Рик встал крепче и отправил мяч далеко вперед. В тот же момент шлем Маски угодил ему под подбородок и чуть не сломал челюсть. Навес был настолько силен и высок, что болельщики, не веря собственным глазам, затаили дыхание. Мяч находился в воздухе, как после хорошего удара ногой, и несколько долгих секунд никто не шевелился.
Кроме Фабрицио, который летел стрелой, стараясь догнать его. На первый взгляд невозможно было угадать, где он приземлится, но, к счастью, они сотни раз репетировали этот трюк.
— Рви к зачетной зоне, — повторял Рик. — Мяч будет там.
Мяч начал снижение, и Фабрицио понял, что ему недостает скорости. Он припустил сильнее, так, что ноги едва касались травы. До зачетной зоны осталось пять ярдов, и это расстояние он преодолел, как олимпийский прыгун в длину, с вытянутыми руками. Пальцы тянулись к мячу, и он ощутил прикосновение кожи на самой голевой линии. Сильно ударился о землю, кувыркнулся, словно акробат, и поднял мяч на всеобщее обозрение.
Его увидели все, кроме Рика, который стоял на четвереньках и раскачивался из стороны в сторону, пытаясь вспомнить, кто он такой. Стадион взревел. Франко поднял квотербека и поволок с боковой, где его окружили товарищи по команде. Рик держался на ногах, но с посторонней помощью.
Сэм решил, что квотербека убили, но, потрясенный невероятным приемом мяча, забыл о нем.
Ликование на поле было настолько бурным, что судьи выбросили флаги и едва восстановили порядок. Команду лишили пятнадцати ярдов, но Филиппо пробил так, словно находился на середине поля.
В это время Чарли Крей писал:
«Мяч пролетел по воздуху 76 ярдов точно по прямой, не вихляя, но пас померк перед тем, как его принял игрок на другом конце поля. Я был свидетелем грандиозных тачдаунов, но этот, откровенно говоря, превосходит все. Худощавый итальянец Фабрицио Боноззи спас Доккери от нового позорного поражения».
Филиппо вложил в удар всю силу, и мяч перелетел зачетную зону. Во время третьей попытки Томми обошел левого защитника и свалил квотербека. Его последний матч в команде «Пантер» получился самым замечательным.
Во время четвертой попытки «Львы» неудачно выполнили отрыв, и квотербек Бергамо выронил мяч, а затем накрыл его собой на отметке пять ярдов. За боковой Пармы снова заволновались, а болельщики умудрились закричать еще громче.
За пятьдесят секунд до окончания встречи, когда Рик сидел на скамье и чихал от нашатырного спирта, нападение возглавил Альберто и, предпочитая не рисковать, дважды падал на мяч. Наконец время истекло, пармские «Пантеры» впервые завоевали Суперкубок.
Глава 31
Торжествующие футболисты собрались «У Марио» — в старой пиццерии в северной части центрального района Милана в двадцати минутах от стадиона. Синьор Брункардо снял для них все заведение. Недешевое дело. Он наверняка бы пожалел потраченных денег, если бы его команда проиграла. Но она выиграла, и игроки съезжались в пиццерию на автобусах и такси, от дверей громогласно требуя пиво. Им поставили три длинных стола в центре зала, и вскоре победителей окружили их почитатели: жены, подружки и болельщики из Пармы.
Включили видеозапись, на огромном экране замелькали моменты игры, а официанты тем временем разносили пиццу и галлоны пива.
У каждого был фотоаппарат, и все тут же принялись снимать. Главным объектом стал Рик. Его обнимали, тискали и хлопали так, что заболели плечи. Фабрицио тоже был в центре внимания, особенно юных девушек. Его прием мяча уже превратился в легенду.
Шея, челюсти, подбородок и лоб Рика дергались от боли, в ушах все еще шумело. Массажист Маттео дал ему не сочетающиеся со спиртным болеутоляющие таблетки, поэтому пиво он не пил, а аппетита не было.
Видеопленка запечатлела схватки, тайм-ауты, перерыв. По мере того как близился конец матча, шум в зале стихал. Оператор включил замедленное воспроизведение. Когда на экране Рик вышел из-за линии нападения и сделал вид, что побежит сам, в пиццерии установилась тишина. Удар Маски Рику в подбородок был выполнен на высшем уровне — в Америке от такого комментаторы пришли бы в восторженное неистовство. В понедельник утренние кабельные каналы провозгласили бы его «Ударом дня» и крутили бы запись каждые десять минут. «У Марио» все притихли и смотрели, как их квотербек, жертвуя собой, не сдает позиций и отправляет бомбу на территорию врага. Кто-то неодобрительно заворчал, когда Маски хладнокровно ударил шлемом в подбородок Рика — все в рамках правил, прием абсолютно законный, но необыкновенно жестокий.
Но то, что произошло на другом конце поля, вызвало бурное ликование.
Прием мяча был прекрасно и во всех деталях схвачен оператором. Повтор этого действия на экране во второй и в третий раз так же возбуждал, как во время игры на поле. Фабрицио, что было для него совсем нехарактерно, вел себя так, словно ничего особенного не произошло — обычная работа, не более. И не такое случалось.
Когда пицца была съедена, а пленка кончилась, перешли к официальной части. Синьор Брункардо сказал очень длинную речь, Сэм гораздо короче, а затем в этот величайший момент в истории команды «Пантер» оба снялись с Суперкубком. Игроки затянули застольную, и Рик понял, что пора уходить. Длинный вечер плавно переходил в бесконечную ночь. Он вышел из пиццерии, взял такси и вернулся в отель.
Через два дня он встретился с тренером Руссо в «Сорелле Пикчи» поблизости от дома на страда Фарини. Им следовало кое-что обсудить, но сначала они вспомнили игру и, поскольку Сэм в этот день не работал, распили на двоих под макароны бутылку «Ламбруско».
— Когда собираешься домой? — спросил Сэм.
— Не планировал. Я не спешу, — ответил Рик.
— Странно. Как правило, американцы заказывают билет на следующий день после последней игры. Ты не соскучился по дому?
— Мне необходимо повидаться с родителями, но «дом» в наши дни — понятие растяжимое.
Сэм прожевал макароны и продолжил:
— Ты уже строишь планы на следующий сезон?
— Пока нет.
— Мы можем об этом поговорить?
— Мы можем говорить о чем угодно, но тебе придется расплатиться за еду.
— Платит синьор Брункардо. Он в отличном настроении. Ему нравится побеждать, нравится шумиха в прессе, фотографии, кубки. Он хочет на будущий год повторить нынешний успех.
— Понятное желание.
Сэм наполнил бокалы.
— Твой агент… как его?
— Арни.
— Арни все еще на горизонте?
— Нет.
— Хорошо. Следовательно, мы можем обсудить дело?
— Разумеется.
— Брункардо предлагает двадцать пять тысяч евро в месяц в течение двенадцати месяцев плюс квартиру и машину на год.
Рик сделал большой глоток вина и уставился на красную клетчатую скатерть.
