Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Ваня смутился:
– Да сам я... Ну, иногда дядя Витя на машине подкинет, если холодно или опаздываю. Но он в основном на работе, мама, само собой, тоже, так что я самостоятельным расту, не сомневайся.
Елена Петровна посмотрела на Костю и сказала Ване:
– Почаще приезжай, внучек. Я ведь уже старая, сколько проживу, неизвестно... Я и подкармливать тебя буду, матери-то действительно некогда бывает.
Костя видел, что мать притворяется увлеченной беседой с внуком, даже звук телевизора потише сделала. На самом деле она думает о том, что рассказал Костя, переживает за него.
– Кино-то будем смотреть? – спросил Егоров.
– Ты, можно подумать, его смотришь...
– В общем, нет...
– Тогда пойдем в твою комнату, не будем Ванечке мешать.
В своей комнате Костя включил бра, сел за стол. Мать подошла к окну.
– Все, что ты рассказываешь о Маше, Лизе, – неприятно и горько, – сказала она. – Не предполагала, что у Гриши такая дочь. И Машка не лучше. Это у нее пока – эйфория. Намучается она со своим адвокатом, вот увидишь.
– У нее комплекс, – сказал Костя. – Считает, что никому не нужна, Виктора ей Бог послал, это ее последний шанс.
– Но она-то зачем ему нужна? Помоложе, что ли, не сумел найти, и без детей? Или корысть какая, квартира, например...
Костя пожал плечами.
– Черт с ними. Ребенка б не испортили. А насчет твоих планов на жизнь, сынок, книги, Оксаны и вообще... Подумай еще. Мне кажется, ты не прав. Не сердись. Кроме матери, кто еще тебе правду скажет?
– Теща, – хмыкнул он.
– Теща?! – возмутилась мать. – Ну да... Кому ты по-настоящему нужен? Мне, сыну... И все. Подумай, Костя, подумай... С такими руками и головой, как у тебя, немыслимо уходить в никуда.
– Почему в никуда?
– Костя, писательство – не профессия. Кто этим кормится в России? Единицы. Либо заработавшие себе имя, либо те, кто больше ничего не умеет. А ты, Костя! У тебя такая профессия в руках!
– Мама, я честно устраивался почти год. Ничего не вышло.
– Еще попытайся. Нельзя останавливаться и опускать руки!
– Мам, Оскар Гумбольтович...
– Да что твой Карабута, или как его там! Обычный книжный червь! Не издатель, опубликовать твой роман и выплатить гонорар не сможет. Он знает, что ты Лешин друг... Мог ведь необъективно оценить, сказать добрые слова, чтобы потрафить Померанцеву. В голову-то человеку не залезешь, о чем он на самом деле думает!
– То есть, ты считаешь, что он дал такую детальную положительную характеристику книге, просто чтобы меня не расстраивать?
– Ничего я не считаю, Костя... Я знаю только, что мой сын взялся за совершенно безнадежное дело, которое не принесет дохода, но при этом время будет упущено... Поступай, как хочешь. С твоими руками на кусок хлеба ты всегда заработаешь. Семьи у тебя не будет, вот что ужасно. Оксана-то уйдет.
– Ее нет.
Елена Петровна ахнула:
– И вещи забрала?!
Костя не ответил. В праздники он несколько раз звонил теще, та нелепо выворачивалась, врала: то дочь с подругой в кино, то с подругой в театре, то поехала на встречу однокашников... Костя заключил, что Оксана либо не желает разговаривать, либо у нее кто-то появился.
– В общем, сынок... Ты сам вокруг себя все рушишь.
– Я не рушу, я создаю.
– Что создаешь, Костя, – воздушный замок?! В двадцать лет это было бы понятно и простительно, но в твоем возрасте начинать с нуля – немыслимо! Как ты станешь жить? На что? Даже несколько месяцев, пока допишешь книгу? Оксана уйдет окончательно, и с чем ты останешься? Кто будет тебя кормить? Я не смогу, я старая, да и не потянем мы вдвоем на мою пенсию... Хотя... Если ты переедешь ко мне, твою квартиру можно сдавать. Это, пожалуй, единственный вариант.
Елена Петровна вопросительно смотрела на Костю, который думал о чем-то своем.
– А? – наконец включился он. – Нет, мам, спасибо. К тебе я не перееду. Дружить нам лучше на расстоянии.
– Но, если ты уперся со своей книгой, другого выхода я не вижу. Ты должен на что-то жить.
– Сама говоришь – у меня в руках профессия. Я найду, как ее применить, чтобы не умереть с голоду.
Мать вздохнула:
– Опять квартиры пойдешь ремонтировать, гробить себя...
«Хорошо еще, – подумал Егоров, – что у меня хватило ума не рассказать ей про... Вадима Князева. Тогда все: мать бы точно решила, что я сошел с ума. Собственно, я и сам задумываюсь, не свихнулся ли я со своей книгой?»
С Князевым он беседовал дважды у себя дома. Вадим, как человек деликатный и здравомыслящий, не задал ни единого вопроса из серии «а что со мной будет дальше?». Их короткие разговоры в большей степени касались Кости, как человека и писателя. Князев не навязывал ему свою точку зрения ни по одному вопросу, неизменно предваряя их «по моему мнению» и «мне представляется»... Вообще, из его поведения Костя с удовлетворением сделал вывод, что создал неодномерный интересный персонаж, способный рассуждать и мыслить, не зацикленный на деньгах.
И еще... Князев отражался в зеркале.
Второй раз Вадим появился в квартире, когда Костя стоял одетый и собирался ехать к Маше. Вадим проводил его до двери, и в прихожей, бросив взгляд в зеркало, Костя увидел в нем отражение Вадима, высокого мужчины лет сорока в шикарном костюме, бритого наголо по современной моде, с пронзительным взглядом коричневых глаз миндалевидной формы. Никакого сияния или дымки вокруг. Обычный человек. Сосед, зашедший за солью (если только владельцы морских яхт и ресторанов, банкиры, долларовые миллионеры ходят к соседям за солью). Абсолютно реальный, такой же, как его автор, Константин Егоров.
Костя еще сказал тогда: «Вы странно одеты, Вадим. Не по сезону. У нас зима. Не мерзнете?» Тот посмотрел на него своим гипнотизирующим взглядом и чуть улыбнулся уголками губ. «Вы забываете, Константин, откуда я. Там-то как раз лето в разгаре». – «И вас не хватятся?» Вадим пожал плечами: «Понятия не имею. Не должны».
Господи! Костя разговаривал с литературным персонажем, которого сам создал! Разговаривал так, словно этот литературный персонаж БЫЛ ЖИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ! Но Вадим и был – живым человеком.
Подтвердились Костины слова, сказанные Померанцеву. Егоров действительно создавал мир.
И их общение – автора и его мира – стало взаимным.
...Примчался Ванька, немедленно полез на отца.
– Сы́ночка, ты тяжелый, – вяло со смехом отбивался Костя. – Смотри, как раздобрел уже на бабушкиных пирогах...
– Вы чего тут, старики, секретничаете? – У Вани было игривое настроение, как всегда перед сном. Уложить его превращалось в серьезную проблему.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
