— Это? — тушу доволокли до Осия и бросили к ногам, прямо в лужу крови.
— Это, — подтвердил он, брезгливо глядя на жирную тушу Вулия, ползающего по крови в ночной рубашке. Под глазом у короля наливался красным хороший такой бланш.
— Пощадите! — захныкал Вулий.
— Как ты пощадил мою семью и много других? Хорошо, так же и пощажу.
— Какие будут распоряжения, милорд? — спросил у него подошедший Род. — Готовить кол?
— Кол? — переспросил Осий. — Нет, кол ему еще может понравиться. Ты же у нас шериф?
— Да, милорд, — поклонился Род.
— В твоей власти устраивать суд?
— Вообще-то нет... — неуверенно промямлил он. — Только если пойман на месте тяжкого преступления и его вина доказана, то тогда сразу выношу приговор и исполнение...
— Годится, — перебил его Осий. — Так, господа легионеры, прочешите этот чертов дворец и приведите мне кого-нибудь, кто здесь остался. Мне нужны свидетели!
— Есть, милорд!
— Ты хочешь его того? — покрутил я пальцем, изображая веревку.
— Нет, вот этого, — брат провел пальцем по горлу.
— А не лучше ли подождать, повесить при всем честном народе на площади?
— Не лучше, — зло сказал брат. — Не дадут, у слишком многих к нему счеты. Проведем быстрый военно-полевой суд и приведем приговор в исполнение, не будем отягощать себя формальностями и условностями.
Вулий уже даже не визжал, а только жалобно всхлипывал, глотая сопли.
— Привяжите его у трона. Только не сажайте на него, будущему королю еще на нем сидеть. Все провоняет.
— Есть, милорд!
Вулия прикрутили к ножкам трона за руки. Что-то он немного приободрился, осмелел...
— Да как вы смеете...
— Молчи, животное! — потянул его за волосы Осий. — Арман, что стоишь глазеешь, сообрази какой-нибудь кляп!
Я, не мудрствуя лукаво, оторвал тряпку почище от мундира его красивенького лейтенанта, валявшегося тут же с оторванной головой.
— На.
— Что, портянку не мог найти? — проворчал брат, запихивая лоскут Вулию в рот. — Разожми зубы, собака!
Лучше бы король этого не делал. Осий, разозлившись пнул его в живот, и когда тот начал задыхаться и открыл рот, тряпка оказалась у него во рту.
— Разве не положено осужденному последнее слово? — спросил я.
— Может, ему еще и барабанщика на ночь? Обойдется. О, а вот и наши свидетели.
— Кворум есть, — повторил я бессмертную фразу.
Легионеры согнали в тронный зал всех, кого нашли. Даже прислугу всех мастей, от уборщиц до прачек. Впрочем, нашлись и лица более высокого ранга — давешний церемониймейстер, пара клерков, по неразумению оставшихся во дворце на ночь, и какой-то старикашка, судя по нему либо библиотекарь, либо крючкотвор. Присоединился к почтенной публике и лейтенант Лигенран.
— Я пригласил вас, господа, — обратился Осий к публике, — на справедливый суд над этим человеком.
Да, мягкие формулировки у брата. Представляю, с каким трудом он держится, чтобы не назвать Вулия более подходящим названием. Но это было бы непрофессионально.
— Итак, подсудимый обвиняется во многих тяжких преступлениях. Первое. Заговор с целью убийства короля Каллинона Пятого, увенчавшийся успехом. Король скончался, убийца и его показания есть. Второе. Узурпация власти в результате убийства короля. Третье. Государственная измена, вылившаяся в работе на эльфов и взятие Лундии под их протекторат. Четвертое. Отторжение Пограничья от Лундии и передача территории Эльфарии. Пятое. Убийство дворян и их семей, оставшихся верным присяге и выступивших против мятежа Вулия. Шестое. Террор и убийства, развязанные против подданных королевства. Седьмое. Сговор с черными магами, называющими себя Столпами Короны. Восьмое. Убийства и предательство верных королевству военачальников, а также уничтожение армии. Достаточно вспомнить печальную судьбу Орочьего Легиона Его Величества, преданного и уничтоженного по приказу подсудимого.
Ну насчет Столпов он перегнул. Видимо рассчитывает с ними разобраться попозже. Хотя я бы вписал еще несколько пунктов в список прегрешений Вулия.
— Поэтому, рассмотрев все пункты предъявляемых обвинений и найдя их все доказанными, я приговариваю подсудимого к смерти. Возражения есть? — Осий повернулся к свидетелям. — Кто-нибудь может сказать что-нибудь в его защиту? Смелее, не бойтесь, я гарантирую, что никто из вас не пострадает за правду.
Зал молчал. Никто не решился выступить в защиту Вулия. С одной стороны, конечно, боязно, но с другой — брата во дворце знали, и могли ему доверять.
— Я так понимаю, возражений нет? — Осий обвел собравшихся взглядом. — В таком случае приговор будет приведен в исполнение немедленно!
Вулий замычал сквозь кляп, забился на веревках, стараясь отсрочить неизбежное. Выпучив глаза, он смотрел на меч подходящего к нему Осия. Но это длилось недолго. Молниеносное движение мечом, и голова Вулия скатилась на пол, сбитая двойным фонтаном крови из перерубленной шеи.
— Приговор приведен в исполнение, брат вытер меч и со стуком задвинул его в ножны.
— Э-э, милорд, — робко заблеял тот старикашка, которого я заприметил.
— Вы что-то хотели сказать в защиту подсудимого? — спросил Осий. — Так раньше надо было, теперь уже поздно.
— Я не про это милорд...
— Представьтесь, кто вы, — потребовал Осий.
— Я Хранитель Традиций, то есть придворный библиотекарь ван Теоден.
— И что вы хотели, господин ван Теоден? Смелее, я не кусаюсь и не рублю головы просто так, в том числе и за правду. Особенно за нее.
— Нет, милорд. Дело совсем не в этом. Просто линия Каллинона пресеклась, дворянство сейчас будет драться за корону, может начаться гражданская война.
— Обычное дело, — пожал плечами Осий.
— Есть способ этого избежать.
— Слушаю вас, господин ван Теоден.
— Этот прецедент случался всего один раз, и был он почти две тысячи лет назад. Тогда один благородный дворянин тоже казнил узурпатора, и занял его место на троне. Это было записано в летописях и издано законом, до сих пор не отмененным.
— От меня-то что требуется? — усмехнулся Осий.
— Поскольку вы герцог и убили узурпатора, согласно тому старому закону вы становитесь королем!
— Он уже забыт и заброшен, кому нужна старая бумага.
— Но он до сих пор действует, — продолжал старый гриб. — Так что вы теперь король по праву пресечения рода Каллинона и свержения узурпатора.
Ой, Осий, ну вот только не делай такую морду, что тебе это не нравится. Нравится, и еще как. А что такой закон есть, тебе очень крупно повезло.
