Резкие порывы холодного ветра прохватывали до костей.
Быть может, мне почудилось: в самой густой синеве туч, далеко над горами, сверкнула белая зарница…
Самое интересное, что в тот момент, когда я мерил шагами обзорную площадку, я мысленно описывал все происходившее вокруг именно таким высокопарным текстом! Мысленно ведя репортаж с места событий, я успокаивал себя, старался смотреть на ситуацию со стороны. Вместе с тем я обращался в тот момент к единственному на свете человеку, которому мне хотелось все-все рассказать.
Не знаю, можно ли утверждать, что я не помнил ее имени, ее голоса, ее лица. Я не думал об этом, все время проскакивал, обходил в своем сознании эту тему. Но я так ясно чувствовал атмосферу понимания, доверия, дружбы, которые прежде существовали между нами.
— Красота, правда? — довольно тихо и дружелюбно произнес мужской голос рядом со мной.
Я не предполагал, что человек обращается ко мне. Просто непроизвольно оглянулся. Мужчина лет пятидесяти доброжелательно улыбался, глядя на меня. Я тоже улыбнулся:
— Правда. Фантастический вид.
Я внезапно почувствовал, как устал — и от целого дня дороги, и от эмоционального напряжения последних часов. Мне очень захотелось минут пять поговорить с незнакомым человеком. Я спросил:
— Вы путешествуете?
— Да! Мы из Москвы. — Собеседник тоже обрадовался возможности пообщаться. — Жену и дочку везу, — пояснил он с нескрываемой гордостью. — Первый раз рискнули поехать на машине. Раньше все поездом или за границу. Мне товарищ подсказал: на автомобиле дешевле выходит, и ты сам себе хозяин, куда захочешь — туда поедешь. А вы? Тоже путешествуете? С семьей или один?
Я не сразу решил, что ответить.
— Да нет. Я… по делу скорее. По личному. Еду один.
— Так присоединяйтесь к нам! Поедем дальше в две машины. Так веселее и надежнее.
Если бы я увлекался мистикой, то подумал бы, что встретил астрального двойника Георгия. До чего ж у них обоих была сходная манера разговаривать с людьми: и сам стиль речи, и отношение к чужому — как будто сто лет знакомы, — и постоянная готовность втянуть человека в сферу активности своей притягательной личности. У меня отец был таким, и я с огромной теплотой отношусь к людям их типа. В Англии их мало, в России… тоже не много. Этот мужчина даже внешне напомнил мне отца: высокий, мне вровень, плотный, узкий овал лица, правильные черты и глаза, в которых живет смешинка.
— А вы в какую сторону направляетесь?
— Вообще-то говоря, недалеко. В Архипо-Осиповку: наши друзья там отдыхали, дали адресок, где жилье снять. Говорят, прекраснейшее место!
— Беда в том, — посетовал я, — что мне-то в противоположную сторону. Я, возможно, попозже вернусь, тогда загляну в вашу Архипо… Осиповку. — Я запнулся на трудном названии населенного пункта. — Думаю, найду вас на пляже.
— Вы извините меня, пожалуйста… Вы… не из России?
Он только теперь заметил мой нечистый от недостатка практики выговор. Я рассмеялся:
— Я — англичанин.
— Правда? Вы не шутите?
— Правда.
— Что вы говорите?! Ну и ну! — Мой по-прежнему безымянный собеседник покачал головой. — Далеко путь держите, если не секрет?
— Мне нужна одна станица в районе Темрюка.
— Темрюка? — Он поднял глаза к небу, вспоминая карту. — Знаете, что я бы вам посоветовал? Не ездите вы через Новороссийск, если хотите добраться к вечеру!
— Хочу. А почему не ездить?
— Мы в этом городе часа два потеряли, пока крутились по улицам: где перекрыто, где перерыто. Указателей почти нет. Дочка чудом углядела табличку на улице, мимо которой мы уже раз десять проехали, и мы выбрались. И то не совсем правильно: в порт попали.
— Вася! — Мой просветитель обернулся в направлении требовательного женского голоса. — Ты собираешься ехать дальше? Скоро стемнеет!
— Еще не скоро! Сегодня — самый долгий день в году и самая короткая ночь.
— Не забывай, пожалуйста, что мы на юге.
— Хорошо, не забуду. — Он снова повернулся ко мне. — Извините, мне, пожалуй, и вправду надо ехать. Так что в Новороссийск я бы вам не советовал. Впрочем, город, конечно, с интересной историей, его стоит увидеть. Если вам интересна ночная жизнь…
— Не особенно, — перебил я, вспомнив, что и мне пора продолжать путь. — И уж точно не сегодня вечером. Так что большое вам спасибо за совет. Я им воспользуюсь.
Мы вместе дошли до наших автомобилей и с крепким рукопожатием расстались. Его «рено» уехал первым — рванул с места. Я поздно вспомнил, что мы не познакомились как следует и не обменялись никакими координатами… Нет, моя мама такой не была: она не дергала отца и не командовала им. Если бы она это делала, он бы, наверное, тоже терпел…
Я долго искал очки: забыл, куда их засунул, и все время натыкался на темные, которые не снимал сегодня целый день. Мог бы и без очков разглядеть, но боялся пропустить какую-нибудь важную подробность. Посмотрел карту и наметил маршрут. Стало быть, Крымск — Варениковская — Темрюк. Можно через Анапу, по магистрали, но мне не понравилось, что придется делать крюк. Несколько раз проследил весь путь: как бы не ошибиться! Наконец выехал на трассу.
Неприятно сосало под ложечкой: мне не давали покоя вскользь брошенные слова Василия: «Чудом углядела табличку на улице». Эти слова отзывались в глубине души тоской и ощущением опасности. Если в Крымске меня также встретят улицы без табличек, то… То что? Крымск, судя по карте, городок поменьше Новороссийска. Прорвемся!
* * *
Было всего около восьми вечера, когда я подъезжал к Крымску, но землю уже окутали густые сумерки: огромный грозовой фронт давно поглотил и солнце, и полоску заката, изо всех сил старавшуюся удержаться на западе. То справа, то слева на горизонте вспыхивали зарницы. Дождь пока не начался.
Последним приветом сходивших на нет гор стал лесной пожар на одной из вершин. Округлую, покрытую зеленью гору венчал на самой макушке ровный огненный круг. Я долго не мог отделаться от впечатления, что кто-то намеренно — ради красоты и развлечения — устроил иллюминацию, сложив огромное количество костров. Но пылающая окружность постепенно росла, а внутри очерченного ею пространства чернели остовы обгоревших деревьев.
Лесные дебри вокруг, выжженная поляна в центре и мрачная иллюминация по ее краю — картина напоминала сказки о Лысой горе и шабаше ведьм. Хотя нынешний особенный, единственный в году день скорее располагал к пасторальному веселью вокруг купальских костров.
Я сравнительно легко преодолел город, руководствуясь скудными указателями, логикой и всего один раз спросив дорогу у прохожего.
Развязка на выезде немного смутила меня. Вначале — перекресток в виде буквы «Т», снабженный указателем на Темрюк; чуть дальше — еще один перекресток вилочкой, на котором вместо указателя красовался рекламный щит. Народу на дороге в этот неприветливый вечер — ни души, ни пеших, ни конных. Дорога, шедшая прямо, мне понравилась больше, чем та, что ответвлялась влево, и я поехал по ней в надежде, что вскоре попадется какой-нибудь пост дорожной инспекции или населенный пункт, где можно будет уточнить маршрут.
