивай и расшаркивайся!» Зал уплывал все дальше вниз, похожий сверху на огромный лоток с большими человеческими икринками. Забавная мысль пришла в голову Михаилу — посети Землю представители какой-то негуманоидной цивилизации и увидь они эту картину, наверняка пришли бы к выводу, что человек размножается икрометанием. Следующая мысль оказалась еще забавнее — неопознанный аппарат действительно принадлежит неизвестным пришельцам, и в данную минуту происходит похищение с Земли женской и мужской гуманоидных особей вместе с их биологическим потомством — икринкой.
Пока Михаила осеняли фантастические домыслы, их вместе с капсулой втянуло в корабль. Под ними образовался пол, сияние померкло до степени нормального освещения, потеряв свою притягательную силу и опустив их посреди пустого светлого помещения шлюза. Затем в нем раздался голос:
— Добро пожаловать на корабль! А теперь будьте добры, пожелайте попасть в центр его управления!
Михаил растерянно переглянулся с Илли. Ему показалось, что он угадал ее мысль: чтобы пожелать попасть в центр управления, надо было знать хотя бы примерно, на что он похож. Ни Михаил, ни Илли этого не знали. Но попасть туда оба желали: а куда деваться, раз они все равно уже здесь?..
В следующий же миг обстановка неуловимо сменилась: они оказались в небольшом зале — почти пустом, если не считать четырех кресел, установленных в ряд перед стеной-экраном. В креслах, развернувшись к прибывшим, сидели все те, с кем их разлучила судьба в реальности третьего рода: в центре восседал Карриган, по правую руку от него расположились Петр и Рейчел, Бол оккупировал собою кресло слева. За спинами у них стелились сплошной пеленой низкие тучи, щедро отдающие влагу лежащему внизу городу. Ни милицейских «акул», ни каких-либо других летательных аппаратов поблизости не наблюдалось, они кишели на некотором отдалении, однако имперского катера среди них было не видно.
— Поздравляю! — произнес Карриган. Глядел он только на Илли, из чего Михаил сделал вывод, что поздравление предназначено лично ей, как и вся последующая речь: — Я подозревал, что один из троих находится где-то на Земле. Не зря нас здесь так завертело! И привело волей случая прямо к нему, как я тебе и обещал! Я позабочусь о капсуле. С его воскрешением пока не стоит торопиться. — Он перевел взгляд на Михаила и заговорил с ним так, будто отвечал на заданный только что вопрос: — Совершенно верно — это от нас вы сейчас так отчаянно удирали. Об имперце можешь забыть: мы пересеклись с ним по дороге, в результате ему пришлось изменить маршрут и навестить окрестности одной черной звезды.
— Ему конец?.. — быстро спросила Илли.
— Пассажиры в безопасности. Думаю даже, что они довольно скоро оттуда выберутся — скоро, разумеется, по их теперешним понятиям времени.
— Закинул бы их прямо на карлик — и дело с концом, — проворчал Петр и спросил у Михаила: — Серега жив?
Пересказывать сейчас подробности всех злоключений и гибели Седого не было смысла. Михаил ответил коротко:
— Его убили.
Петр, поиграв скулами, коротко кивнул, мол, ясно. И произнес сдержанным тоном экс-командующего:
— Значит, подбирать нам здесь больше некого. Не пора ли двигаться? — Карриган, не торопясь с ответом, предложил сначала любезно Михаилу и Илли: — Присаживайтесь! — потом ответил Петру: — А чем вас, собственно, не устраивает это место? — Снаружи в воздухе — то есть практически в воде — плавала целая стая «акул»; они шныряли, сверкая мигалками, на расстоянии около пятидесяти метров от корабля. Ближе почему-то ни одна не подлетала.
Михаил оглянулся — позади них оказались еще два кресла. Усаживаясь, он вновь обратил взгляд к экрану и невольно сморгнул, не сразу веря своим глазам: там не было больше ни «акул», ни дождя, не было хмурого неба и города, похожего на туманную галлюцинацию, если бы не архитектура, которую конем — в смысле «бычком» — не объедешь.
Сейчас перед ними распахнула черную пасть космическая бездна, полная звезд. Кроме звезд, там светилось еще что-то, очень похожее на затейливое кольцо, соскользнувшее с пальчика беспечной богини и затерявшееся среди галактик. Оно висело впереди, чуть правее, и казалось металлическим, хотя светилось собственным синеватым светом.
— Где мы? — спросила Илли.
— В космосе, — обронил Карриган, как будто у кого-то могли остаться на сей счет сомнения. И добавил задумчиво: — У самого конца одной древней космической дороги.
— Великая дорога лангов? Вечных бродяг? — подала голос Рейчел. — Как же, как же — известная достопримечательность.
— Они еще не были бродягами, когда прокладывали свою великую дорогу. Тогда они были расой великих мечтателей. Самой, пожалуй, целеустремленной из всех известных мне рас.
— Я слышала о лангах, — сказала Илли. — Вот только не уверена, доводилось ли мне их видеть.
— Если бы видела, то не забыла бы, — насмешливо покосился на нее Петр.
— Разве они не гуманоиды?
— Гуманоиды, а как же. Но только… Нет, это надо видеть!
Михаил настоящих лангов тоже никогда не видел, потому что их вообще мало кому довелось видеть. Зато он слышал про них немало историй — особенно в детстве, потому что ланги были любимыми персонажами многих космических сказок и легенд. Одна из таких легенд рассказывала как раз о великой дороге лангов, и звучала она примерно так: когда-то давным-давно ланги были одинокой затерянной цивилизацией, запертой в своей звездной системе. Но настал однажды великий в их истории день, когда их ученые нашли наконец способ перемещаться мгновенно из одной точки пространства в другую. Однако для мгновенного перемещения необходимо было сначала создать между этими двумя точками особый коридор из мощных силовых колец. И ланги принялись задело, выбрав своей целью ближайшую к их системе звезду, вокруг которой астрономы обнаружили наличие планет. Расстояние между двумя соседними кольцами должно было составлять несколько тысяч километров, но что такое тысячи километров по сравнению с непостижимыми пропастями, разделяющими даже соседние звезды? Столетия летели за столетиями, научный гений, открыв этот единственный способ, оказался заперт в роковом тупике, искал и не находил других путей для прорыва к иным мирам. И ланги продолжали строить свою дорогу, из поколения в поколение, сосредоточив все силы и знания цивилизации на единственной необъяснимой мечте — вырваться за отпущенные пределы, победить безмерное пространство силой и волей сотен жизней, чтобы дотянуться до другой, пусть даже самой близкой космической печи, отдающей в пустоту чудовищные количества энергии, чтобы рано или поздно породить поблизости от себя жизнь. Поколения всходили, зрели и увядали, на планете полыхали войны, сменялись общественные строи, но одно оставалось неизменным — кольцо нанизывалось за кольцом вопреки всем бедам и катаклизмам: ведь ланги по природе своей были потрясающе целенаправленны и упрямы, в течение столетий они упорно слагали свои жизни на алтарь одной древней, банальной в общем-то истины, гласящей: дорогу дано осилить идущему. Великий путь был проложен уже на две трети, когда их собственную планету нашли неожиданно братья по разуму — гуманоиды, подобные самим лангам, давно освоившие переход через гиперпространство, дружелюбные, готовые к сотрудничеству. Потрясенные беспримерным упорством лангов, они открыли им суть гиперперехода. И тогда ланги, создав собственные корабли, бросились на просторы Вселенной. В течение следующих десятилетий они полностью покинули свою планету, как заключенные покидают открытую тюрьму, и рассеялись по бескрайнему космосу, став в нем вечными бродягами, нигде надолго не задерживаясь и никогда не оседая, ценя из многообразия его даров превыше всего лишь один дар — абсолютную свободу, оплаченную ими чрезмерно высокой ценой.
