громила обычно наедал между боями, распределялся по его туше достаточно равномерно, а светлые льняные брюки и рубашка настолько хорошо подчеркивали рельеф впечатляющего мышечного корсета, что со стороны этот тридцатидвухлетний мужчина казался ожившей статуей чернокожего бога войны.
Вел себя этот «бог», кстати, славящийся редкой неуравновешенностью, соответствующе — во время знакомства попробовал раздавить мне ладонь рукопожатием, за столом переговоров хмурил брови по делу и без, раздувал ноздри, сжимал кулаки, добавлял голосу рокочущие обертона и т. д. Правда, в обсуждение финансовых условий будущего боя не вмешивался, понимая, что раздражать владельца «Овердрайва» или дочку вице-президента «HBO» себе дороже. Поэтому, отрывался, пытаясь испугать меня. Только я не среагировал ни на характерное движение большим пальцем поперек бычьей шеи, ни на свирепые взгляды исподлобья, ни на утверждение «Ты — труп!», озвученное на корявом английском сразу после того, как высокие договаривающиеся стороны пришли к консенсусу по последнему обсуждаемому вопросу.
Ласиси обиделся. Но все время, пока Марина вносила правки в типовой договор и распечатывала окончательный вариант, держал себя в руках. Перетерпел и реальное подписание контракта. Хотя то и дело сверкал белками глаз, хрустел костяшками пальцев и грозно выдвигал вперед массивную нижнюю челюсть. Зато через пару минут после начала съемок публичного варианта самого важного этапа состоявшихся переговоров пихнул плечом юриста, оказавшегося еще и переводчиком, и на своем родном потребовал объяснить мне-неразумному, что он меня жестоко поломает.
— Попробуешь поломать… — флегматично уточнил я. — Шестого декабря.
Фразу «Я ВЕЛИКИЙ ВОИН!» Буйвол проорал сам. На что получил такой же флегматичный ответ:
— Ага. А еще очень-очень скромный…
После этих слов начало плющить менеджера, кстати, работающего на печально известную промоутерскую компанию «World of MMA». Так что подсуетившийся переводчик, по сути, озвучил их общий вопрос:
— Ты сомневаешься в том, что Али Ласиси самый лучший⁈
Я утвердительно кивнул:
— Да. Ведь самым лучшим может быть только один, а в рейтинге тяжелой весовой категории «Овердрайва» ваш боец занимает только четвертое место. Таким образом, ему имеет смысл употреблять фразы вроде «Я скоро стану великим», «Я — один из самых лучших» или «Я обязательно завоюю чемпионский пояс… если не в этом году, то в ближайшие пять-семь». И обязательно добавлять к ним словосочетание «Честное слово»!
Буйвол, рванувшийся было в мою сторону, увяз в захватах двух дюжих здоровяков, которых Ричард Логан пригласил в переговорную перед началом съемок. А через пару секунд в помещении прозвучал абсолютно спокойный голос мисс Доулан:
— Все, снято! И на сегодня ДОСТАТОЧНО…
Не знаю, кто и когда научил нигерийца правильно реагировать на ее приказы, но он замер, как вкопанный, и даже выставил перед собой раскрытые ладони. А после того, как она вежливо, но холодно попрощалась, извинился за проявленную горячность и первым пошел к выходу.
Я, естественно, остался на месте. Поэтому после исчезновения команды нигерийца превратился в мишень для острословов. И первым, как ни странно, отметился владелец «Овердрайва»:
— А из тебя, Дэнни, получился бы неплохой спичрайтер!
— Не-не-не! — заверещала Егорова. — Наблюдать за процессом написания речей куда менее интересно, чем за хорошим мордобоем!
— Э-э-эх, если бы вы знали, как мне не хотелось останавливать Буйвола… — призналась Линда, облизав пересохшие губки и мечтательно уставившись на дверь в коридор.
— Да, переговорная — это не октагон… — продолжила Мавка, вне всякого сомнения, пребывавшая на одной волне с американкой: — Здесь Чума работал бы на поражение. А что за кайф смотреть бой длительностью менее секунды?
После этих слов Логан посерьезнел:
— Дэнни, прежде чем мы пожмем друг другу руки и разбежимся, хотел бы обратить твое внимание на пару нюансов такого понятия, как фанатская база. Если судить по количеству подписчиков твоей официальной странички, то база у тебя достаточно велика. Но смешанные единоборства — это, прежде всего, деньги, поэтому при оценке перспективности бойцов я предпочитаю отталкиваться от числа фанатов, покупающих платные трансляции их боев. А с этим у тебя куда менее радужно, чем хотелось бы. Я понимаю, что далеко не каждый твой соотечественник может себе позволить тратить деньги на оплату возможности посмотреть на поединок своего кумира онлайн, поэтому предлагаю начать делать ставку на жителей США и Евросоюза. И повернуться к ним лицом прямо сейчас, чтобы воспользоваться волной интереса, которую поднял твой бой с Кавати Эйдзи. Только имей в виду, что для них ты не будешь соотечественником, за которого можно болеть «по умолчанию» — их любовь, а с нею и их деньги, можно получить только долгими, интересными и грамотно организованными шоу. То есть, пробуждая в фанатах невыносимое желание увидеть нечто невероятное во трэш-тока, превращая его в зависимость вбросами записей тренировочного процесса и доводя до исступления поведением во время стердауна и пресс-конференции перед боем. Да, я знаю, что твой соотечественник Федор Емельяненко прекрасно обходился без всего этого, но ни один из идейных последователей Последнего Императора так и не смог нормально заработать на непробиваемом спокойствии и абсолютной невозмутимости. В общем, я советую тебе повернуться к фанатам лицом и начать с демонстрации обмена любезностями с Али Ласиси, которую мы только что записали.
— Эта запись выстрелит и так, и так… — немного поколебавшись, подхватила Линда. — Но если ты используешь ее, как трамплин, то мне с Таньей будет намного легче пиарить будущий поединок, а значит, ты заработаешь в разы больше, чем на бое со Вспышкой! И еще: никто не советует поливать Буйвола грязью или стучать себя кулаком в грудь, доказывая всем и каждому, что нигериец уже труп. Мы предлагаем найти свою стратегию. Или разрешить ее придумать своей подруге — у нее светлая голова и великолепная фантазия…
…Следующий этап запланированной программы — съемки чего-то вроде интервью, фрагменты которого Линда собиралась использовать в рекламном ролике о будущем поединке с Буйволом и запустить в ротацию на канале «HBO», прошел без особых треволнений. Мы перебрались в ресторан «Le Vendome Brasserie», заказали всяких вкусностей в кондитерской части буфета, Амита Чоудари, чертовски обаятельная и остроумная американка индийского происхождения, всего за год работы в программе «Панчер » превратившаяся в ее «лицо», задавала вопросы, а два молчаливых оператора управляли целой стаей профессиональных дронов АВФ. Кстати, несмотря на то, что вопросы были заранее согласованы со мной, а тексты ответов подготовлены Танькой, эта особа как-то умудрилась устроить из процесса легкое, веселое и очень интересное шоу. Кстати, с «обязательной программой», то есть, с воспеванием идей толерантности, политкорректности, всеобщего равенства и пропагандой ЛГБТ т. д., особо не перегибала — пару-тройку раз прорекламировала эти «непреходящие культурные ценности», но, скажем так, без души. Зато потом во всю подбивала клинья к Егоровой, де-юре единственной свободной дамой в моей компании. И очень сильно расстроилась из-за того, что в половине одиннадцатого Линда и Ричард заявили, что всей их компании уже пора выдвигаться в аэропорт.
Мисс Доулан тоже страдала не по-детски. Но рук не опускала. Поэтому по дороге к центральному входу в отель, к которому должны были подать их машину, улучила возможность шепнуть мне на ухо, что в ближайшие дней десять дожмет еще две крупные корпорации, и сразу после этого прилетит в Москву с целым пакетом очень выгодных рекламных контрактов. Убеждать Вяземского в целесообразности их подписания:
— Деньги там предлагаются очень приличные. И я почти уверена, что твое командование на них поведется. А значит, согласится выделить четыре-пять дней на съемки. Скорее всего, сразу после боя с Нигерийским Буйволом. И тогда мы с тобой и твоими девочками, как у вас говорят, «otorvemsya»!
Я бы предпочел отрываться не в Америке, а в России. И без Линды. Но говорить об этом, естественно, не стал: поймал ее взгляд, сделал вид, что заинтересовался, и так же тихо поблагодарил. В результате воодушевленная женщина не стала затягивать прощание и забралась в салон лимузина одной из первых. А я, изобразив тихую грусть и помахав поляризованному стеклу ручкой, вдруг расстроился по-настоящему: да, Доулан была для меня «злом». Но злом, направляемым одной-единственной страстью, поэтому более-менее понятным, неплохо просчитываемым и, в какой-то степени, управляемым. А Марина, которой отъезд американки снова развязывал руки, являлась воплощенной волей опытного функционера, привыкшего к противодействию спецслужбам, сложнейшим аппаратным интригам и вседозволенности. Что автоматически ставило крест на любых надеждах переиграть эту девушку в любых предлагаемых ею играх.
— Жаль, что Линда с Ричардом прилетели на одном самолете! — проводив взглядом уходящего Горина, вздохнула Таня,
