мозгах и выудили всё, что нам нужно. А что мы имеем теперь? Покушения не было, обвинения нет, применить ментоскопирование мы не можем. А сами они не расколются, да мне и совесть не позволит задать им этот вопрос, потому что ответ на него будет означать для них смертный приговор.
— До чего ж ты чувствителен! — съязвил Торсум.
— Это не чувствительность! Это элементарная этика полицейского. Я работаю среди этих людей и, чтоб они мне верили, должен соблюдать некоторые правила.
— Не надоело? — поинтересовалась я. — Может, закончите эту артподготовку, не переходя к боевым действиям? Лонго, ты попутно выяснил, где РАМ-У?
— У старика, — проворчал он, бросив на меня недовольный взгляд. — Тот пытается его разговорить. Если сможет, то сразу же сообщит.
Словно в подтверждение раздался звонок. Рирм поспешно нажал кнопку, и в шаре видеотектора появилась довольная физиономия старого тигрольва. Обшарив помещение быстрым взглядом, он нашёл Лонго и сообщил:
— Я говорил вам, лейтенант, что РАМ — умный котёнок. Он сказал, что его нанял Бирас. Это всё, что вас интересовало?
Лонго кивнул. КУ-У растянул пасть в улыбке и исчез с экрана.
— А Бираса на Клондайке нет, — произнёс Лонго. — И где он, неизвестно.
— Что вы предлагаете, лейтенант? — спросил Ле Соланж.
Лонго задумался.
— Если пошататься по открытым планетам колонии, по забегаловкам типа таверны «Под Колесом»…
— Глупо, — возразила я. — Ты не должен делать вид, что с детства мечтаешь получить пулю в лоб. Следует вести себя так, словно ты считаешь охоту законченной, и у тебя нет иного выхода, как приняться за нормальное расследование.
— Я же знаю Бираса! — воскликнул Лонго. — Он в любом случае кинется ко мне, чтоб перерезать мне горло, даже если будет твёрдо уверен, что это ловушка.
— Ты знаешь Бираса, — кивнула я, — а того, кто стоит за ним? Ты не думаешь, что твой горячий Бирас сидит на прочном поводке, и его просто не пустят туда, где ты на виду у всех устроишь ловушку?
— Логично, — задумчиво проговорил он. — Так что нам делать? Вести расследование? Но для этого придётся лететь на Изумрудную, а там они до нас не доберутся.
— До Аблада добрались, — заметил Антуан. — Кстати, неплохо было бы всё-таки разобраться с его смертью. Ведь следствие велось весьма и весьма поверхностно? — он вопросительно взглянул на Рирма.
— Мы ухватились за версию с Альбелином, — нехотя признался тот. — Всё сходилось.
— Не мне учить вас основам ведения расследований… — покачал головой Антуан. — А жаль. Так что, лейтенант, переносим наши действия на Изумрудную?
— Боюсь, что ничего другого нам не остаётся, — наконец согласился Лонго. — Кроме того, мне очень интересно, как утекла секретная информация о координатах баз.
— Ты что, думаешь, что какому-то лейтенанту позволят выполнять функции особого отдела? — неожиданно взбеленился Торсум.
— А я не лейтенант, — усмехнулся тот. — Я майор Ормийской армии в отставке. Частное лицо. Я сам снял с себя звание и пока ещё не счёл возможным вернуться в ваши плотно сомкнутые ряды. А если вы мне не позволите делать то, что я сочту нужным, то можете подставлять под пули свои лбы, если конечно они кого-то заинтересуют.
— Он прав, комиссар, — кивнул Ле Соланж. — Чтобы ещё больше напугать нашего противника, расследование должен вести именно Руфах. Поэтому пусть делает всё, что сочтёт нужным. Кстати, он вполне может добраться до истины, он ведь отличный полицейский, правда, со слабым представлением о субординации. Или это только сегодня?
— Увы, инспектор! — проворчал Торсум. — Так было, есть и будет. И я вынужден это терпеть, как терпел двадцать лет до этого, потому что раньше он был отличным солдатом, а теперь он — отличный коп.
III
На Изумрудной было всё так же светло и радостно. Всё так же сияли зелёные небеса, шумели зелёные джунгли и плескался зелёный океан. Белые террасы и набережные свободно раскинулись над волнами, а с высоких гор слышалась неумолчная песнь тропических барабанов. По дорожкам гуляли красивые и беспечные офицеры полиции и инспектора в обнимку со своими ослепительными и счастливыми подругами. Мне уже трудно было представить, что всего лишь неделю назад мы с Лонго бродили среди пышных зарослей у кромки прибоя, думая лишь о нашей любви.
— С чего начнём? — поинтересовался Ле Соланж. Он по примеру Лонго расстегнул верхние пуговицы мундира и закатал рукава до локтя.
— С бластера, из которого был убит Аблад, — ответил Лонго.
Мрачный и официальный Торсум кивнул в знак согласия.
Мимо нас по набережной прошли две длинноногие девицы в бикини. Их ярко-голубые волосы развевал ветер. На ходу они ослепительно улыбнулись мужчинам. Антуан проводил их тоскливым взглядом.
— По-моему, у вас нет желания работать, — усмехнулся Лонго.
— Работать? — Ле Соланж печально улыбнулся. — Разве здесь можно работать? Работать на Изумрудной для меня каждый раз мучение вроде китайской пытки.
— Берите пример с комиссара. Он работает именно в таких условиях.
— Должно быть, у него уже выработался иммунитет против этого тропического яда. Если б мне пришлось здесь жить, я б наверно тоже привык, а впрочем… Вряд ли! Идём в комиссариат?
— Минуту! — остановила его я. — У меня довольно неприятное чувство, мой мальчик. Боюсь, что в настоящий момент моя форма совершенно не соответствует тем требованиям, которые может предъявить мне предстоящее задание. Вы понимаете, о чём я говорю? Мне нужно восстановить подготовку по уровню «Сигма».
— Ну да, конечно, — наконец сообразил Торсум. — Группа «Сигма» — это литера земного космодесанта. А я-то думал, что это за странный позывной вы себе выбрали… У нас здесь есть полигон «Сигма», но он расположен ближе к экватору. Вас туда доставят.
— О’кей, комиссар, — кивнула я и посмотрела на часы. — Думаю, что мне хватит одного «прогона», плюс психотренинг и полный курс восстановительных процедур. К вечеру я закончу и вернусь.
— Спидер с водителем будет в полном вашем распоряжении.
— После возвращения я хотела бы ознакомиться со всеми материалами по этому делу.
На сей раз Рирм не проявил такого энтузиазма. Он бросил свирепый взгляд на Ле Соланжа.
— Конечно, мадам, — очаровательно улыбнулся тот. — Вам будут предоставлены любые материалы, какие потребуются.
— Можно подумать,
