Короткий разбег, падение, напоминающее полет, и вот он уже на другой крыше. Как и вчера, со всеми предосторожностями, он продвигался по пути, проделанному Кристиной. Еще прыжок, короткая пробежка, полет над улицей, опять прыжок.
Все-таки тело было идеальным. Бесстрашное, неуязвимое, обладающее огромными возможностями, до предела функциональное и… красивое. Да, именно красивое той особенной красотой, что несет в себе совершенное оружие.
Смерти нет дела до способов. Она равнодушна к вызвавшему ее предмету. Это может быть, например, корявый мясницкий нож. Но истинный мастер берет три прута высокоуглеродистой стали, туго скручивает, потом, обернув в известные только ему листья и сукно, зарывает в землю. Через десять лет сверток будет извлечен на свет, чтобы после сложной обработки явиться миру Именным Клинком. Так рождается красота смерти. Не для прекращения существования живого, а для упоения высшей эстетикой Убийства. Не факта, но искусства, имеющего не только эпохальные традиции и культуру, но и религию со своими храмами, жрецами и толпами верующих. Смерть тоже бывает эстетична, утонченна, прекрасна.
Идеальное тело-убийца начинало нравиться Рису.
И это ему не нравилось.
Огненный шнурок следа привел его к зданию полиции, а потом к дому Кристины. Все развивалось по вчерашней схеме, и затаившийся на противоположной крыше монстр стал слушать.
В квартире Кристина была не одна. Но не это было помехой. На лестничной площадке стоял человек. Он думал о Кристине. Он находился здесь для того, чтобы защитить ее. От Риса.
"Кристина? Я подумал — Кристина?" Страх пробежал по телу.
"Это не она. Это Барбара — кукла Барби, ее же звали так, — убеждал он себя. — Предательницы Кристины здесь нет, а Барби никого не предавала".
Тело сверилось с радаром и констатировало: "Кристина".
"Барбара!" — взмолился Рис, призывая всю силу убеждения.
"Кристина", — подтвердило тело, и монстр метнулся к краю крыши.
Рис напряг мышцы, чтобы остановиться, но тело его уже не слушалось.
"Как по сценарию", — пробежала мысль, и Рис немедленно выгнал ее из головы. Еще не время позволять себе думать. Пора начинать бояться.
Начинать? Это было действительно страшно. Монстр приступил к выполнению ужасного плана, в конце которого любимая женщина должна была бы погибнуть.
"Перестань! Никаких "бы"! Треугольнику нужен не твой "страшок", а настоящий ужас. Все! Твой план рухнул, и ее ждет мучительная смерть в твоих руках. И с чего ты вдруг решил, что можешь ее спасти? Из-за тоненькой ткани мыслей, трещащей по всем швам? Кретин, это всё! Да пойми же, ты идешь ее УБИВАТЬ, и ты ее УБЬЕШЬ! Не веришь? Попробуй, останови себя!" Рис непроизвольно попытался это сделать, но спускающееся по трубе тело даже не дернулось.
Это помогло. Он осознал весь ужас своей ошибки. Сознание забилось в дальний угол мозга, вопя от страха.
Паутина дернулась, извещая паука, что кушать подано.
Тело собаки дернулось в последней судороге.
Свет яркой лампы попал на кролика.
В мозгу Риса открылся клапан, отправляя оранжевому чудовищу противоестественный наркотик.
Монстр шмыгнул в подъезд мимо какой-то парочки, которая за секунду до этого стала рассматривать пустое место.
(Вон твой Дод идет. Опять нажрался где-то как свинья…)
Внутри дома монстр спустился в подвал и замер. Нужно было убрать копа с площадки, и тело не знало — как.
"Никак! — закричал во всю силу мысли Рис. — Никак ты его не уберешь! Он там стоит, чтобы охранять Кристину! Ты должен убить ее, когда она будет одна — ТАКОВА ЗАПОВЕДЬ! А фараон будет стоять до утра. Он не уйдет! Ты проиграл — Треугольник!" Рис стал в мыслях смеяться.
Локатор прощупывал окружающую местность. Коп стоял на лестнице и действительно уходить не собирался.
"Вот так просто тебя сделали!" — издевался над Треугольником Рис. Долгие дни страха и ночи боли взывали к торжеству.
"Бесполезно дергаться, он не уйдет. Он здесь ради нее, и пока она сама не…" — Рис резко заткнулся, но уже было поздно.
"Кретин! — констатировала мысль. — Ты должен был сопротивляться, а пока ты упивался своим триумфом, тебе на секунду вернули контроль, но и этого хватило, чтобы ты дал нужный совет".
Наверх полетел приказ, и по лестнице спустился недоумевающий полицейский. Он открыл дверь, как бы пропуская кого-то. Радар проследил его до машины, где коп галантно усадил пустоту на переднее сиденье, завел мотор и уехал.
Звук машины стих, но монстр чего-то ждал.
"Галлюцинации недолговечны, — вспомнил Рис. — Ну и зачем тогда это нужно?"
Звук мотора снова загремел в ушах. Хлопнула дверца, и коп бегом стал подниматься по лестнице.
"Ничего не делай! — напрягся Рис, пытаясь прервать связь с телом. — Что бы ТЫ ни задумал — НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙ!"
Монстр снова перехватил контроль и послал очередной приказ.
Человек добежал до площадки, остановился, постоял немного. Потом ему показалось, что он позвонил, ему открыла подруга и сказала, что Кристина убежала куда-то. Тогда он так же бегом спустился вниз, и машина уехала.
Рис знал, что теперь это надолго. Он сопротивлялся из последних сил, но в распоряжении монстра уже были две схемы выманивания людей.
В дверь квартиры позвонил дежуривший на лестнице инспектор. Кристина придирчиво рассмотрела его в глазок, задала через дверь несколько вопросов и только потом впустила его в квартиру. Инспектор казался встревоженным.
— Что случилось? — спросила испуганная женщина.
— Не волнуйтесь, — проговорил Бакстер, — просто я подумал, что стоит вызвать подкрепление, а рацию я не захватил из участка. Еще пара полицейских нам ведь не помешают? Я думаю, хорошо, чтобы кто-то наблюдал за окнами и был на крыше. Так будет надежнее. Разрешите, я позвоню.
— Позвоните, конечно, — сказала Кристина, а из комнаты показалась вторая женщина, настороженно разглядывая инспектора.
Бакстер набрал номер.
— Да? — донеслось из трубки.
— Рон, это ты? Это Бакстер. Мне нужны еще двое.
— Какого черта. Чем ты там занимаешься! — взорвалась трубка. — У меня и так людей в обрез, а ты шляешься неизвестно где…
— Рон, я говорил тебе, и вообще, кто чей начальник? Немедленно присылай мне подкрепление.
— А откуда мне их снять? У меня два убийства сегодня!!! Я не возьму на себя такую ответственность.
— Если здесь через полчаса не будет подкрепления, у тебя будет еще одно убийство.
— На вас что, напали? — резко сменила тон трубка.
— Нет еще. Но нападут, не сомневайся.
— Ну, как знаешь, — взорвалась трубка. — Но я отвечать не хочу. Короче, без письменного распоряжения я людей с убийства не сниму.
