А это основной источник горючего для вермахта. Такой ситуации допустить никак нельзя.
– Что вы предлагаете?
– Провести молниеносную операцию по разгрому Югославии. Она займет не более двух недель. Но зато надежно обезопасит наш южный фланг.
Гитлер задумался. Его размышления прервал Риббентроп:
– Можно попытаться обойтись дипломатическими средствами.
– Продолжайте, – оживился фюрер.
– Мы срочно пригласим югославскую делегацию в Вену и навяжем заключение договора о присоединении страны к нашему «Тройственному союзу». (Напомним читателю, что это был агрессивный фашистский блок Германии, Италии и Японии.) В таком случае Югославия станет нашим союзником и будет обязана бороться с попытками англичан и американцев продвинуться на ее территорию. Мы можем оказать ей военную поддержку, которая потребует значительно меньше наших войск. Кроме того, есть веские основания полагать, что при подобном развитии событий англосаксы вообще откажутся от своей затеи.
– Риббентроп, немедленно приступайте к переговорам с югославами. Хотя верить в их надежность я бы не стал. Поэтому, Кейтель, параллельно готовьте операцию по захвату Югославии.
Глава 2
Как миновать западню?
25 марта 1941 года югославская делегация подписала в Вене соглашение о присоединении к «Тройственному союзу». В ответ военные совершили в стране переворот. Королевское правительство было свергнуто. Новое руководство обратилось к Советскому Союзу за срочной военной помощью. Одновременно такой же призыв был адресован Англии.
Когда о югославских событиях стало известно в США, здесь с пространной речью выступил Донован. Он всячески призывал югославов встать на борьбу с Германией и обещал щедрую военную поддержку. Эта воинственная риторика была широко растиражирована в мировой прессе. Гитлер пришел в ярость и поручил Кейтелю стереть Югославию с лица земли.
5 апреля 1941 года в Москву прибыла югославская делегация для согласования союзнического договора между двумя странами. Она настаивала на включении в соглашение статьи о взаимной военной помощи. Подобное обязательство предполагало вступление Советского Союза в войну с Германией, если Гитлер нападет на Югославию.
Возникла крайне напряженная ситуация, когда СССР балансировал на грани войны с немцами. Необходимо было срочно принимать тяжелое, но выверенное решение. В рабочем кабинете Сталина в Кремле собралось руководство страны в узком составе. С кратким обзором югославской проблемы выступил Молотов:
– Как вы все знаете, мы ведем сложные переговоры с югославами по поводу заключения договора о дружбе. Они блокируют его подписание без статьи о взаимной военной поддержке в случае агрессии третьей державы. Включение такого положения в договор автоматически заставляет нас начать войну с Германией, если немцы нападут на Югославию. Особенно неуступчивую позицию занимает югославский посол в Москве.
В этот момент подал реплику Берия:
– По нашим данным, он после каждого раунда переговоров бежит к английскому послу и консультируется с ним.
– Теперь понятно, кто стоит за такой неуступчивостью и кому она выгодна, – констатировал Сталин. – Товарищ Молотов, а как будет выглядеть советская позиция в свете нашего договора о ненападении с немцами от 1939 года?
– Немцы и мы взяли на себя обязательства не поддерживать ни одно государство, которое ведет враждебную политику против нас или Германии. Но Британия воюет с немцами, поэтому Югославия, обратившись за военной помощью к англичанам, становится враждебным государством для Гитлера. Если мы будем оказывать Белграду военную помощь, то бесспорно нарушим договор о ненападении. Это даст Германии легитимный повод разорвать его и объявить нам войну. Причем виновником будем признаны мы.
– Ну а если мы вообще уйдем от подписания какого-либо соглашения с Югославией?
– Такой вариант привел бы к серьезному репутационному ущербу для нас. Появились бы сообщения, что мы спасовали перед Гитлером. Неизбежное следствие – наша изоляция на Балканах, да и в Европе.
– Действительно толково придумано, – признал Сталин. – В шахматах это, по-моему, называется цугцванг – и ходить надо, и некуда.
Начальник Главного политического управления Красной армии Мехлис попросил слова и горячо заявил:
– Нам нельзя бросать братский народ, обратившийся к нам за помощью. Нужно подписать договор с югославами и закрепить в нем оказание военной помощи. А для давления на Берлин усилить нашу группировку в Киевском Особом военном округе. Я думаю, Гитлер испугается, узнав об этом, и передумает нападать на Югославию.
– Кого испугается? – спросил Сталин. – Мехлиса? Не думаю. Мне как-то попалось на глаза изречение британского лорда Честерфилда, сказавшего: «Я надеюсь только на то, что противник, услышав имена моих военачальников, ужаснется не меньше меня».
Присутствовавшие рассмеялись. Сталин обратился к наркому обороны:
– Товарищ Тимошенко, в состоянии ли мы сейчас воевать с Германией?
– Это сложный вопрос, и в двух словах на него не ответишь.
– А вы постарайтесь. В молодости меня учили в семинарии: там, где краткость, там сто ангелов, а где многословие – ни одного.
– В настоящее время в армии происходит перевооружение на новую боевую технику. Поступают современные танки, самолеты и артиллерия. Личный состав переучивается на сборах. Но подготовленных военнослужащих для управления такой техникой не хватает. Поэтому полностью использовать ее в бою мы пока не готовы. После воссоединения с Западной Украиной, Западной Белоруссией и Прибалтикой необходимо провести большую работу по освоению новых территорий в оборонных целях. Возводится линия долговременных укреплений на новой границе. Но для них не хватает вооружений. Приходится временно снимать их с укрепрайонов на старой границе. До тех пор, пока мы не сможем оборудовать новые укрепления, воевать с Германией нецелесообразно. И наконец, для вступления в войну нам сначала надо провести стратегическое сосредоточение и развертывание войск и всеобщую мобилизацию. Данные мероприятия потребуют не менее месяца. Если обобщить все сказанное, то необходимо признать, что воевать на равных с Германией до конца 1941 года армия не готова.
Сталин прошелся вдоль стола заседаний и спросил:
– Сколько могут продержаться югославы?
Тимошенко задумался:
– У них устаревшая бронетехника, которой к тому же мало. Слабая боевая авиация. И что особенно важно, практически отсутствует современная ПВО. В таких условиях немцы будут безнаказанно уничтожать Югославию с воздуха. С учетом указанных обстоятельств югославы смогут организованно воевать около полутора-двух месяцев.
В обсуждение вмешался Берия:
– Следует учитывать внутриполитическую обстановку в Югославии. Страна практически расколота по национальному признаку. Хорваты воевать не собираются и перейдут на сторону немцев. Словенцы колеблются. Часть из них пойдет на фронт, другая предпочтет плен. Королевский офицерский корпус воспитан в антисоветском духе и больше боится большевиков, чем немцев. Основной опорой сопротивления будет сербский народ. Но его усилий хватит от силы на месяц.
Сталин подвел итоги обсуждения:
– Мы стремимся помочь югославскому народу, но воевать с Германией сейчас не в состоянии. В то же время оставлять без ответа обращение Белграда нельзя. Какие будут предложения?
Слово взял Молотов:
– Целесообразно
