Что?
Значит, профессор продолжает лгать.
Если же Уильямс лжет, то и его рассказ про ректора — тоже фальшивка. Еще одна хитрость. Надувательство. Следовательно, Уильямс пытался подставить Ормана. Почему? Из-за старой обиды? Профессиональной зависти? Значит…
Ну что? Давай уж, скажи.
Значит, Дианну Уорд убил Уильямс.
Это единственное логичное объяснение. Догадка мучила Брайана, зудела внутри, лишая покоя. В какой-то момент — возможно, когда он выехал из Белл-сити — мысли приобрели форму. Стали осязаемы. Они метались в голове Брайана, пронзая все на своем пути. Царапали мозг острыми краями.
Леонард Уильямс убил Дианну Уорд.
«По-моему, профессору трудно доверять после всего, через что он заставил нас пройти», — сказала тогда Мэри.
И все выглядело логичнее некуда. Уильямс убил Дианну, и чувство вины постепенно довело его до безумия. Профессор попытался обвинить во всем человека, который всегда превосходил его, обошел по карьерной лестнице и был знаменит своей дружбой с легендарным ученым по имени Стэнли Милгрэм: Эда Ормана.
Постепенно преступление свело несчастного Уильямса с ума. Он разработал сценарий, позволявший заменить правду ложью. Систему замысловатых обманов. Поддельную книгу, из-за которой его интерес казался не более чем профессиональным. Приемная дочь, Полли. Уильямс становился героем. Спасителем. Кроме того…
«Кроме того?» — провоцировала совесть Брайана.
Значительно легче связать с Дианной Уорд Уильямса, чем Ормана.
Ведь именно Уильямс, а не Орман, жил неподалеку от Кейла и Дианны Уорд в Белл-сити. Именно он, а не ректор, уделял подозрительно много внимания делу о похищении девушки и снабдил историю о Полли ужасающими подробностями. Именно Уильямс, а не Орман, обожал эти отвратительные жестокие танграммы, о которых им с Мэри рассказывал Дэннис.
Брайан хотел, чтобы профессора наказали за все, что тот совершил. Уильямс был потенциальным убийцей и заманил своих студентов в эту извращенную игру, потому что…
Почему? Потому что он спятил к чертовой матери. Теперь Брайан в этом не сомневался. Он наконец разгадал ложь Уильямса, которую тот втолковывал им сегодня утром по пути из Белл-сити. Это было всего лишь прикрытие.
Вдруг Брайан ощутил неудержимую ненависть к Уильямсу.
Виадук. Там зарыта Вещь.
«Сможешь?» — поинтересовался у себя Брайан.
Сумел бы?
«А что еще остается, когда всю твою жизнь перевернула чья-то жестокая игра? Что же ты предпримешь, — думал Брайан, — если все подсказки и приметы указывают на единственный выход? На что ты готов, если место, время, мотив и обстоятельства ведут только к одному человеку?
Ты разворачиваешься. И возвращаешься, чтобы завершить начатое».
Именно так Брайан Хаус и поступил.
49
— Эй! — крикнула Мэри вслед человеку в бейсболке.
Тишина. В корпусе застыла величественная тишина. Ничто не шелохнулось.
Мэри поднялась по лестнице на третий этаж и вошла. Дальше по коридору, в аудитории Уильямса горел свет. Она пошла на свет. А вдруг там Орман? — подумала Мэри. Что, если ее заманивают в ловушку?
Но остановиться она не могла. Игра подходила к концу, и Мэри должна была доиграть до конца, иначе она никогда не простит себя за то, что подобралась так близко к ответу и облажалась. Необходимо выяснить, чем все закончилось. Дианну Уорд так и не нашли, и кто-то в этой аудитории знал, где девушка. Остановиться сейчас означало пожертвовать всем, что Мэри узнала за эти шесть недель.
Она вошла.
50
Брайан прибыл в университет уже в сумерки. В затихших общежитиях погасли окна. По Монтгомери не ездили машины, и даже уличные фонари казались тусклее, отбрасывая мутное серое свечение вместо привычного слепящего оранжевого света.
Говорят, навязчивые мысли появляются, только когда на тебя обрушиваются трагедии. Брайан думал, не это ли с ним случилось, если его способность подавлять собственные порывы пошатнулась после самоубийства Марка. Это многое объясняло: назойливую одержимость Брайана игрой профессора, его паранойю после встречи с той девушкой в мастерской. Сегодняшнее страстное стремление дойти до финала.
Брайан набрал на сотовом номер Мэри, но никто не взял трубку. Он подъехал к Браун-Холлу и припарковался у обочины, не глуша мотор. В этом общежитии, как и в других, было пусто. Тем не менее попытаться стоило. Он должен предупредить Мэри об Уильямсе.
Брайан поднялся на лифте на нужный этаж и, выйдя в коридор, увидел съежившуюся фигуру девушки. Она сидела на полу спиной к двери в комнату Мэри.
— Полли?
Девушка посмотрела на него утомленными, покрасневшими глазами. Очевидно, она недавно плакала.
— Кто?.. — послышался ее голос. Это была Саммер Маккой, подруга Мэри. — Я жду Мэри, — объяснила она.
— Я пробовал ей дозвониться, — сказал Брайан.
— А ты кто?
— Я Брайан. Мы с Мэри… друзья.
— Она говорила о тебе, — вспомнила Саммер. — Считает, что ты классный.
В другой раз Брайан заинтересовался бы таким замечанием и стал расспрашивать девушку, что именно сказала Мэри. Но не сейчас. Он произнес только:
— Где она?
— Не знаю, — ответила Саммер. — Я жду ее уже час. Ума не приложу, что мне делать. Мне просто нужно рассказать ей… — Девушка смолкла и снова опустила голову. Почему-то казалось, что Саммер носит одежду на размер больше; у нее были тонкие запястья и впалые щеки. Она выглядела истощенной и сломленной.
— О чем? — спросил Брайан.
Медленным шагом он направился к девушке. Движение казалось почти бессознательным, как будто Брайан отделился от своего тела. Он хотел оказаться как можно ближе к Саммер. Брайан должен был услышать каждое ее слово, узнать, почему именно сегодня она оказалась здесь, перед дверью Мэри.
— Я хотела сказать ей, что вела себя неправильно, — ответила Саммер.
— Уильямс, — произнес Брайан задыхаясь. Очертания девушки расплылись, и Брайан закрыл глаза, чтобы мир вокруг перестал кружиться. Он прислонился к стене напротив и заставил себя дышать.
— Профессор, — продолжала девушка, — и остальные. Я не знаю этих людей. Никогда раньше их не видела. Как-то вечером в нашей общаге объявился доктор Уильямс и попросил меня об услуге. Сфотографироваться с одним парнем. Ничего особенного. Всего лишь снимок на диване — на зеленом диване, на всю жизнь запомню — в обнимку с парнем. Мне сказали, что фотку отправят Мэри, что это нужно по учебе, для курса логики. Я не видела в этом ничего… такого. И согласилась. Я не знала, для чего эта фотка. Мне заплатили, понимаешь? Здесь не было ничего страшного и… мне нужны были деньги. Но потом мне сказали, что профессор исчез из университета, и я позвонила по номеру, который мне дали.
