— Трус! — закричал Вал.
Кайан разнял их.
— Хватит, — сказал он. — Принцесса Роксана станет нашей царицей и вашей матерью, если хотите знать. Юрий, ты должен извиниться перед ней.
— Нет! — Он пытался вывернуться из рук отца. — Я ненавижу ее. Она вышла за Александра, потому что он был царем, а сейчас ей нужен Птолемей.
— Ни слова больше! — сказал Кайан.
— Она предательница! — закричал Юрий. — Я не хочу, чтобы ты женился на ней. Я не хочу, чтобы она стала моей матерью. Я хочу, чтобы она умерла!
Слова мальчика потрясли Роксану. Сердце ее больно сжалось, она проглотила слезы.
— Я хорошо отношусь к тебе, Юрий. Я забочусь о тебе…
— Нет, это не так! — сказал он. — Ты заботишься о себе. Мы тебе не нужны.
— Да как же так… — возразила она.
— А где твой сын? — выпалил Юрий, пытаясь освободиться. — Почему он не с тобой?
Кайан закрыл рот мальчика рукой.
— Извинись сейчас же!
— Не буду! — Рука Кайана заглушала крик Юрия. — Я не стану извиняться!
— Пожалуйста, — попросила Роксана, — отпусти его. Пусть Юрий скажет все, что думает обо мне.
Кайан отпустил мальчика, и он опрометью бросился из шатра. Кайан хотел выйти следом, но Роксана остановила его.
— Не надо, — сказала она. — Позволь мне. Я приведу его назад.
Раскаленное солнце, казалось, ударило ее. Она выпрямилась и прищурилась, заслонив глаза рукой и оглядывая лагерь. Никого не было видно, все прятались в шатрах. Стреноженные верблюды стояли, отвернувшись от ветра.
Юрий, видимо, пробрался в один из шатров или спрятался среди верблюдов. Роксана подошла к животным и увидела, что Тиз осматривает заднюю ногу бурого верблюда.
Он взглянул на нее.
— Ищешь мальчишку?
Она кивнула.
Тиз показал на шатры.
— С ним все в порядке. Я присмотрю за ним.
Роксана прикрыла глаза рукой.
— Что с верблюдом?
— Ничего страшного, помогут время и бальзам. Наверное, кто-то из верблюдов его ударил. — Он посмотрел на нее своим единственным глазом. — А мальчишка разошелся, да?
Она снова кивнула. Верблюд закрывал ее от песка, но солнце нещадно жгло.
— Он сказал, что ненавидит меня.
Тиз пожал плечами.
— Ревнует, наверно. Думает, что ты заберешь у него отца.
— Я никогда не встану между ними, — сказала она. — Я люблю его!
Говоря это, она поняла, что действительно любила этого мальчика. Возможно, она полюбила Вала и Юрия потому, что тосковала по своему сыну, или же их обаяние покорило ее. Это было не важно… Она почувствовала, что оба сына Кайана ей очень дороги.
— Ты любишь мальчика или Кайана?
— Я всегда любила Кайана.
— Но ему не нужны эти твои слова «всегда любила».
— Мне трудно, Тиз. Я не из тех, кто легко влюбляется. Я вдова, которая…
— Правильно, я уже слышал это раньше. — Тиз ухмыльнулся и выплюнул песок. — Ты любила этого македонского негодяя?
— Да, думаю, что любила.
— Да, с этим приходится считаться. — Тиз смазывал ногу животного. — Я сам был трижды женат. Первую жену звали Махин, отродье Абримана. Злейшая из жен, а хитрющая! Забеременела от моего лучшего друга. Я бы развелся с ней, но она погибла, когда греки совершили набег на селение.
— Мне так жаль! А ее ребенок?
— Он так и не увидел свет. Солдаты убили Махин, когда она была на восьмом месяце. — Он посмотрел на нее. — Я плакал, когда узнал, что она погибла. Я ее ненавидел, но меня ужасала мысль о том, как ее убили. — Он погладил верблюда и отошел от него. — Я слышал поговорку, что потеря женщины сродни падению с лошади. Лучше всего сразу сесть назад. Иначе начинаешь слишком много думать и стесняться того, что упал. Потом я взял в жены Лалагуль.
— Лалагуль?
— Да, ей было пятнадцать лет, ее лицо было подобно молодому месяцу, а сердце у нее было храбрым, как у львицы. У нее уже был ребенок, и ей нужен был защитник. Не знаю, чем ее мог привлечь одноглазый разбойник, но она полюбила меня. Она родила мне двух хороших сыновей, но потом они все умерли от лихорадки.
— Тиз… — Роксана взяла его за руку.
— Я хотел сказать, что принял тогда решение больше не жениться. Я любил много женщин, но когда мой военачальник приказывал мне отправиться в поход, я немедленно уезжал. Когда мы попали в Индию, я встретил Виринду, она была красивее первых двух моих жен. Она носила под сердцем моего ребенка, когда внезапно скончалась от укуса кобры.
— Как же ты смог перенести это?
— Бог не дает испытаний не по силам, принцесса. И если я встречу женщину, которая завладеет моим сердцем и полюбит меня, я женюсь снова. Я женюсь, и мы заведем детей, которые заменят мне тех, которых я потерял. Моя Виринда умерла, Лалагуль и Махин тоже, но я-то живой! Вернуть прошлое нельзя, но я и не пытаюсь. И пусть я лучше десять раз ошибусь, чем откажусь от радости жизни, боясь жениться не на той девушке.
— Роксана!
Она обернулась и увидела Кайана.
— Где Юрий?
— В моем шатре, — ответил Тиз, — я присмотрю за ним.
Роксана поцеловала старого воина в щеку.
— Спасибо! — сказала она. — Спасибо тебе за все!
Он усмехнулся.
— Не причиняй боли тем, кого я больше всего люблю.
Она улыбнулась и повернулась к Кайану.
— Мне жаль, что так вышло с Юрием, — сказала она.
Он позвал ее в палатку.
— Отдохни здесь, пока есть возможность. Мне предстоит разговор с сыном.
— Не наказывай его. Он и так сердится на меня.
Кайан взял ее за руки.
— Роксана… я…
Она посмотрела в сторону палатки Тиза и заметила, как маленькая рука отодвинула занавеску.
— Не сейчас, — сказала она Кайану, отступая от него.
На мгновение ее взгляд встретился со взглядом мальчика. Затем Юрий выбрался из шатра, поднялся на ноги и решительно зашагал к отцу.
— Мне нужна клетка с Куи, — сказал он.
— Тебя сперва нужно как следует выпороть, — ответил Кайан.
— Нет, — сказала Роксана. — Не надо.
Юрий посмотрел на нее. Песчинки, гонимые ветром, кололи им лица, но мальчик не обращал на это внимания.
— Я был не прав, когда оскорбил вас, — сказал он холодно. — Я заслуживаю того, чтобы меня выпороли.
— Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь порол тебя? — спросил Кайан.
