началось нечто невероятное. Раны затягивались прямо на глазах, плоть срасталась, как глина под ладонями невидимого скульптора. Сломанные кости возвращались на место с влажным хрустом, заживая за считанные секунды. Никогда прежде я не видел такой быстрой регенерации. И чувствовал каждое движение, каждый хруст и щелчок своего восстанавливающегося тела.
Я поднялся, и мир вокруг изменился. В кровавой луже на снегу я увидел отражение своих глаз — чёрные, как бездна, без малейшего проблеска белизны. Мышцы наполнились чудовищной силой, она требовала свободы, рвалась из меня наружу, и я позволил ей сделать это.
Один удар — и чистокровный вервульф отлетел, круша деревья своим телом. Щепки и обломки взметнулись в воздух, словно от взрыва. Не дав ему возможности опомниться, я тут же оказался рядом. Мои пальцы, превратившиеся в стальные когти, вонзились в его грудь. С влажным треском рёбра подались, и я вырвал их, как выламывают прутья из клетки. И воздух наполнился его воем, смешанным с брызгами крови.
Удар ногой превратил его оскал в кровавое месиво — острые зубы разлетелись по снегу, как осколки фарфора. Он потянулся к своему разбитому лицу, но я уже перехватил его руку. Один рывок — и конечность оторвалась с тошнотворным хрустом, словно ветка от дерева.
Небрежно отбросив руку в сторону, я ударил ему в живот с такой силой, что кровь фонтаном хлынула из его пасти. А в следующее мгновение я уже был за его спиной. Два точных удара, и его ноги хрустнули под моими сапогами, как сухие ветки. Он рухнул на колени, беспомощный и сломленный.
Вторая рука последовала за первой, отправившись в полёт через лес. А затем я схватил его за голову, чувствуя под пальцами пульсацию крови в венах. Рывок — и голова отделилась от тела с влажным хрустом. В приступе безумного веселья, я подбросил её ногой, как футбольный мяч, отправив в полёт между деревьев вслед за рукой.
Безголовое тело рухнуло в снег. Но я ещё не закончил. Мои руки, живущие словно собственной жизнью, вгрызлись в его грудь. Рёбра ломались под пальцами, как спички, пока я не добрался до сердца — оно всё ещё билось, отчаянно пытаясь поддержать жизнь в истерзанном теле.
Пальцы сомкнулись на нем.Один рывок — и оно оказалось в моей руке, всё ещё сокращаясь и разбрызгивая густую дымящуюся на морозе кровь…
* * *
Видение оборвалось, и я наконец-то вернул контроль над телом. Опустил взгляд и похолодел — в руке были окровавленные остатки сердца. Пальцы разжались сами собой, и недоеденный орган упал в снег с мягким чавканьем.
Во рту стоял отвратительный металлический привкус. С губ стекала еще теплая кровь. Колени подкосились, и я рухнул в снег.
«Твою же мать!» — мысли метались в голове как испуганные птицы.
Я лихорадочно пытался осознать произошедшее. На какое-то время я стал чистокровным оборотнем. И не просто стал, а уничтожил другого, превосходящего меня по силе. Убил его играючи, словно тряпичную куклу разорвал. А потом… устроил для себя маленький пир с одним единственным блюдом — его сердцем.
Схватив горсть чистого снега, я начал остервенело запихивать его в рот. Снова и снова, пытаясь избавиться от тошнотворного металлического привкуса. Умывал лицо, оттирал руки, пока наконец не упал без сил.
«Как это повлияет на меня? — билась в голове тревожная мысль. — У меня же есть иммунитет…»
Это напомнило мне бой с бароном — то же чувство отчуждения от собственного тела, словно кто-то другой управляет моими действиями. И вот снова этот «приступ»… Тогда я еще ничего не знал про оборотней, а теперь, приняв их облик, снова испытал это состояние.
— Сука! Что со мной творится⁈ — вырвалось из меня само собой.
Нужно было найти ответы. Но кто может знать? Родители Аларика? Они мертвы! Возможно, бабка и дед, что хотели убить меня и получить мою кровь, знали что-то…
Стоп! Сестры! Они здесь, на Плавающих островах, и направляются к Изнанке… Или уже там. Может быть, они знают, что не так с этим телом?
Я тяжело поднялся, оглядывая поле битвы. Мои спутники должны были уйти и ждать меня в пяти километрах отсюда в течение двух часов. Сколько прошло времени, я не знал, но нужно было спешить.
Мой взгляд упал на растерзанные тела «стервятников». Выбрали не ту добычу ребята, вот и поплатились. Решив использовать это с пользой, я занялся мародерством: начал обыскивать трупы, проверяя их на наличие ценных вещей.
С каждым шагом я чувствовал, как новая сила пульсирует в моем теле. Она была пьянящей, опасной, но в то же время такой притягательной. Где-то глубоко внутри то древнее, темное существо, что проснулось во мне, довольно урчало, наслаждаясь приятным послевкусием победы…
Вопросов у меня и раньше было много, но теперь их стало еще больше, и все они требовали ответов. Я же был полон решимости найти их, чего бы мне это ни стоило.
А пока нужно было догнать своих. Они наверняка волновались, а может уже считали меня мертвым. Усмехнувшись при этой мысли, я в последний раз окинул взглядом поле битвы и двинулся в путь. Впереди ждала Изнанка, и теперь у меня было немного больше шансов выжить в этом проклятом месте.
В моей руке позвякивали кошельки — около пятидесяти тысяч фунтов. «Стервятники» успели хорошо поживиться за счет путников из моей страны. Что ж, им эти деньги больше не понадобятся.
Я перешел на бег, направляясь к условленному месту встречи. Мои движения стали другими… Более плавными, хищными, даже какими-то грациозными. Тело слушалось идеально, каждый мускул работал с невероятной эффективностью. Ни намека на усталость, и никакого дискомфорта от холода. Нет, я, конечно, чувствовал мороз, но теперь мог по своему желанию отключить это ощущение, отодвинуть его как бы на задний план.
Лес вокруг открывался мне по-новому. Каждый звук, каждый запах нес в себе бездну информации. Я слышал, как белка в сотне метров от меня грызет орех, как ветер играет в кронах деревьев, как снег мягко падает на землю.
Вскоре я уловил знакомые запахи. Остановился, принюхиваясь. Все живы — это главное. Мои новые чувства поражали: обоняние и
