– Ты извини, Даня, – сказал врач, – мне на скамейку надо. Сейчас игра начнётся.
– Дайте какой-нибудь успокоительной фигни, – попросил больной.
– Сейчас Колька принесёт.
– Угу, – подтвердил второй помощник и вышел вслед за начальником.
Данила попытался дать команду организму согреться, но тот был очень слаб и не слушался.
«Карамба, тысяча чертей, – пронеслось в голове у Ноана. – За всё надо платить. Вселенная – идеальная система противовесов. Плюс уравнивается минусом, за белой полосой следует чёрная, за украденными средствами встаёт тюрьма, если появляется любовь, то вдруг случается утрата близких. Счастье возможно только в детстве, когда мир иллюзорен. Какое может явиться счастье в мире реальном? Никакое. Не успел искупаться в лучах славы и стать предметом обожания спортивных фанатов, не успел насладиться жизнью с красивой и умной женщиной, как пришла болезнь-расплата. С такой солнечной активностью я скоро стану «овощем», в лучшем случае. А, вполне возможно, пищей для местных беспозвоночных и личинок двукрылых членистоногих. Как там у Лермонтова – «И я сошёл в темницу, тёмный гроб, Где труп хранился мой… Червяк то выползал из впадин глаз, То вновь скрывался в безобразный череп… Кусками мясо синее висело… Жилы там я примечал с засохшею в них кровью…» О, Высшее Сущее, как же мне плохо…»
Снаружи послышался многоголосый шум.
«Началось», – понял он.
Вернулся Николай.
– Валидол, корвалол, ново-пассит, – предложил он.
– Давай ново-пассит, – согласился Данила.
Он с трудом проглотил таблетку и откинулся на импровизированную подушку. На лбу выступил пот, затряслась левая нога.
«Больница, больница… – понеслись мысли в голове. – Электромагнитные колебания – это даже не радиация, свинцовый щит не поставишь, всё – без толку. Снотворное и спать».
Снаружи опять завизжали.
«Первый опасный момент», – подумал гость.
– Мы пойдем, посмотрим? – сглотнул от волнения слюну Колька.
– Давай… – ответил Королёв.
– Ты это…
– Да буду я жить, не бойся! Идите!
Парни, оглядываясь и подталкивая друг друга, направились к выходу. Ноан закрыл глаза и постарался уснуть. Не получалось. Звук снаружи вдруг многократно усилился.
«Гол, – решил он. – Судя по всему, нам. Э-эх… А когда ребята на перерыв придут, тут ещё я настроения прибавлю, полутруп хренов…»
Он стиснул зубы и, таща за собой одеяло, пополз в душ – в нём тепло и пока сухо. Он даже расслабился, ему полегчало. Также началось действие успокоительного.
«Спать, спать», – вновь он скомандовал самому себе и действительно на какое-то время отключился.
– …Судья – чмо! – вдруг разбудил его громкий крик. – Осёл! Там же нырок был за полметра от меня! – узнал он голос Дениса Кутина.
– Меньше эмоций! – это уже говорил Тихонов. – Игра идёт нормально, я другого и не ждал. Но надо прибавлять, прибавлять надо! Серёга, раз начали «лететь», находи дополнительные силы, подключайся чаще! У Валерки два раза не получилось головой забить, на третий выйдет!
– Андрей Валерьевич!.. – это уже Макеев.
– Подожди, я сейчас…
Тренер заглянул в душ.
– Вот ты где… Я уже испугался – смотрю, исчез. Думал, в больницу увезли.
– Нет, – покачал головой Ноан. – Пока жить буду.
– Ну, не умирай.
– Счёт какой?
– 1:2 продуваем.
– Кто у нас забил?
– Ну кто, кто! Валерка вратарю между ног. Ладно, отдыхай, я пошёл.
Гость опять сомкнул веки. Блин, обидно… Ох, и девяносто миллионов уплывают. А он уже и упустил из памяти. Да и фиг с ними – не до жиру, быть бы живу. Перевернулся на левый бок, подтянул колени к груди, опять задремал.
– …Данька!
– А? Что? – не понял он спросонья, кто его зовёт.
– Ты как? – к нему подошёл Запевалов.
– Живой… Что там на поле?
– Что, что!!! Шестьдесят пятая минута, один-три. Что скажешь?
– Это такой намёк?
– Намёк, намёк!
– Вперёд, не щадя живота своего?
– Сам говорил, что если сразу после приступа не помер, то жить будешь!
– А если я окажусь на поле, но ничего не смогу сделать?
– А выхода нет, – развёл руками врач. – Кутина за вторую жёлтую удалили – всё, трандец.
– Нашатырь разведите водой, я выпью.
– Дело. Только за желудок не боишься?
– А иначе не встану.
Доктор выскочил в раздевалку, Ноан поднялся сначала на четвереньки, потом, опираясь руками о стену, выпрямился, шагнул по направлению к полоске света снаружи, покачнулся, опять опёрся о стену. Его затошнило. Он сделал ещё несколько шагов, переступил порог и плюхнулся на стул в помещении раздевалки.
– Что-то не очень я прыток… – сказал он эскулапу.
– Пей, – вместо ответа протянул тот стакан со ставшей мутной от спирта жидкостью.
Воняло из него, как… И сравнить не с чем. Гость, подобно синюшнему алкашу, резко выдохнул и силой влил в себя «лекарство».
– Бр-р-р! – произнёс он и непроизвольно съёжился. – Какая же гадость! Я в душ.
– Данила, ну не спи, ну попробуй! – у Венеамина Григорьевича от отчаяния даже навернулись слёзы на глаза.
– Да я под воду, – успокоил его футболист. – Смена температурного режима. Контрастный душ.
– А-а…
Королёв на полную мощность пустил струю, и резко крутил смеситель влево-вправо. Вода лилась то ледяная, то горячая – почти что кипяток. Вскоре он вышел, вытерся и начал натягивать форму.
– Валерьевич в курсе?
– Не-не, – заверещал Запевалов. – Моя инициатива.
– Ну, идите, скажите, скоро буду.
– Ага! – обрадовался эскулап и выбежал наружу.
– Ох-хо-хоюшки, – простонал Ноан. – Без героизма на Земле делать нечего. Ежедневный трудовой, профессиональный, семейный и общественный подвиг. Ну, вперёд.
Из подтрибунного помещения он тихонько потопал к скамейке запасных. Российская торсида, увидев знакомую рыжую шевелюру, вскочила и заревела белугой. Он поднял голову и увидел, как поднялась вся вип-ложа и как оживились телекомментаторы.
– Сколько ещё играть? – спросил он у чуть ли не кусающего ногти главного тренера.
– 78-я плюс добавит минуты четыре – эти после каждого толчка валятся.
– Ну, я пошёл? – спросил Данила.
– А сможешь? – недоверчиво, но в то же время с надеждой спросил Тихонов.
