“Легко сделать” Ада сказала, и схватила волосы Клэр снова. Она тянула ее обратно, и Клэр слабо крутилась, хватаясь за свободные камни иломая ногти на острые края камней
Она просмотрела через плечо в каком направлении, они шли.
Ада тащила ее к краю водосточной канавы.
“Нет!” Марнин сказал, и встал на ноги. Он сделал выпад доконца его цепи, протягиваясь; его пальцы были далеко от ноги Клэрприблизительно в двух дюймах. “Нет, Ада, не делай этого! Я нуждаюсь в ней!”
“Очень жаль” сказала Ада. “Поскольку я нет. ”
Рука Клэр упала на острую, древнюю кость — ребро? — и онананесла удар вслепую позади ее головы. Секунду спустя пришло в голову ей, чтоона пыталась нанести удар изображению, голограмме, пустому месту — но Адаиздала вопль и давление на волосы Клэр ослабилось.
Ада нажала, положила обе руки на ее живот, по которомумедленно распространялось темное пятно.
У нее текла кровь.
Когда кровь попала в камень, она исчезла в завитке дыма.
Но рана не заживала.
“Да!” Марнин выкрикнул. “Да, проявляясь достаточно, чтобыкоснуться вас, она делает себя уязвимой — Клэр! Сюда! Идите сюда!” Марнинкричал, и Клэр поползла назад в его направлении. Через секунду она была впределах досягаемости, он потащил ее к себе, положив ее к стене
Ада все еще стояла там, где она была, смотря вниз на себя ираспространяющуюся темное пятно на ее платье. Ее изображение лилось,вспыхивало, зажигалось, и затем стабилизировалось снова.
Она побежала к ним, крича что-то ужасное, отзывающееся эхомот всех стен. Марнин изящно повернулся и зацепил одну из его цепей вокруг еесеребряного, двумерного горла. Где он прикоснулся к ней, он горел, черные дыры,и ее крик становился все громче, пока это не треснули камни в стенах. Онапопыталась освободится, но серебро не позволяло ей уйти. “Она у меня!” онсказал, хотя Клэр могла видеть, что его тело дрожало от напряжения, и ожогисеребра на его руках, должно быть, были ужасными. “Идите, Клэр! Выберитесьотсюда! Вы должны уйти!”
Она была слишком слаба, слишком головокружительна. Комнатабыла минным полем водосточных колодцев и ложных этажей, и даже если она знала,где ступить, была возможность, что она просто упадет в обморок на полпути черези исчезнет в одной из тех глубоких, темных пропастей....
И она не могла просто оставить его.
- Клер! - его голос был полон отчаянья. - Ты должна уйти. Сейчас же уходи.
Теперь, когда огни были включены, она могла видеть ясныйслед, который выглядел твердым, ведущий по всему краю комнаты. Клэр наткнуласьна это, ведя себя с обеими руками на каменной стене, и делала один мучительныйшаг за другим. Огни мерцали, и крик, внезапно прекратился позади нее.
Клэр не смела оглядываться назад. Она была в дверях, чернойнеизвестности напротив нее.
Портал.
Она не могла думать. Не могла собрать ее голову. Не моглапомнить все частоты, чтобы выровнять, чтобы перенести ее туда, где она должнабыла пойти.
За ее спиной, она услышала смех Ады.
Ты должна это сделать. Ты можеш сделать это!
Глаза Клэр были открытыми, и не думая об этом, даже несобираясь делать это, она бросилась вперед в темноту.
И выпала с другой стороны, в туннеле ниже лабораторииМарнина. Наверху, лазейка была открыта, впуская потоки бледного искусственногоосвещения. Клэр оперлась о стену, подпрыгнула, и побежала от света во влажныйхолод туннеля.
Двенадцать длинных шагов, и она услышала пещеру,отзывающуюся эхом наверху. Она опиралась о стену, пока не нашла лампы, включилаих, и побежала к клавиатуре в центре шипящей Ады, испускающей пар, звенящейметаллической формой.
Кабель скользил по камню, пытаясь опрокинуть ее, но онапоймала себя напротив гигантской клавиатуры, и потратила секунду, чтобыотдышаться. Ее тело дрожало, холодное как вампир, и она просто хотела упасть испать в темноте.
Клер закрыла глаза, и символы начали гореть напротив ее век. Символы, которые она запоминала с того дня как Мирнин дал бумаги с ними. Оназнала их.
Она помнила.
Она открыла свои глаза... и ахнула в полном отчаянии, потомучто ключи были пусты.
Где-то в темноте, жестяным голосом Ада разразиласьпрезрительным смехом. - Удивлена, маленькая негодяйка? Что не так легко, как тыожидала?
У тебя получится. Клэр проговорила это себе, и закрыла своиглаза снова. На сей раз она не просто воображала символы, которые она хотелавыдвинуть, но с огромным усилием, она вообразила клавиатуру, поскольку прошлодостаточно времени, когда она видела ее в последний раз. Она установилаизображение в своем уме, открыла свои глаза, и коснулась первого ключа.
Да. Да, это было правильно.
Усилие, необходимое для нажать клавиши казались огромными,как попытка сжать валун. Она нажала первый символ, затем положила ее ладонь навторой и перенесла весь ее вес на это. Он медленно, нехотя щелкнул, и закрылся.
Смех Ады замер.
Третий символ был Символом Основателя Амелии, тем же самымкак на золотом браслете Клер, и Клер ясно помнила его расположение прямо вцентре клавиатуры. Она поместила ладонь в то место и толкнула, пока он незамкнул внизу. Когда она достигла четвертого ключа, у нее не осталось сил и онапочти падала.
Позади нее, Голос Ады послышался из старинных динамиков. -Остановись. Ты собираешься сделать ошибку.
- Не я, - Клер задыхнулась, и толкнула четвертый ключ. Ещедва.
Она не помнила пятый символ. Она знала, что это было там, нотак или иначе, ее ум не может сосредоточиться. Все казалось расплывчатым истранным. Она закрыла глаза снова и сконцентрировалась, что было очень трудно,пока она не вспомнила, что это было скрыто внизу на нижней левой стороне.
Когда она открыла глаза, Ада была уже в дюйме от ее лица. Клер завопила и отскочила назад, ударяя ее кулаком.
Кулак пошел прямо через форму Ады. Она больше не смоглаостаться в физической оболочке. Мирнин действительно причинил ей боль. Она неустановила повреждение своего изображения, любого — были черные раны на еегорле и руках, и черной окраске, покрывающей большую часть ее платья.
Ее глаза сияли серебром.
- Остановись, - сказала Ада.
- Нет, - сказала Клер задыхаясь, закрыла глаза, и ступилачерез ее изображение. Она нашла ключ, который она искала, и нажала его.
Еще один.
- Хорошо, - сказала Ада. - Тогда я остановлю тебя.
Клэр чувствовала себя холодной, и услышала, что шипение илязг компьютера становятся громкими, почти как болтовня.
