колючие мурашки. Неужели тоже заметила сходство?!
Богданчик тем временем развеселился, заплескал руками, запрыгал на моих коленях… и громко отрыгнул — прямо в лицо рассматривающей его пожилой женщине.
Лицо ее при этом так вытянулось, что сделало ее весьма похожей на уставшую лошадь. В глазах отразилась целая плеяда эмоций — недоумение, узнавание, осторожная радость… и тут же эмоции схлопнулись, замкнувшись в восковой маске напускного равнодушия.
— Ну и? — снова обретя голос, спросила я. — Как вам мой малыш? — и совсем осмелела. — Похож на Андрея?
Лицо Селены вновь заиграло красками — я вспомнила, что из-за моего внушения она никак не может мне соврать. А правду говорить явно не хотела.
— Д-да… — выдавила она сквозь плотно сжатую челюсть, сжигая меня ненавидящим взглядом.
— И как такое может быть? Не хочешь мне рассказать? — нарочито мягким, почти ласковым голосом спросила я, пуская в ход гипнотические интонации — чтобы уж точно невозможно было увильнуть от ответа.
— Не хочу! — выплюнула свекровь, пугая ребенка.
— Но ведь расскажешь, не так ли? — я заставила себя снисходительно улыбнуться, хоть сердце уже от волнения выплясывало джигу. Она знает! Она что-то знает про Андрея!
Селену уже потряхивало и я решила не затягивать с этой пыткой — а то мало ли, еще кондратий хватит старушку…
— Немедленно расскажи всё, что ты знаешь про проблему Андрея с бесплодием! — выкрикнула я, уже сама пугая Богдана. — Это излечимо? Я могла от него забеременеть?
Ох как я пожалела, что не включила видеозапись нашего с Селеной разговора. Потому что выражение на ее лице после моего приказа было достойно, чтобы сделать из нее пособие по эффектам гипнотического внушения на психику человека. Ее в буквальнос смысле перекосило от усилий промолчать, не ответить на четкий, без обиняков вопрос, на который она не могла теперь не ответить.
Но никакие усилия, разумеется, не помогли.
Дергаясь от тика в глазу, Селена сжала напоследок зубы, так что на мгновение показалось, что она сотрет их в порошок… расслабилась и выкрикнула в ответ.
— Нет никакого бесплодия! Это я всё подстроила! Я подкупала врачей в каждой клинике, куда Андрэ обращался — специально, чтобы они подделывали результаты анализов!
Еще несколько секунд я приходила в себя — собирала в кучу разбегающиеся мысли, подбирала челюсть и успокаивала разревевшегося от наших воплей Богдана.
Наконец смогла выдавить:
— Ты? Ты заставила сына думать, что он… бесплоден?! Но… зачем?!
Тут свекровь явно не нужно было заставлять говорить.
— Затем, чтобы такие прошмандовки, как ты, не думали, что могут залететь от моего сыночка и запрыгнуть ему на шею! Чтобы он оставался свободен до той поры, пока я не подберу ему достойную пару! Вот зачем!
— А потом? — я все еще не могла понять ее логику. — Что было бы потом? Разве тебе не нужен наследник?
— Потом я бы уговорила его пройти анализ еще раз и оказалось бы, что проблема разрешилась сама собой.
— Ах вот оно что… — пробормотала я, ошеломленная свалившейся на меня информацией. — Значит, меня никто не насиловал… Значит, это действительно сын моего Андрюши… О боже…
На другом конце связи презрительно фыркнули.
— Как ты пришла к выводу, что тебя не насиловали? По-твоему, изнасилование обязательно приводит к беременности? Вообще-то современные мужчины прекрасно умеют насиловать в презервативе. Во-вторых…
Я не стала дослушивать, что там во-вторых. Но прежде, чем отключиться, задала ей еще один вопрос — очень важный и для меня, и для Андрея, и для малютки Богдана.
А когда закончился этот воистину удивительный день, когда мы оправились от потрясения, наплакались, наобнимались и уложили уже общего ребенка в постель, я позвонила по еще одному телефону — тому, что нашла в интернете в ответ на запрос по очень простой и распространенной русской фамилии, вкупе с адресом.
Договорилась о встрече на следующий день, и с самого утра повезла мужа якобы смотреть антикварное трюмо на продажу, которое мне безумно понравилось.
* * *
— Это здесь антиквариат продают? — недоумевая, куда я его привезла, Андрей оглядывал обыкновенный двор старой хрущевки, заросший травой и звенящий веселыми детскими голосами.
— Ага, здесь, здесь… — я тоже растерянно оглядывалась, соображая к какому из пяти подъездов подойти.
— Алина? Это вы? — окликнул меня слегка дребезжащий старческий голос со стороны раскидистой, трехствольной березы посреди двора.
Мы оба оглянулись. Под березой, вцепившись за нее, словно боялся упасть, стоял старик лет под восемьдесят — по-пенсионерски просто одетый, но с благородным, чисто выбритым лицом.
Андрей вдруг отшатнулся, прохрипел что-то непонятное и автоматически нащупывая рукой капот машины, чтобы опереться об нее.
Старик пришел в себя первым.
— А я ведь знал, что она с пузом тогда уехала! — заявил он, широко улыбнувшись и протягивая свободную от трости руку. — Ну, что, здравствуй… сынок.
Конец!
Примечания
1
Расскажи нам, что ты знаешь о развитии времен в английском языке, мисс Сафронова. Если ты, конечно, не жила в своем воображаемом мире в течение последних двух дней и успела прочитать статью, которую я задал.
2
Могу я предположить, что ответа ты не знаешь, мисс Сафронова, и поставить тебе соответствующую оценку?
3
Да, профессор, вы совершенно правы. Я не готова, потому что была занята кое-какими весьма неприятными изменениями в моем учебном процессе. Вы же в курсе, что у меня не очень хорошие оценки в последнее время…