перешагнувшей границы Венгрии. К 1963 г. критика Лукача в Венгрии затихает, с 1964 г. там все чаще выходят его новые работы, в том числе «Своеобразие эстетического». В 1965 г. на родине был скромно отмечен 80-летний юбилей философа. С этого времени руководство ВСРП идет на некоторое сближение с Лукачем: в Венгрии в отличие от СССР уже в 1960-е гг. творчество позднего Лукача признается (хотя и с некоторыми оговорками) частью марксистско-ленинской идейной парадигмы. Вместе с тем сохранявшаяся неурегулированность вопроса о партийности Лукача заведомо блокировала все возможные попытки властей использовать авторитет всемирно известного философа-марксиста в целях апологии политики ВСРП, а также пропаганды преимуществ марксизма в споре с иными идеологиями, а такая задача осознавалась в верхах как все более насущная по мере усиления в политике кадаровского режима установки на диалог с венгерской интеллигенцией (пускай и в строго определенных пределах). Лукач, отнюдь не склонный к каким-либо самокритическим жестам, также со своей стороны стремился к примирению с партией, поскольку убеждался в способности руководства ВСРП к обновлению своего курса. 15 августа 1967 г., рассмотрев новое заявление Лукача, Политбюро ЦК ВСРП приняло положительное решение по вопросу о его партийности, выразив одновременно надежду, что в последующем философ будет пресекать все попытки использовать свое имя при внесении «сумятицы» в духовную жизнь и, напротив, своей работой окажет ценную помощь партии и рабочему движению. Никакой самокритики от Лукача не потребовали.
За полтора месяца до обсуждения «проблемы Лукача» на венгерском Политбюро в Праге состоялся IV съезд чехословацких писателей, где реформаторски настроенная часть литераторов активно заявила о себе призывами к свободе творчества, налаживанию более тесных контактов с западной культурой и т. д. Опасаясь, что восстановление Лукача в партии в данный момент сыграет на руку тем венгерским литераторам, которые были готовы воспринять импульсы, исходящие из Праги, как сигнал к самостоятельным действиям, Политбюро ЦК ВСРП решило не предавать свое постановление о Лукаче гласности. Об окончательном примирении философа с кадаровским режимом многие тысячи венгров могли узнать только из интервью Лукача главной партийной газете «Непсабадшаг», опубликованного в ней 24 декабря 1967 г.
Как явствует из переписки, не только Лифшиц, но и другие представители советского «философского сообщества», видимо, знали о восстановлении Лукача в партии еще до того, как об этом было публично объявлено. Об отношении Лифшица к КПСС и другим «братским коммунистическим партиям» можно судить по его словам, сказанным В. Арсланову в ответ на вопрос, сможет ли Ярузельский изменить к лучшему ситуацию в Польше: «Нет, не сможет, ибо там есть такая организация, как ПОРП». Кроме того, Лифшиц говорил В. Арсланову, что и Ленин не очень высоко оценивал партию большевиков.
355 Константинов Ф.В. – академик, в 1962–1967 гг. директор Института философии АН СССР.
356 Митин М.Б. – академик, в 1960–1967 гг. главный редактор журнала «Вопросы философии». С 1967 г. был председателем Научного совета по проблемам зарубежных идеологических течений при секции общественных наук Президиума АН СССР.
357 «Школой Праксиса» (Praxis school) называют югославское философское сообщество неортодоксальных марксистов, существовавшее с начала 1960-х гг. и до распада Югославии на рубеже 1980–1990 гг. Представители этого течения работали главным образом в Белграде и Загребе, а на о. Корчула в Адриатике ежегодно проходила международная летняя школа, организованная лидерами этого философского направления.
В 1964–1974 гг. школой издавался журнал «Praxis», закрытие которого было связано с усиливающимся недовольством властей опосредованной критикой на страницах журнала общественных порядков в титовской Югославии. Его преемником стал международный философский журнал «Praxis International» (1981–1994 гг.).
Представители «школы Праксиса» П. Враницкий, М. Маркович и др. проявляли большой интерес к творчеству молодого Д. Лукача, особенно к его знаменитой работе 1923 г. «История и классовое сознание», в которой Лукач, по собственному позднейшему признанию в одном из интервью конца 1960-х гг., пытался «постичь сущность исторической необходимости, противостоять механическому восприятию исторической необходимости, которая была характерна для II Интернационала» (см. на русском языке: История и классовое сознание. Исследования по марксистской диалектике. ⁄ Перевод с немецкого С. Земляного. – М., 2003). Среди наиболее значительных работ представителей «школы Праксиса» см.: Markovic М. Dialektik der Praxis. Е/ M., 1968. В 1960-е гг. Лукач считал «Историю и классовое сознание» пройденным этапом своего творческого пути, расходился с представителями «школы Праксиса» в оценке своих работ 1920-х гг. См. в этой связи его предисловие 1967 г. к новому изданию в ФРГ книги «История и классовое сознание» (см.: Лукач Г. История и классовое сознание. – М.: Логос-Альтера, 2003. – С. 70–97). Это не мешало ему поддерживать творческие связи со «школой Праксиса», входить в международный редсовет журнала. В «Праксисе» публиковались поздние работы Лукача, в том числе статья 1967 г. «Великий Октябрь и современная литература». В какой-либо защите М.А. Лифшица или кого бы то ни было от мнимых нападок представителей этой школы Лукач не нуждался, и предложение Митина не было реализовано. Уже после смерти Лукача М. Маркович опубликовал монографию, посвященную анализу его творчества: Markovic М. The critical thought of Gydrgy Lukacs. Oxford, 1986.
В 1968 г. ряд учеников Лукача (А. Хеллер, получившая впоследствии широкую международную известность, и др.) среди участников международной философской школы в Корчуле подписал письмо протеста против вторжения войск стран – участниц Организации Варшавского договора в Чехословакию 21 августа 1968 г. За это они были подвергнуты властями ВНР санкциям, главным образом по партийной линии.
Что касается академика М.Б. Митина, то он попытался полемизировать с представителями «школы Праксис» в статье: О так называемых «новых вариантах» марксизма // Иностранная литература.-1969.– № 3.
358 Выступление Лукача на страницах журнала «Вопросы философии» с критикой «школы Праксис» не состоялось.
359 Как выясняется из переписки, встреча Лукача и Лифшица произошла в марте 1969 г. во время кратковременного посещения Лифшицем Будапешта (см. его письмо Лукачу от 19 апреля 1969 г.).
360 Замысел написания Лукачем работы, систематически излагающей с марксистских позиций законы этики, остался неосуществленным.
361 В беседах с Й. Эрши, вспоминая 1930-е гг., проведенные в СССР, Лукач уделил большое внимание Лифшицу, которого назвал «одним из наибольших талантов, живших в то время» (см.: Lukacs Gydrgy. Megelt gondolkodas. Eletrajz magnoszalagon. 205–208.O.). Лукач, работая в Москве в Институте К. Маркса и Ф. Энгельса вместе с Лифшицем, нашел в нем близкого единомышленника. Не удовлетворяясь попытками Ф. Меринга и Г.В. Плеханова эклектически дополнить марксизм (как социально-экономическую теорию) кантианской либо позитивистской эстетикой, Лукач и Лифшиц, понимавшие марксизм как универсальное, целостное мировоззрение, создавали в процессе реконструкции взглядов Маркса и Энгельса на искусство собственно марксистскую эстетику как органичную составную часть этого мировоззрения. Лифшиц, четко видевший, по словам Лукача, проблему реализма (особенно в литературе), уделил ей в своих работах большое внимание.
Вместе с
