здесь, в изолированной комнате с голыми серыми стенами без единого окна.
— Ну вот мы и снова встретились, — протянула Алина с сияющей улыбкой, которая казалось чересчур неестественной на фоне этого унылого места. — Или ты опять не рад меня видеть?..
— Ты пришла что-то сообщить или так, поглумиться? — безрадостно усмехнулся Никита.
— Я здесь по долгу службы, — Алина продемонстрировала свой пропуск.
— О, — Никита вяло изобразил изумление и прочитал вслух: — «младший помощник генерального директора Объединенного Управления со стороны Тьмы»… Так вот ты кто на самом деле…
— А ты думаешь, я все эти годы, пока ты искал свой праведный путь, попросту штаны протирала в офисе? — довольно ухмыльнулась Темная. — Или я зря Академию закончила с отличием?..
— Не сомневался, что ты скажешь что-то в этом роде, — Никита откинулся на спинку жесткого стула и испытующе посмотрел на бывшую подругу. — Значит, ты с самого начала была в курсе об Ане?.. Ты притворялась, что появление у нее сигнума для тебя такая же неожиданность, как и для меня?
— Естественно, — Алина тоже откинулась на спинку своего стула, и теперь они оба сидели в одинаковой позе и напряженно изучали друг друга через разделяющий их стол. — Странно, что ты не почувствовал подвоха… Неужто любовь так застлала тебе глаза?..
Никита оставил это ироничное замечание без внимания.
— Какая роль во всей этой истории была уготована мне? — после некоторой паузы спросил он. — Вы знали, что наши с Аней сигнумы будут так реагировать друг на друга?..
— Нет, не льсти себе, — из груди Алины вырвался смешок. — Тебя вообще никто в расчет не брал. Телохранитель и телохранитель. Нейтрал, сигнум которого никак не может определиться… Открою тебе секрет, к нашей Анечке вообще изначально не собирались приставлять никакого телохранителя… Это Власов выступил с инициативой… Пожалел тебя, решил дать шанс… Пристроил по дружбе, так сказать… Впрочем, польза от тебя все-таки оказалась… Не знаю, что ты там такого сделал, — тут она скабрезно улыбнулась, — чтобы сигнум Ани наконец пробудился… Но то, чего Управление ждало столько лет, наконец произошло… Правда, не в пользу Тьмы. Тебе уже доложили, что твоя ненаглядная стала окончательно Светлой?
Нет, об этом Никита еще не знал. Вчера, когда его привели в Управление, к нему заявился начальник спецотдела из Светлых, усталый лысеющий хмырь с выцветшими глазами, и вкратце рассказал, кем на самом деле была Аня и почему его, Никиту, временно изолировали от нее. «До выяснения всех обстоятельств» — уточнил он и ушел. С того момента Никита больше ни с кем не общался. Оставшись один на один, под замком, в неуютной комнате, похожей скорей на тюремную камеру, он не находил себе места, думая лишь об Ане. Себя он не жалел нисколько, считал, что оказался здесь справедливо, и сигнум, наполненный тьмой только подтверждал его правоту. Правда, сигнум к утру побледнел и снова стал почти бесцветным, но Никиту это не успокоило. Он по-прежнему был уверен, что его нахождение рядом с Аней грозит ей чем-то ужасным и непоправимым. Поэтому будет лучше, если он больше не приблизится к ней ни на шаг, чтобы не причинить еще большего вреда… Особенно теперь, когда стало известно, что она все-таки пришла к Свету. Вот только, знать бы, что с ней все в порядке, ему бы стало намного легче…
— С ней все хорошо? — хрипло поинтересовался он у Алины.
— Вполне. Выглядит, во всяком случае, неплохо. В истерике не бьется, в обмороки не падает, — ответила та. — И это все, что тебя волнует?.. Может, порадуешься за нее? Или позавидуешь?.. Все-таки она опередила тебя. Можно сказать, украла твою мечту… Стала Светленькой… Представляешь, — хихикнула Алина, — теперь ты перед своей Анечкой и ругнуться не сможешь… Ее сразу перекрутит всю, а то и наизнанку вывернет. Ты ведь, как я успела заметить, до сих пор от этой «темной» привычки не избавился…
— Что теперь будет с Аней?
— Опять не о том спрашиваешь, — покачала головой Темная. — Ты бы лучше спросил, что с тобой будет дальше.
Что с ним будет дальше? Никите тоже хотелось бы об этом знать. Он попал в дикую, абсурдную ситуацию, выхода из которого пока не видел. Но самое неприятное, что теперь его дальнейшая судьба зависела не от него самого и даже не от его сигнума, а от решения, которое примут в Управлении. И следующие слова Алины только подтверждали его мысли.
— Ты хоть понимаешь, что можешь распрощаться со своей идеей стать Светлым? — Алина подалась вперед и, положив локти на стол, прямо посмотрела на Никиту. На этот раз ее тон был серьезен, без малейшего намека на сарказм. — Тьма не хочет отпускать тебя… Признай это и смирись.
— Ни за что, — разделяя каждое слово, проговорил Никита в ответ. — Мне все равно, кто там что считает. Мне плевать, что считаешь ты. Главное, я знаю, кто я есть на самом деле и чего я хочу.
«А теперь, — добавил он мысленно, — когда Аня стала тоже Светлой, я хочу этого еще больше».
— Тогда почему твой сигнум говорит об обратном? — не унималась Алина.
— А что с моим сигнумом? Он снова нейтрален, — Никита показал свое запястье.
— Да, но только ты не знаешь, когда Тьма захочет вернуться… Да признай же ты наконец, что сглупил, когда решил принять сторону Света! Темному стать Светлым почти нереально! Вспомни, когда и кому последнему это удавалось?.. Кажется, в сорок третьем году?
— В 1944. Немец Герман Абель.
— Да, точно, он отказался работать внутри СС. А потом еще четыре года ждал, пока его сигнум станет светлым. Заметь, с тех пор Темных, перешедших к Свету больше не было.
— Просто больше никто и не пытался, — возразил Никита.
— Ну как же? А та Темная… Хотя, нет, — поправилась тут же Алина. — Она же умерла, так и не став Светлой. Кстати, ты знаешь, что она и являлась матерью твоей Ани?.. Да-да, — заметив, как изменился в лице Никита, оживилась она, — я о той старой скандальной истории про шашни между Светлым и Темной… Это и есть родители нашей Избранной девочки.
Никита, услышав эти откровения, был настолько ошеломлен, что даже не нашелся что ответить. Так вот почему к Ане было столь пристальное
